Захар Максимов - Остров "Его величества"
Большой черный «мерседес» застыл на углу — достаточно далеко от зоны огня, чтобы находиться в безопасности, но так, чтобы сидевшие в нем трое мужчин — один в полицейском мундире, а двое в серых штатских костюмах — могли наблюдать за происходящим. В воздухе послышалось жужжание огромных стрекоз. Над оцепленной улицей повисли два боевых вертолета. Через борта броневиков посыпались полицейские с автоматами наперевес. Без всякого предупреждения и по вилле и по домику СОБН был открыт шквальный пулеметно-автоматный огонь.
— Не стрелять! — отчаянно завопил Стоян, увидев, как один из трех его сотрудников, находившихся вместе с ним на наблюдательном пункте, выхватил пистолет. — Всем на пол, оружие в ход не пускать!
«Не хватало еще только нам вступить в перестрелку с западногерманской полицией, — лихорадочно думал Ганев и рухнул ничком на пол. — Наши „друзья“ лишь этого и ждут. А нас сейчас, как пить дать, перестреляют, словно куропаток, сделай мы только ложный шаг».
Пули с визгом носились по комнате, впиваясь в книжные полки, от которых летели деревянные щепки и обрывки бумаг, вырывая куски из мягких кресел, разнося вдребезги стекла в окнах и в рамах стеллажей и трюмо. Полицейские вели себя более чем странно. Окружив дом, они палили по нему не переставая. Но внутрь заходить не спешили, несмотря на то, что ответного огня оттуда не велось.
Стоян с отчаянием увидел, как дернулся в смертельной агонии его старый друг, инспектор Ван Гроот — всегда невозмутимый, подтянутый голландец, верный семьянин и любящий отец двух маленьких девочек. Пулеметная пуля, срикошетировавшая от стены, угодила ему прямо в затылок.
Наконец пальба стихла. Воспользовавшись паузой, Стоян крикнул:
— Не стреляйте, мы сдаемся!
Он мог крикнуть, что они — агенты СОБН, что полиция обстреляла их по ошибке. Но Ганев никогда не верил в случайную пальбу, хотя и знал заранее, какие именно объяснения и извинения услышит, если ему и его товарищам все-таки удастся выйти из этой передряги живыми…
На вилле, где скрылись «пушеры», события разворачивались по-другому. Полицейских, ринувшихся к ней под прикрытием пулеметов, встретил шквальный автоматный огонь. Упал размахивающий парабеллумом офицер, возглавлявший атаку, вслед за ним рухнули еще несколько человек. Отстреливались люди, привыкшие к оружию и умеющие вести бой.
Все это было непривычным для полицейских, никогда раньше с подобным противником не встречавшихся. Нападавшие пытались укрыться на узком пространстве между броневиками и виллой. Но пули оборонявшихся безжалостно настигали их. Из дома рявкнули базуки, и пулеметы одного из броневиков захлебнулись, оборвав свои очереди. Из ходовой части броневика повалил дым.
Водитель второй бронемашины резко дал газ, но только успел тронуться с места, как второй залп из базук накрыл его. Интенсивность огня, ведущегося с виллы, ослабла. Из задней двери, ведущей во двор, начали появляться фигуры разбегающихся в разные стороны людей.
Один из мужчин, сидящих в черном «мерседесе», выругался сквозь зубы и резко скомандовал что-то в маленький микрофон, укрепленный на лацкане его модного пиджака. Тут же мотоциклисты оцепления, оставив свои машины, начали веером охватывать двор виллы и прилегающие к нему строения, беспрерывно стреляя из автоматов и кидая гранаты.
Ближайший из вертолетов, застывших над виллой, клюнул носом, и из-под его брюха резкой вспышкой метнулись две ракеты. Раздался оглушительный взрыв. Когда рассеялись клубы дыма, на месте, где стояла вилла, показалась огромная черная яма с рваными краями…
— …Ввиду исключительной опасности преступников не пытаться брать живыми, — продолжал отдавать команды человек с микрофоном на лацкане пиджака. — Главное, чтобы никто не ушел.
Второй вертолет, осветив двор виллы фарами, поливал его пулеметным огнем. В ярком свете лучей было отчетливо видно, как мечутся по земле фигурки бросающих оружие людей. Бежать им теперь было некуда…
— Выходить по одному, руки держать на затылке! — услышал Стоян голос с улицы. — Оружие бросайте! При малейшем подозрительном движении стреляем без предупреждения!
Достав пистолет и положив его на пол, Стоян мрачно кивнул двум оставшимся в живых коллегам:
— Пошли. Я первый, вы за мной с интервалом в две минуты. — И шагнул к расщепленной пулями двери.
На улице его сразу же скрутили и надели наручники.
— Обыскать! — рявкнул полицейскому офицер и спросил у Ганева: — Сколько там вас еще?
— Живых двое, один убит, — бесстрастно ответил болгарин.
— Лейтенант! — вдруг изменился в лице обыскивающий его полицейский. — Это же агент СОБН! — И он протянул офицеру его ооновское удостоверение.
— Чего только эти бандиты не придумают, — презрительным, но уже менее уверенным тоном фыркнул офицер.
— Я действительно сотрудник СОБН, инспектор Стоян Ганев, — медленно разлепил губы болгарин. — И в доме находится убитый вами мой товарищ. Требую доставить меня к вашему руководству.
На пороге показался один из его ребят. Шел он, шатаясь, и Стоян только сейчас понял, что он ранен.
— Моим коллегам требую немедленно предоставить медицинскую помощь, — добавил Ганев.
— Что здесь происходит? — раздался откуда-то сзади начальственный баритон.
Ни лейтенант, изрядно ошеломленный происходящим, ни смертельно уставший от только что пережитого Ганев даже не заметили, как к ним подкатил черный «мерседес» и из него вышли человек в полицейском мундире и двое в штатском. Вопрос задал мужчина в элегантном сером костюме с микрофоном на лацкане пиджака.
— Почему вы препираетесь с арестованным, лейтенант, вместо того чтобы… — раздраженно продолжал обладатель начальственного баритона. — О боже, да это же Стоян Ганев! Как вы сюда попали, инспектор? И что все это значит? Немедленно снимите наручники! — повернулся он к лейтенанту, тут же поспешившему выполнить приказ.
— Это я должен вас спросить, что все это значит, комиссар Шнайдер, — хмуро ответил Ганев, потирая запястья. — Ваши люди атаковали нас при исполнении нами служебных обязанностей и убили одного из моих сотрудников.
— Мы получили данные, что здесь и еще в двух местах скрывается очень опасная банда уголовных преступников. Было решено разгромить ее, пока она не успела перейти к преступным действиям. Но кто же мог знать, что СОБН…
— Почему же вы приступили не к обезвреживанию банды, а к немедленному ее уничтожению? — удивился Ганев. — Ведь вы могли использовать слезоточивый газ и другие средства и взять их живьем.
— Я действовал строго по инструкции, — вставил вконец растерявшийся лейтенант.
