Макс Фрай - Русские инородные сказки - 3
Их нельзя было убить. Просто потому, что один раз я уже это сделал.
От них нельзя было убежать. Да что там, я даже не мог покончить с собой. Гостьи отняли у меня ножи и веревку и бдительно следили за тем, чтобы я хорошо питался и не вздумал съесть что-нибудь неподобающее.
А самое ужасное, что хотя я понимал, что все дело в проклятой Песне, я никак не мог перестать ее мурлыкать.
Так мы и жили. Зима неустанно сменялась весной, сезон дождей приходил на смену засушливой жаре, и только в моем доме время, казалось, застыло. Все так же пачкала полы кровью дона Леонор, все так же оглушительно визжали во дворе дона Изабел и дона Мария, и все так же я напевал постылую Песню… пока однажды ночью ветер не донес мне обрывок простенького мотивчика. Гостьи немедленно загалдели, стараясь заглушить запретные звуки, но я уже понял логику и немудрящий музыкальный рисунок. Дни и ночи я, как маньяк, твердил про себя этот мотивчик, пока он не поселился у меня в голове так же плотно, как когда-то Песня. И тогда я увидел, как мои Гостьи, с которыми я прожил бок о бок несколько сотен лет, выходят из моего дома и уходят в лес. Одна за одной.
Вдруг увидел, какая прекрасная…
“Ну, же! — говорю я себе. — Ну, что ты трусишь, дурочка! Ты не сиротка Мария да Силва, а это не изба злой ведьмы. Это обычная автозаправка GALP, здесь машинам наливают бензину, а людям — кофе, а еще пекут слоеные пирожки из полуфабрикатов”.
Я представляю себе типичный “заправочный” круассан. Вот его, золотистый и хрустящий, достают из микроволновки — а он упоительно так пахнет свежим, ужасно неполезным, тестом! Разрезают пополам, кладут на одну половинку ломтик ветчины и кусочек сыра, накрывают сверху другой половинкой и подают это на картонной тарелочке. А рядом, в маленькой белой чашечке, благоухает кофе. На боку у чашечки нарисован зеленый треугольник и написано “Дельта”.
Я представляю это себе так отчетливо, что ледяные пальцы, вцепившиеся в мой затылок, разжимаются. Правда, рези в желудке усиливаются, но уже от голода, а не от страха.
Решительно открываю дверь и выхожу под дождь. В двух шагах от меня под огромным зонтом стоит крупный рыхлый мужчина в форме работника заправки. Он смотрит на меня ничего не выражающими темными глазами навыкате и шевелит губами, словно что-то проговаривает про себя. Потом откашливается и хрипло произносит:
— Здравствуйте, принцесса.
Людоеду сразу стало худо.
Сегодня Песня вернулась. Я проснулся, а она звучит у меня в голове — так ясно, как будто кто-то ее там поет. А потом появилась Гостья.
Не дона Изабел с синюшным распухшим лицом удавленницы.
Не дона Мария да Глория с ножом в спине.
Не безголовая дона Аделаида.
А абсолютно незнакомая, новенькая Гостья. Живая. Теплая и душистая, с тонкой бархатистой кожей, через которую кое-где просвечивают голубоватые сосуды.
И, кажется, я понял, как заставить Песню замолчать навсегда.
Уходи, говорит, отсюда!
Ох, как я не люблю, когда меня зовут принцессой! И ладно — Ким, мы с ним уже пять лет вместе работаем. А тут — не пойми кто, служащий на заправке!
Бросаю на мужчину высокомерный взгляд.
— Простите, что вы сказали?
Он снова шевелит губами, лицо его морщится, как будто он собирается заплакать.
Может, он больной?
Может, он маньяк?
— Вам плохо? — спрашиваю, а сама делаю шаг назад — поближе к спасительной машине.
Мотает головой, зажмуривается, и вдруг отшвыривает зонт и кричит так страшно, как будто его заживо едят:
— УХОДИУХОДИУБИРАЙСЯОСТЮДА!!! НЕМЕДЛЕННО УХОДИ!!!
Аппетит, говорит, ужасный,
Слишком вид, говорит, прекрасный.
Гостья смотрит на меня с ужасом, потом разворачивается и бежит прочь.
Мне хочется броситься за ней.
Догнать, схватить, рвать зубами теплую сопротивляющуюся плоть…
Собрав всю волю, я стою неподвижно и только сглатываю набегающую голодную слюну.
И постепенно чувствую, как Песня в голове становится тише.
И пошла потихоньку принцесса,
Прямо к замку вышла из леса.
Мчусь по мокрому шоссе на сумасшедшей скорости, изо всех сил давлю на газ. Чем дальше я удаляюсь от жуткой заправки, тем привычнее становится пейзаж. Уже и машины появились. И вот он — поворот на Синтру, как же я его в прошлый раз проскочила?
Вот такая легенда ужасная.
Гостья исчезла, как не было. А с ней исчезла и Песня. Пытаюсь сосредоточиться. Так и есть. В голове восхитительно пусто и тихо. Зато в животе — прямо концерт. Пойду, сварю себе овсянки. С моей язвой оно и полезнее.
Вот такая принцесса прекрасная.
Останавливаюсь на светофоре, включаю телефон и надеваю наушник. Надо бы позвонить Мигелю, сказать, что я скоро буду.
В ту же секунду телефон начинает играть “Полет шмеля”, и голос Кима вопит мне в ухо:
— Принцесса, где, черт возьми, тебя носит?! Приезжай немедленно, я студию заказал на два часа, и Жанаина уже тут мается со своими мазилками.
А может, все было наоборот?
©Лея Любомирская, 2005
Лея Любомирская
Сказкабратьевгримм
Как меня угораздило в это вляпаться? Нет, ну, как же я так, а? Дура, дура бесхарактерная, ведь не хотела же, с самого начала ведь не хотела, принцы какие-то, кому они сдались, эти принцы в наши дни, одна головная боль и протокол, и пива на скамейке, как человек, не попьешь, а все маменька, все ей неймется, дочь-принцессу ей подавай, на что ей дочь-принцесса, ее все равно в замок не пустят с ее перманентом, и кофта эта розовая, и, говорят, не курят сейчас во дворце-то, а маменька — как паровоз, ее ж не видно за дымом, зато будет перед всем рынком хва… хва… ваааааааааааааааааааааааааа…
И шеееееееееерсть эта в рот лееееееееееееезееееееееееееет… гадость, гадость какая, всю жизнь терпеть не могла!
Кто этих овец придумал, какая сволочь, кому, вообще в голову пришло, это ж пытка, натуральная пытка, а они говорят, принцесса должна все уметь, сволочи, сволочи, зачем принцессе это все, она ж не пряха, и вообще у меня на шерсть аллергия, а я тут сижу в этой куче, умру, никто и не почешется…
А правильно, а нечего было маменьку слушать, кто гнал на эти дурацкие курсы, “всего за полгода вы станете настоящей принцессой”, три ха-ха, принцесса с дипломом, настоящие принцессы в замках рождаются, а не на курсы ходят.
И, ведь я хотела на секретарские, а все маменька, всю плешь проела: “Секретарша — это неприлично, секретарши спят с начальством”, — смотрите, пожалуйста, а принцессы, наверное, спят с подчиненными… ууууууууууууууууууууууу…
Какая же я несчастная, черт же меня дернул отправить сюда резюме, это все маменька, ехидна: “Ах, у них принц неженатый, ах, всего на три года тебя старше, ах, идеальная пара”… Идеальная пара, как же, меня дважды мисс Школа выбирали — в восьмом классе и в десятом, а принц совершенно галимый, на Тильдиного Фрица похож, такой же очкарик и зануда, и волосы зализывает, а я теперь из-за него пропадаааааааааааааааааааааааааааай…
