Джек Вэнс - Сын Дерева
Она бросила на него негодующий взгляд:
— Вы абсолютный материалист! На Кайрил материализм преследуется вплоть до смертной казни.
— Материализм означает распределение прибылей, — улыбнулся Джо. — А может быть — подстрекательство к восстанию…
— Жизнь — это преддверие к вечной славе. Жизнь — попытка найти себе место на Дереве. Трудолюбивые рабочие живут выше других, в Синтии. Лентяи, словно черви, должны ютиться во мгле корней.
— Если материализм — грех, в чем вы не сомневаетесь, то почему тогда друиды жрут, словно боровы? Чем можно объяснить жизнь в такой вызывающей роскоши? Не кажется ли вам странным, что те, кто проповедует материализм, являются противниками всего этого?
— Кто вы такой, чтобы критиковать? — закричала она в гневе. — Вы такой же варвар, как дикари Балленкарча! Будь мы на Кайрил, там уже давно бы пресекли этот дикий бред!
— Чтобы он не повредил местному божеству, не так ли? — презрительно спросил Джо.
Оскорбленная, она не ответила и пошла вперед.
Улыбнувшись про себя, Джо последовал за ней…
В корабле открылся люк.
Ильфейн остановилась на пороге:
— Сын Дерева потерян. Видимо, уничтожен. — Она исподлобья посмотрела на Джо. — Теперь у меня нет причин лететь на Балленкарч. Я должна вернуться домой и сообщить в Коллегию товэрчей.
Джо уныло почесал подбородок. До сих пор он надеялся, что этот аспект проблемы ее не затронет. Наобум, не думая, что она все еще сердится на него, он предложил:
— Но ведь вы покинули с Манаоло Кайрил, чтобы бежать от жизни во Дворце. Товэрчи с помощью своих шпионов проверят каждую деталь смерти Манаоло…
Она испытующе, с незнакомым ему выражением, смотрела на него:
— Вы хотите, чтобы я летела с вами?
— Да.
— Зачем?
— Я боюсь, — сказал Джо с внезапным комком в горле, — что вы слишком сильно на меня повлияли. И особенно меня беспокоит ваша деформированная философия.
— Хороший ответ, — важно заявила Ильфейн. — Ладно, я лечу. Возможно, мне удастся склонить балленкарчцев боготворить Дерево Жизни…
Джо задержал дыхание, чтобы не рассмеяться и не рассердить ее еще раз.
Она обиженно посмотрела на него:
— Я вижу, что вы находите меня смешной?..
Глава 10
За столом контролера стоял Хабльят:
— Ага, возвращаетесь? А убийцы Манаоло сбежали с Сыном Дерева?
Ильфейн застыла на месте:
— Откуда вы знаете?
— Дорогая жрица, маленькие камешки, брошенные в воду, посылают большие круги к дальним берегам. Мне думается, я нахожусь гораздо ближе к подлинной сути происходящего, чем вы.
— Что вы имеете в виду?
Люк лязгнул, стюард вежливо произнес:
— Мы отлетаем через десять минут. Госпожа жрица, милорды, могу я попросить вас на время ускорения разойтись по каютам?
Глава 11
Джо очнулся от транса. Вспомнив последнее пробуждение, он быстро высунулся из гамака, осматривая каюту. Но он был один, а дверь оказалась плотно закрыта — такой он оставил ее перед сном, а после чего проглотил таблетку и стал смотреть на гипнотизирующие символы на экране.
Он выпрыгнул из гамака, принял ванну, побрился и одел новый голубой костюм, купленный на Джинкли. Потом вышел в коридор на балкон. В салоне было темно. Очевидно, он проснулся слишком рано.
Джо остановился перед тринадцатой каютой и представил, как там, за дверью, лежит теплая и безвольная Ильфейн. Ее темные волосы распустились по подушке, а на лице даже во сне остался отпечаток сомнения и гордой неуступчивости…
Он приложил ладонь к двери — так и подмывало открыть ее. Лишь усилием воли он заставил себя убрать ладонь, повернулся и пошел вдоль балкона. И вдруг замер. На широкой скамье, в наблюдательной нише, кто-то сидел. Джо подошел ближе, всматриваясь в темноту. Хабльят…
Джо спустился по ступенькам.
Хабльят сделал приветственный жест:
— Садитесь, мой друг, и примите участие в моем предобеденном созерцании.
Джо сел в кресло.
— Вы рано проснулись, Хабльят…
— Напротив — никак не могу задремать. Я просидел шесть часов на этой скамье, и вы — первый, кого я вижу.
— А кого вы ждали?
Хабльят придал желтому лицу мудрое выражение.
— Я не ожидал кого-нибудь конкретно. Но несколько удачных вопросов и интервью на Джинкли дали мне понять, что люди не всегда таковы, какими выглядят. Я был удивлен, когда смог рассмотреть деятельность некоторых лиц в новом свете.
Джо со вздохом сказал:
— В конце концов, это не мое дело.
Хабльят погрозил ему толстым пальцем:
— Нет-нет, мой друг! Вы скромничаете. Вы притворяетесь. Не сомневаюсь, что к судьбе прелестной Ильфейн вы уже не можете оставаться равнодушным.
— Оставим это. Мне все равно, переправят друиды на Балленкарч свою растительность или нет. Но я не понимаю, почему в их усилиях вы принимаете столь живое участие. — Джо пытливо посмотрел на Хабльята. — Будь я друидом, я бы как следует задумался над этим.
— О, мой дорогой друг, — проблеял Хабльят, — вы мне делаете комплимент! Но я тружусь во мраке. Я иду ощупью. Есть тонкости, которых я еще не уловил. Вы удивитесь, если узнаете о втором лице кое-кого из наших дорогих спутников.
— Думаю, здесь найдется немало любопытного.
— Возьмите, к примеру, лысую старуху в черном. Ту, что сидит и глядит в пустоту, словно уже давно околела. Что вы о ней думаете?
— Старая ящерица, отталкивающая, но безвредная.
— Ей четыреста двенадцать лет. Ее муж, по моим сведениям, создал эликсир жизни, когда ей было четырнадцать. Она убила его и лишь двадцать лет назад утратила свежесть юности. А до той поры любовники ее исчислялись тысячами, и были они всех видов, размеров, полов, рас, цветов и кровей.
Последние сто лет ее диета состояла исключительно из человеческой крови.
Джо откинулся в кресле, потер застывшее лицо…
— Продолжайте.
— Я узнал, что ранг и авторитет одного из моих соотечественников значительно выше, чем я полагал, так что я должен быть осторожнее. Я узнал, что у Принца Балленкарчского на борту есть свой агент.
— Продолжайте.
— И еще я узнал, — я, кажется, о такой возможности упоминал перед вылетом с Джинкли — что потеря цветочного горшка не самая тяжелая драма для друидов.
— Это как же?
Хабльят задумчиво глядел на балкон.
— Вам когда-нибудь приходило в голову, — медленно произнес он, — что друиды поступили несколько странно, назначив Манаоло миссионером такой степени важности?
— Я полагал, что здесь сыграл роль его ранг. По словам Ильфейн, он очень высок. Экклезиарх, на ступень ниже сеэрча.
— Но друиды не столь глупы и упрямы, — спокойно продолжал Хабльят. — Вот уже почти тысячелетие они ухитряются править пятью биллионами мужчин и женщин, не имея за спиной ничего, кроме огромного дерева. Они не кретины.
