Игорь Волознев - Дарт на войне
— Что? Не знаете? Понажимайте там на что-нибудь!
— Я нажал на всё, на что только можно! Ничего! Зелёная кнопка не гаснет!
На вершину штабеля взобрались сразу три цупцероида. Дарт, подскочив к одному, сильнейшим ударом кулака сбросил его вниз и повернулся к второму. Тот выпустил из ладони лезвие, но комиссар схватил его за плечо и резким толчком перекинул через край. Цупцероид рухнул на своих товарищей, взбиравшихся на штабель, и вместе с ними с грохотом повалился на пол.
— Дарт, — звучало в ухе, — здесь у нас настоящий хаос, но я всё-таки попробую найти Броберодо. Он должен быть где-то здесь… Не отключайте связь…
На Дарта кинулся третий цупцероид. Комиссар увернулся от его лезвий и попытался опрокинуть болвана, но тот устоял, даже полоснул его своей "саблей". Будь Дарт обычным человеком, эта "сабля", как бритва, в один момент отделила бы его руку от туловища, но сейчас он едва обратил внимание на удар. Главным для него было увернуться от лезвий и при этом не свалиться с коробок.
Но он уже не мог препятствовать другим цупцероидам взбираться на штабель. Киберы ловко карабкались по коробкам, и вскоре ещё один встал перед Дартом.
— Дарт, вы слышите меня?
— Да, да, адмирал! — закричал Дарт, уклоняясь от четырёх наставленных на него лезвий.
— Даю вам Броберодо! Одну секунду!..
— Приветствую вас ещё раз, — зазвучал в ухе немного надтреснутый механический голос лексикатора. — Так вы, стало быть, завладели пультом? Это правда?
— Он у меня в руках, — ответил Дарт, стараясь говорить как можно спокойнее, хотя тут было не до спокойствия: цупцероид, подобравшийся к нему со спины, довольно чувствительно двинул его по ногам.
Дарт ринулся вперёд, но не рассчитал броска и, увлекая за собой коробки и обхватившего его цупцероида, рухнул с вершины штабеля.
— Поздравляю вас, — говорил старец, — вы действительно удивительный человек. Впрочем, я понял это, ещё когда увидел вас впервые. Вам суждены славные деяния и это безусловно одно из них. Оно достойно быть вписанным в анналы нашей праведной борьбы…
Дарт не мог подняться на ноги, его прижимали к полу не только лезвия, но и опрокинувшиеся на него тяжёлые коробки. Ему всё же удалось стряхнуть пару коробок с плеч и проползти немного вперёд, но лезвия какого-то цупцероида, обрушившись сверху, вонзились в пол, стиснув его плечи и пройдя под мышками. Они окончательно лишили его подвижности.
— Любезнейший Броберодо, если можно, покороче, — выдавил он сквозь зубы.
Он проклинал этого дурака абалийца, чувствуя, что если тот проговорит в таком же духе ещё минуту, то всё будет кончено. Тут надо действовать, и быстро, пока у него ещё остаются свободными руки!
По-видимому, на том конце волны примерно то же самое говорил абалийцу адмирал.
— Конечно, конечно, уважаемый Стенсес, — снова раздался голос лексикатора. — Я произнёс эту тираду только для того, чтобы заполнить паузу, а на самом деле я вспоминал.
"Вспоминай быстрее, старый пень, чёрт тебя дери", — подумал Дарт.
Цупцероиды окружили его. Металлические пальцы потянулись к пульту…
— И, представьте, вспомнил, — продолжал Броберодо. — За последовательность действий не поручусь, но, кажется, делать это надо так: вы накрываете рукой всю лицевую панель коробки, чтобы были накрыты одновременно и черный квадрат и оба огонька, затем посылаете мысленный отрицательный приказ, то есть говорите про себя "стоп", "нет", "хватит" или что-нибудь в этом роде…
Отбиваясь от тянувшихся к коробке рук, чертыхаясь, Дарт зажал коробку в ладони и мысленно провопил: "Стоп!"
Эффект это произвело мгновенный: цупцероиды вдруг застыли. Дарт даже удивился: так просто!
Видимо, удивились и на том конце волны.
— Дарт! — связью вновь завладел Стенсес. — Вам всё-таки удалось? Они замерли! Они все замерли!..
В динамике снова зазвучал голос лексикатора:
— Ну вот, ещё одна проверка моей памяти. Первая проверка — это звезда Эльяхо, к которой я благополучно провёл вас через субпространство, а вторая — пульт управления цупцероидами. Вот уж не думал, что эту информацию мне когда-нибудь придётся вытаскивать из памяти!
Дарт, наконец, получил возможность успокоиться и собраться с мыслями. Его несколько смущало, что на пульте продолжало гореть два огонька — зелёный и розовый. Броберодо, помнится, говорил, что надо погасить зелёный. А он горит! Ему вдруг подумалось, что торжествовать победу над цупцероидами рано, кто знает, может быть, на вражеском звездолёте есть ещё один пульт. И сейчас поднимется сюда какой-нибудь в плаще и эти металлические болваны вновь оживут…
— И это всё, уважаемый Броберодо? — спросил он — Они для нас больше не опасны?
— Чтобы окончательно вывести их из строя, надо погасить зелёный огонёк.
— Он у меня горит, проклятый!
— В связи с этим надо произвести следующее действие: одним пальцем накрыть зелёную кнопку, а второй палец положить на чёрный квадрат, после чего выдать какую-нибудь негативную эмоцию. Я имею в виду — вспомнить что-то, что ты ненавидишь, и мысленно обругать это. Негативная эмоция должна быть весьма сильной…
— Всё?
— Ручаться не могу, но, кажется, это должно выглядеть именно так.
Дарт сейчас больше всего на свете ненавидел цупцероидов, загнавших его сюда, в узкий проход между штабелями коробок, и зажавших его своими клинками. Он стиснул пульт пальцами и послал в адрес круглоголовых такой мысленный заряд ненависти, что они должны были, наверное, взорваться изнутри.
Когда он убрал пальцы с панели пульта, горела уже только одна розовая лампа, причём горела слабо, чуть помаргивая. Зато с окружавшими его цупцероидами произошла ещё одна перемена: у них стали быстро гаснуть глаза. А потом болваны стали валиться с глухим стуком.
Глава 5. Неожиданное открытие
Дарту от их гибели стало ненамного легче. Лезвия, которые его стискивали со всех сторон, были так глубоко вогнаны в пол, что он никак не мог отжать их от себя.
За соседним штабелем, озираясь, пробежали двое в тёмных плащах и скрылись в круглом отверстии. Потом в том же направлении, отстреливаясь от кого-то из бластера, пробежал ещё один плащ. Рассадурцы, лишившись поддержки цупцероидов, торопились покинуть "Громовержец".
Вскоре появились те, от кого они удирали.
— Комиссар должен быть где-то здесь, — среди других голосов различил он голос Парето.
— Он мог залезть на рассадурский корабль, — ответил Джимелин, — я его знаю, он и не такое способен…
— Стиф! — закричал Дарт. — Парето! Я здесь!
