Аристарх Нилин - Завтра конец света
— Металл, извините, не учел, что у вас все так сложно.
— Все нормально, извините за беспокойство, — ответил один из них, проведя на всякий случай вдоль спины и ног ручным металлоискателем. Тот молчал. Я взял вещи со стола и направился к кассе, предварительно показав регистрационную карточку. Девушка не удивилась, поскольку регистрацию могли произвести не в её смену. Разменяв двести долларов, я направился в зал. Я стал бродить по казино, изредка останавливаясь, то у одного игрового стола, то у другого. Сыграв и проиграв несколько раз, я посмотрел на часы и направился в бар. Вдоль стен стояли игральные автоматы. Я сел за один из них, так как за автоматом можно было скоротать время. Я старался проиграть не очень много, поэтому не проявлял активность в игре. К тому моменту, когда до связи оставалось около двадцати минут, даже немного выиграл, что ещё больше улучшило мое настроение. Спустившись вниз, я снова прошелся по игровому залу, прикидывая и просчитывая в уме, за каким столом будет игра в момент связи. Срок приближался. Я немного нервничал, но старался не подавать вида. Когда осталось пять минут я, наконец, выбрал стол, где по моим прикидкам, кон совпадет с нужным мне временем, и подошел к нему. Скрестил руки, так чтобы отчетливо видеть время, я стал наблюдать. Наконец крупье предложил игрокам делать ставки. Я вынул из кармана фишки и, отсчитал десять штук, по десять долларов каждая. Это составляло максимальную ставку на игровом столе. Я протянул руку с фишками и замер, уставившись на рулетку, сделав вид, что думаю. Не знаю, какое выражение было у меня на лице, но я из всех сил старался сделать задумчивое лицо. Колесо закрутилось, крупье бросил шарик, и он стремительно полетел по кругу. Секунды показались мне бесконечными. Мне хотелось взглянуть на часы, чтобы понять, начался сеанс или нет, но я упорно смотрел на рулетку, так как знал, что взгляд отводить нельзя, и в этот момент услышал:
— Тридцать два.
На зеленом сукне игрового поля, я отчетливо увидел число тридцать два, и не раздумывая, положил на него все десять фишек. Прошло несколько секунд, и крупье оповестил, что ставки больше не принимаются. Я чувствовал, как участился пульс, а из-за парика, весь покрылся испариной. Стоящие рядом со мной игроки устремили свой взгляд на вращающийся шарик, и в тот момент, когда он замер, крупье объявил:
— Выпал номер тридцать два.
Я, сжал кулаки, и, согнув руки в локтях, сделал жест, который делают во всех странах победившие игроки. Громкое, — Yes! — вырвалось из моих уст.
— Поздравляю с выигрышем, — и крупье, успевший молниеносно собрать и отсчитать положенную мне сумму выигрыша, пододвинул кучку фишек другого цвета в мою сторону. Я ликовал, собирая их со стола. С лица не сходила дурацкая улыбка счастливчика, но я ничего не мог с собой поделать. Впрочем, это было наверно вполне естественно, и не могло вызвать каких либо подозрений. Подойдя к кассе и напевая себе под нос веселый мотив, я выложил фишки перед кассиром и, получив деньги, отправился домой. Я знал, что в это казино мне путь был заказан, но это меня не волновало. Поймав тачку, я доехал до дома, и уже слегка успокоившись, сидя в кресле, пересчитал деньги. Там было более трех с половиной тысяч долларов. Еще две три удачные игры и можно было начинать строить платформу, как они её называли.
На столе передо мной лежала пачка банкнот. Я сидел в кресле, скрестив руки за головой, и думал. Надо же, всего каких-то несколько секунд и куча денег, и никто на свете даже не догадывается, что это не фортуна, не случай, позволивший их выиграть. До чего же сложна и одновременно проста жизнь. Я приподнялся с кресла, и только сейчас понял, что, вернувшись домой, так и не снял этот маскарадный наряд. Раздевшись, я отправился в ванную комнату. Струи горячего душа приятно обжигали тело. Никогда не любил холодный душ, наоборот, мне нравилось несколько минут постоять под горячими струями воды, представляя себя в парной. Выйдя из ванны и одевшись в длинный, почти до пят, махровый халат, прошел на кухню, достал из холодильника бутылку пива и, отрезав несколько тонких ломтиков сырокопченой колбасы, отправился в комнату. Сидя перед телевизором и щелкая пультом, в конце концов, остановился на спортивном канале. Показывали соревнование по бильярду. Я не был большим поклонником спорта, редко смотрел спортивные соревнования, но иногда мог с удовольствием посмотреть какой-нибудь футбольный или хоккейный матч. А вот бильярд мне нравился всегда. Иногда, примерно раз в месяц, по дороге домой заходил в бильярдную, что возле станции метро, и пару часов гонял шары в русскую пирамиду.
По телевизору показывали полуфинал какого-то чемпионата. Класс игроков был налицо. Они забивали по несколько шаров подряд, а я все ждал, когда же кто-нибудь из них забьет восемь шаров и получит приз. Однако никому из них это так и не удалось, и матч закончился победой спортсмена из Одессы. Я выключил телевизор, разделся и лег. Не спалось, я по-прежнему думал о том, что сегодня произошло. Представляя, как все сложится в дальнейшем, вдруг подумал совсем о другом. Так часто бывает. Думаешь об одном, а мысли неожиданно перескакивают, и задумываешься совершенно не о том, о чем думал секунду назад. Так и в этот раз, эйфория крупного выигрыша, сменилась мыслью, что этой радостью мне даже не с кем поделиться, кроме Гао, и сама собой в сознании возникла мысль об одиночестве. Я повернулся на бок и закрыл глаза, но пришедшая на ум мысль, уже не отпускала меня.
Мне скоро пятьдесят. Жизнь, полная энергии и азарта, безвозвратно уходит, а я один в этой пустой квартире. Жены нет, у дочери своя жизнь, видимся мы с ней редко, Наташа ушла. Именно сейчас, когда удача повернулась ко мне лицом, я вдруг ощутил бесконечное чувство тоски и одиночества. Оно так сильно нахлынуло на меня, что я вылез из-под одеяла и, пошел на кухню. В полупустом холодильнике, взгляд невольно упал на початую бутылку водки. Налив рюмку, выпил и закусил куском черного хлеба, смачно посыпанного солью. Поразмыслив, поставил бутылку обратно и вернулся в комнату.
За всеми этими разговорами, бесконечным вечерним времяпрепровождением за компьютером, работой с утра до вечера, я просто забыл, что я остался один. Нет, мне было с кем поговорить, даже с избытком, но это были разговоры подобно тем, какие бывают на работе. Да по сути своей, они и были чисто рабочими, лишь изредка в них затрагивались какие-то личные темы, но очень редко. Не было простых человеческих разговоров. Я понял, что мне просто не хватает женского тепла, и, закрыв глаза, я вспомнил, как год назад мы целых два дня были с Наташкой вдвоем.
Было лето, и мы махнули с ней ко мне на дачу. На открытой веранде, она ловко резала огурцы для салата, а я, сидя на складном стуле, помахивал газетой над шашлыками и постоянно давал ей указания, чтобы она побольше порезала в салат репчатого лука, не клала кинзы, не сильно солила. А она смеялась и говорила, что я зануда, какого свет не видел. Потом мы ели шашлыки, запивая их чилийским красным вином, и то и дело целовались, словно нам было по двадцать, и мы недавно познакомились. Неожиданно, бросив еду, мы пошли в дом и до полуночи занимались сексом. Мне казалось, что я до сих пор помню, как она стонала и, обнимая меня, проводила по спине ногтями. Было чуть больно, но жутко приятно, а я стискивал зубы, все сильнее и сильнее отдаваясь страсти. Я помню все, словно это было вчера. Мы не строили никаких планов, не обсуждали проблем, нам нечего было делить, нам было просто хорошо в тот момент. На следующий день мы поехали на речку и катались до обеда на лодке, потом пообедали в местном ресторане. Вечером она захотела погулять по дачному поселку. Мы шли, взявшись за руки, и разговаривали. Она рассказывала мне о школе, в маленьком городке на Волге, где родилась и выросла. О том, как она мечтала уехать оттуда в Москву и поступить в институт. Как сложно и в тоже время весело было в студенческом общежитии. Как ухаживали за ней старшекурсники, и как ей завидовала подружка, которая жила с ней в одной комнате. Она много чего рассказала о себе в тот вечер. Когда мы вернулись, глядя на неё, я залюбовался, а она вдруг спросила:
