Орсон Кард - Люди на краю пустыни
— Постойте, — остановил ее Тиг.
— А в чем дело?
— Вы не должны уходить из дома без разрешения, — сказал Тиг.
— Почему это?
— Потому что мои соседи еще не знакомы с вами.
— Они очень скоро со мной познакомятся, — сказала она. — Я всегда хорошо ладила с соседями.
— Они совсем не похожи на тех соседей, которые были у вас в городе, миссис Монк.
— Если вы не хотите называть меня сестрой Монк, тогда хотя бы зовите меня Тиной.
Тиг ухмыльнулся:
— Идите в дом и скажите всем, чтобы собирались в экспедицию.
Экспедицией оказалась прогулка, в ходе которой они навестили всех четырех соседей Тига. Всю дорогу они пели и громко болтали. Дома соседей находились на таком расстоянии друг от друга, что из окон одного не было видно другого. Но это не имело значения — все равно они были соседями. Именно они являлись причиной того, что за все это время никто не проник в дом Тига. И это было самое главное.
— Мистер Бикер, — сказал Тиг, — я смотрю, у вас нынче хороший урожай табака.
— Табак, что растет в горах, лишь самую малость лучше собачьего дерьма, — ответил Бикер, — но все же мне удалось собрать несколько благоуханных листов.
— Мистер Бикер, вы видите этих ребят, что я привел с собой?
— Разве я похож на слепого?
— Я шел с ними от самого Уинстона, и они обращались со мной, как с родным. Мы ели из одной миски и шли по одной дороге. А несколько раз нам пришлось вставать плечом к плечу. Они перезимуют вместе со мной, а потом пойдут дальше. Я покажу им границу своего участка, и они будут знать, где моя земля, а где ваша.
Бикер хмыкнул:
— Не слыхивал, чтобы городские могли отличить одно дерево от другого.
«Зато мы умеем читать, — подумала Тина, — и вовремя вытираем сопли». Впрочем, у нее хватило ума не говорить об этом вслух.
— Городские они или нет, но это мои люди, мистер Бикер. Каждый из них.
— Да они, как я погляжу, цветные.
— Я бы назвал это просто сильным загаром, мистер Бикер. А может в них течет кровь чероки. Но по весне они уйдут. Вы и не заметите, как они уйдут.
Бикер подозрительно посмотрел на них.
— Но они уйдут, — повторил Тиг. — Весной все они до единого уйдут.
— Надеюсь, они не подцепят грипп, — сказал Бикер. Затем он со смехом направился к своей лачуге.
Тиг повел их прочь.
— Пойте, — попросил он Тину, и та затянула песню.
— Это похоже на рождественские гимны, — заметила Донна, дочь Аннали.
— Верно, только раньше нам не приходилось петь рождественские гимны для того, чтобы в нас не стреляли, — сказала Тина.
— Да нет же, Бикер нормальный сосед, — сказал Тиг, — он будет хорошо себя вести.
— Хорошо себя вести? Да он же на виду у нас взвел свой дробовик.
— Нет, он правда хороший сосед, Тина. И теперь вы знаете, как себя с ним вести.
— Я бы не стала называть добрым соседом человека только потому, что он согласился до весны нас не убивать.
Тина была уверена в том, что Тиг не имеет никакого понятия о предмете разговора. В конце концов, он был парнем, а не девушкой. Между мужчинами существует лишь один вид добрососедства, который главным образом запрещает воровать у соседа и спать с его женой. Но ведь еще существуют и правила добрососедства женщин, о которых Тиг абсолютно ничего не знал.
Поэтому она твердо решила сопровождать Тига в его походах по округе и торговле тем, что он добыл во время своих странствий к побережью. Она уже видела все эти металлические изделия, нитки, иголки, пуговицы, булавки, ножницы, ложки, ножи и вилки. Были у Тига и два бесценных бинокля, которые он обменял на огромных размеров матрас. Имелся у него и запас различных пуль, пригодных для стрельбы из ружей пяти или шести типов. Были у Тига и две бутылочки: одна с витамином С, а другая с укрепляющими силы капсулами тайленола. Оба лекарства предназначались для пожилых женщин, страдающих от артрита.
Как только он заканчивал натуральный обмен, Тина тотчас начинала приставать к Джейми со своими бреднями о том, что она почти не умеет готовить пищу. «Я могу приготовить хороший бульон и думаю, что смогла бы, следуя рецепту, который у меня есть, приготовить запеченные в тесте яблоки с медом. Но необходимо знать более сотни различных трав и овощей, которых я не отличила бы от сорняков. Не хочу быть назойливой, но я могла бы в обмен на свое шитье брать кулинарные уроки. У меня хороший глаз и я владею иглой». Поначалу Тиг был просто ошеломлен — ведь за все время торговли он в разговорах с другими мужчинами обходился краткими фразами, которые состояли всего из трех-четырех односложных слов. Он и не пытался зазывать покупателей, как это делают женщины, которые скорее помогают друг другу, нежели пытаются заключить сделку. «Это и называется цивилизацией, — пояснила она Тигу в перерыве между визитами к соседям. — Ее изобрели женщины, и всякий раз, когда вы, мужчины, не оставляли от нее камня на камне, мы вновь ее изобретали».
К Рождеству она добилась того, что Бикер каждый вечер приходил к ним на ужин. Он помнил множество старинных песен и, аккомпанируя себе на скрипке, пытался их воспроизвести. И хотя он все время безбожно фальшивил, все делали вид, что ничего не замечают. Досаду проявляла лишь Тина, у которой был такой слух, что она могла брать четверти нот хроматической гаммы. Впрочем, лучше не обращать внимания — детишки не должны постоянно бояться того, что в случае даже непреднамеренного вторжения во владения Бикера им могут отстрелить ноги. Тиг всегда присутствовал на этих вечеринках и, как все остальные, пел и смеялся. Однако время от времени на его лице появлялось выражение изумления, как будто он и не подозревал, что жители этих гор способны на такое.
Только в одном Тина уступила наставлениям Тига. Она, как и все остальные, ни одной живой душе не сказала о том, что они мормоны. Здесь они никогда не исполняли гимн мормонов. Впрочем, каждое воскресное утро брат Дивер и Пит Кинн преломляли хлеб и благословляли причастие. Затем они читали проповедь. А почему бы и нет? Ведь жалюзи были опущены, и они не пели. Их никогда не пугала ненависть телевизионных проповедников и отцов города, которые были баптистами. Их страшила та неприязнь, которая уже давно укоренилась в сознании людей. Назовите кого-нибудь мормоном, и в глазах всех окружающих он тотчас перестанет быть нормальным человеком. Он станет Другим. А здесь Других в лучшем случае подвергали гонениям, а обычно сжигали, причем Делали это до весеннего сева.
И все же в тот раз они удачно перезимовали. Тина заметила, что Тиг во время церковных собраний стал спускаться вниз и прислушиваться к тому, о чем идет речь. Он то и дело задавал вопросы, желая понять то или иное место из Книги Мормона или ту часть учения, о которой он прежде не слышал. Иногда Тиг отчаянно тряс головой, словно услышал сущий бред. Но порой бывало и так, что он одобрительно кивал. Он даже рассказал рождественскую историю, которая весьма напоминала повествования святого Луки.
