Андрей Ливадный - Владыка ночи
- Скажи, Гоум, почему они заражают людей?
- Потому что они, несмотря на размеры, очень сложны и имеют собственные программы. После постигшей Селен катастрофы они выбрались из лабораторий и оказались на поверхности нашего мира. Скажи, Аргел, - обратился он к юноше, что ты делаешь, когда тебе жарко?
- Прячусь в тень...
- Ну а если тебя настиг холод?
- Наверное, буду искать одежду, чтобы согреться, - не понимая, к чему клонит Гоум, ответил юноша.
- Вот и микромашинам пришлось противостоять постоянно ухудшающимся условиям внешней среды. Приспосабливаясь, они по-прежнему исполняли свои программы, главная из которых - помощь людям. Они не паразиты, они симбионты. Причем вечные симбионты, потому что развились они из самых заурядных модулей, созданных когда-то на таинственном для меня Селене, с конкретными практическими целями: помогать живым существам и обслуживающим их сервам справиться с задачей освоения новых планет.
Старик закашлялся, но спустя некоторое время продолжил:
- Я прочел несколько древних книг и понял: микромашины инстинктивно ищут живое существо или серва, чтобы внедриться, но, повторяю, в подавляющем большинстве они - не паразиты. Питаясь напряжением электромагнитных полей или существуя за счет тепловыделения живых тканей, микромашины взамен существенно расширяют возможности выживания... например, обращаясь в наших с тобой кровеносных сосудах, они вырабатывают кислород, восполняя его недостаток в атмосфере, еще они могут повышать или, наоборот, понижать температуру тела, аккумулируя тепло и сглаживая губительные для живых тканей перепады температур... - Гоум, склонив голову, посмотрел на участки своей посеребренной кожи и добавил: - Микромашины - удивительный плод кибернетической эволюции.
Аргел слушал его очень внимательно, хотя ему был непонятен смысл некоторых слов, которые употреблял старик.
...Прошло немало месяцев, прежде чем он смог понемногу разобраться в сути вопроса, а потом произошло событие, в корне изменившее его дальнейшую жизнь.
***
У рабов, добывающих воздушный камень в реголитных копях Кол Адра, существовали свои негласные правила поведения, олицетворяющие минимальный набор приспособленческих хитростей.
Регрон утверждал, что им очень повезло: работая в отдельной выработке без постоянного надсмотра, они избегали побоев и оскорблений, хотя, по мнению Аргела, ему с лихвой хватало тех издевательств, что приходилось терпеть, вытаскивая обломки породы через узкий лаз, больше похожий на извилистую трещину.
Стоило оказаться на просторе центральной штольни, где воздушный камень грузили в тележки, как он, подвернувшись под руку какому-либо из надсмотрщиков, тут же получал свою порцию оскорблений и ударов электрической плетью.
Тащить камни через узкий проход было тяжело и неудобно, но он понимал: стоит этот проход расширить, или хоть раз воспользоваться тележкой, как к ним тут же пришлют еще несколько человек, а с ними и отдельного надсмотрщика. Пока надсмотрщики считали, что двое рабов усердно трудятся в узкой норе, им не грозила подобная перспектива, поэтому Регрон, втолковывая Аргелу азы самосохранения, предупреждал, чтобы тот ни в коем случае не упоминал о стене древнего здания, обнажившейся из-за давнего обвала...
Собственно, эту хитрость придумал Гоум, когда его и Регрона послали обследовать трещину, ведущую в сторону от основного ствола. Протиснувшись сквозь узкую расселину, они увидели небольшую пещеру с россыпью камней подле участка древней стены, но, выбравшись назад, сумели внушить надсмотрщикам, что трещина узкая и тупиковая.
Теперь, спустя много месяцев, Гоума считали мертвым, ему на смену прислали Аргела, а риск, что в пещеру проникнут надзиратели, возрастал с каждым днем.
- Только не трогай стену здания, - предупреждал Регрон.
Аргеландер уже давно не спорил с ним.
...Во время очередной смены Регрон, отколов слишком большую глыбу породы, неожиданно открыл вход в древнюю постройку.
Реакция троих обитателей пещеры на это событие оказалась абсолютно разной. Гоум тут же привстал с кучи тряпья, вытягивая шею, будто это могло помочь ему разглядеть, что скрывает за собой плотный, гнездящийся в прямоугольном проеме мрак. За последние месяцы, благодаря Аргелу, он немного окреп и начал вставать на ноги.
Регрон откровенно испугался. Некоторое время он немо смотрел на открывшийся проем, затем выругался и начал озираться в поисках подходящего обломка, способного хотя бы частично скрыть обнажившийся вход, а Аргел, не обращая внимания на его озабоченность, инстинктивно взглянул на Гоума.
Взгляд старика красноречиво просил: отнеси меня туда.
- Вы что, рехнулись оба? - рассвирепел Регрон, увидев, что Аргеландер поднял Гоума и несет его, будто ребенка, к входу в древнее здание.
- Слушай, Регрон, потаскай камень, чтобы надсмотрщики не сунули сюда свой нос. Мы только посмотрим, что внутри, и тут же вернемся, ладно?
***
Сразу за входом гнездился плотный мрак, но Аргел предусмотрительно прихватил с собой один из светящихся шаров, да и глаза после долгого пребывания в условиях подземелий давно адаптировались к сумраку.
Внутри древнее здание показалось Аргелу столь заурядным, что он ощутил резкое разочарование. Казалось, стоит переступить порог внезапно открывшегося проема, и тут же тебе откроются какие-то великие тайны...
Разумеется, он ошибался. Перед ними раскинулся сумеречный вестибюль с широкой уводящей на второй этаж лестницей. Зал был пустым, гулким, пол усеян обломками камня, все покрыто вездесущей реголитной пылью, похожей на пепел.
- Давай поднимемся выше, - попросил его Гоум, оглядевшись по сторонам.
Аргеландер безропотно направился к лестнице.
На втором этаже их взглядам открылся длинный, теряющийся во мраке коридор, по обе стороны которого располагались двери.
- Оставь меня тут. Регрон прав, будет плохо, если надсмотрщики заподозрят неладное. Иди работай, а я посмотрю, нет ли тут чего толкового. С этими словами Гоум, которого Аргел бережно усадил на пол, осторожно поднялся на ноги, удерживаясь руками за стену.
- Видишь? Твои заботы не пропали даром. Я снова могу понемногу ходить...
Последующие несколько суток прошли для Аргеландера под знаком томительного ожидания.
Казалось бы, что за несбыточные надежды может питать раб, судьба которого давно предопределена неодолимой силой обстоятельств? Он приговорен медленно угаснуть, истаять, как догорающая свеча, погубить свой организм непосильным трудом, скудной пищей, холодом подземелий и едкой вездесущей пылью...
Это старик Гоум своими рассказами и пояснениями поселил в нем лучик надежды, - шли дни, месяцы, а юноша лишь похудел, стал сухим, жилистым и сильным. Проклятие не прогрессировало, ртутный блеск инфицировавших его микромашин затаился в глубине двух длинных шрамов на бедре, и, рассматривая эти рубцы, Аргел, в отличие от Регрона, верил в слова Го-ума о природе микромашин, их предназначении и древней цивилизации Селена...
