Юрий Невский - Космонавты Гитлера. У почтальонов долгая память
Дима взглядывал на нее издалека, будто что-то зная про ее жизнь… Всегда отстраненный, смуглый, спартанский. Как один из тех спасшихся моряков или звездолетчиков из ее игр.
Ольге ни с того ни с сего пришла в голову простенькая и гениальная идея. А давай я тебя с ним познакомлю, брякнула она. Давай! И уже загорелась: «Ты будешь тонуть как бы, да? Ну, понарошку… а я как заверещу! Начну руками махать! Спасите-помогите! А он, думаешь, что?..»
– А он… что? – Наде это показалось нелепо. Но уж она знала, как запрыгают в глазах подруги веселые бесенята… так она и выкинет что-нибудь эдакое! Знала ведь… но, может, не обратила внимание, забыла в тот раз?
– Да бросится тебя спасать! Это же для прикола… смешно же, правда?
Не видя ничего смешного в этой глупости, Надя пожала плечами. А зря она поддалась на ее уговоры! Все получилось нелепо и страшно на самом деле… В итоге они оба, Надя и этот предполагаемый супермен Дима, чуть не утонули. Их едва выловили, кое-как откачали.
Всегда находилась лазейка, разогнутая скобка в цепочке режима, окольцевавшего их время. Солнечный зайчик уводил, играя, показывая замаскированный лаз, тропинку в зарослях. Выходили все вместе, с девчонками, с которыми подружились, к полукружью зыбких горячих песков у спокойного плеса, там купались. Это не то что лагерный пляж, где полный отстой, мелюзга и муть, ею взбаламученная. Надя умела плавать… но где это было? – научилась в бассейне, в группе лечебной физкультуры, куда ходила когда-то давно.
В тот день пошли вдвоем, их подруги бесконечно долго собирались, разморенные послеобеденной жарой – а Ольге не сиделось на месте. Диму они заметили, он все там же, с удочками, в тени над омутом, напряженно вслушивался в реку.
Ольга подтолкнула, когда Надя вошла в воду, хотела окунуться… «Давай, кричи сейчас… тону! спасите! помогите!». Вступила в прохладное течение вслед за ней, ладонью выбила радужный гребень, обдала каскадом. В ответ Надя хлестнула двумя руками, так что из воды выросли плавники с многоцветьем витражного перелива… игольчатый еж, китовый хвост, крутанулись дельфиньи спины, опадающее полукружье летучих рыб. Стеклянный аквариум подводных обитателей дробился и множился в мириадах сверкающих капель – в каждой отражение солнечного зрака, прожигающего синь, с хороводом облаков по кругу.
«Ой, тону», – произнесла Надя неуверенно.
«Ха-ха, – оценила ее попытку Ольга. – Кто же тебя так спасать будет? Ты давай по-настоящему!» И вдруг испустила дикий нутряной вопль… он пронесся от берега до берега, небо подернуло рябью быстро мелькнувших птиц. (Надя читала где-то, что девушек одного индейского племени обучали кричать так, что от их крика у бизона мог случиться разрыв сердца; но Туртанову эти индейцы приняли бы к себе в племя и так, без обучения.) Вплетая свой голос в созвучие крика подруги, Надя выдохнула свою радость, переполняющий душу ликующий гимн простору в мареве от дыхания вод, дальним серебрящимся купам, желтому песчаному серпу пляжа, подрезавшему поворот речной излучины.
Мерный плеск, набегающие волны, течение.
Словно кто ее подтолкнул… сделала шаг, прямо под ней, в глубинном холоде у дна шевельнулось что-то огромное… Взбугрился чудовищный хребет с торчащими иглами, забурливший всасывающий вдох взорвал песчаную муть. И тут же под ногами разверзлась ямина. Что-то произошло… их шутливые слова позвали кого-то ненароком, сдвинули прозрачно-зеленые глыбы, из щелей и проемов засквозили черные хватающие змейки-потоки, зашарили по телу цепкими объятиями.
Ого, тону! – удивилась она, вскрик ее растаял коротким белым стежком от одинокого самолетика, мельком увиденного над головой в померкшем небе. Леденящий язык скользнул по коленям, лизнул вмиг омертвевшие ступни, обвил, неотвратимо потащил за ноги в темную беспросветную мглу. Забарахталась отчаянно, но от этого рывком утянуло вниз… Не ожидала, что такая глубина.
Ее подхватило на стремнину. Дикий, жуткий косматый кавалер повлек, закружил в страшном танце, плотным хохотом забил уши. Струи обнимающие, ласкающие, движение воды… все замерзло, загустело в студень, быстро твердеющий клей. Ее мускулы, сила, напряжение рук и ног – ничего не значили. Жесткие растения опутали колючими шипами, оплели закрученными стеблями, лишили воли, парализовали ядовитыми укусами сознание. Тут же порыв ветра… когда попыталась вынырнуть, вздохнуть, швырнул в лицо брызги с гребня набежавшей волны (хотя не было до этого никакого ветра), каким-то каменистым, показалось, крошевом забив рот и крик. Вот так, успела подумать, все кончается…
[Серый человек]
Он подходил к помосту, пружинисто поигрывая плечами, мерзкая кривая улыбочка блуждала на посеревшем лице:
– И тебя замочу! На корню таких рубить надо!
Лезвие врезалось в неустойчивую опору, раздался хряск, сооружение содрогнулось и накренилось. Видно, из-за встречи с неизведанным в ночи померкло его сознание, трупная нечисть укусила его, вынула душу, забрызгала ядовитой слюной! Удары становились все сокрушительнее, щепа летела во все стороны.
– Да опомнись, Серега, ты что?! Ты же бочку открывал, весь серой краской облился!
Но он уже в иных пределах, в иной зоне, сумеречной и недоступной доводам разума, человеческому голосу.
– Был тебе Серега… а стал Серый!
Все, все так бездарно и глупо кончалось! Прощай комсомол и футбольная команда! ДНД и очередь на квартиру! Отдельное «прости» Доске почета. Но странно, у двери замаячили две неестественно высокие, молчаливые фигуры в балахонах. Некто в черном шагнул вперед, из широкого рукава его одеяния, как ручная молния, взвилась удавка, захлестнулась на горле обезумевшего. Неизвестный палач вздернул тщедушное тело горе-маляра, засучившего ногами, забулькавшего серой пеной, пузырями из перекошенного рта… Топор отлетел в дальний угол.
«Клара… Клара…» – хрипел, словно каркал Серега, судорожно цепляясь за горло. Гигант разжал хватку, тело несчастного сползло, сникло у его ног. Брезгливо отер ладони, оставляя на балахоне серую слякоть.
Второй пришедший стоял не пошевелившись, скрестив руки на груди, как воплощенное Возмездие. И вдруг грянул глухо из-под капюшона, скрывающего голову:
– Разбери этот скворечник! Доски наши верни в спортзал! И не бузить здесь! Иначе… мы еще вернемся.
Они еще вернутся… служители своей могущественной покровительницы, Богини Истребительницы Демонов.
«Да сегодня же воскресенье… они как раз занимаются, точно…» – припомнил он, едва не теряя сознание от пережитого. Эти двое, повернувшись, вышли, прикрыв дверь, но словно оставив тень своего зловещего присутствия.
