Джек Вэнс - Дворец любви. Умы Земли. Большая планета
— Располагайтесь поудобнее.
Поэт откупорил бутылку, разлил вино и развалился на стуле, с удовольствием потягивая из стакана. Лицо Наварха излучало такую безмятежность, словно горькая мудрость поколений прошла мимо его сознания, не оставив следов. Как и Земля, Наварх был стар, ко всему безразличен и погружен в меланхолию.
— Так вы пишете? Я бы сказал, вы не соответствуете стандартному образцу.
Джерсен протянул журналистское удостоверение.
— Мистер Генри Лукас, — прочел Наварх, — специальный корреспондент. Почему вы пришли ко мне? Я теперь не на коне, все успехи в прошлом. Заброшенный, безнадежный. И почему? Хотел представить правду во всей наготе. А это опасно. Смысл маскируют, чтобы не обидеть читателя, не высмеять его обычаи. Мне есть что рассказать об этом мире, но неприятие росло год от года. Пусть себе живут и умирают, мне до них нет дела. О чем ваша статья?
— О Виоле Фалюше.
Наварх заморгал:
— Интересная тема, но при чем тут я?
— Вы знали его как Фогеля Фильшнера.
— Гм… Ну да. Вообще-то, об этом мало кто знает. — Наварх подлил еще вина. Рука его дрожала. — Чего именно вы хотите?
— Информации.
— Я бы предпочел, — неожиданно взвился Наварх, — чтобы вы получили информацию из первых рук.
Джерсен согласно кивнул:
— Совет хорош, если знаешь, где искать. На Краю Света? Во Дворце Любви?
— Нет. Он здесь, на Земле. — Вся любезность поэта испарилась, он хмурился в раздражении.
Джерсен откинулся на стуле. Его сомнения и неуверенность исчезли. Фогель Фильшнер и Виоль Фалюш — одно и то же лицо. Здесь, перед ним, сидел человек, который знал обе личины.
Наварх же становился все более агрессивным.
— Есть множество людей куда более интересных, чем Виоль Фалюш.
— Откуда вы знаете, что он на Земле?
Поэт презрительно хмыкнул.
— Откуда знаю? Я — Наварх! — Он показал на облачко дыма в небе: — Я вижу это и знаю. — Потом кивнул на мертвую рыбу, плавающую кверху брюхом: — Я вижу это и знаю. — Наконец поднял бутыль с вином и поглядел сквозь нее на солнце. — Я вижу это и знаю.
Джерсен молчал, озадаченный.
— Я не собираюсь критиковать вашу теорию познания, — нашелся он наконец. — Я просто не понимаю ее. У вас есть более достоверные сведения о Виоле Фалюше?
Наварх попытался приложить указательный палец к носу, но промахнулся и ткнул себя в глаз.
— Есть время для бравады и время для осторожности. Я до сих пор не знаю, какую цель преследует публикация статьи.
— Это будет обвинительный документ, строго объективный, без передержек. Пусть факты говорят сами за себя.
Наварх скривил губы:
— Опасное предприятие. Виоль Фалюш — самый чувствительный человек в мире. Помните принцессу, которая почувствовала горошинку под сорока перинами? Виоль Фалюш может услышать даже фальшивую нотку в ежеутренних песнопениях к Кальзибе. С другой стороны, миры меняются, ковер знаний развертывается. У меня нет причин быть благодарным Виолю Фалюшу.
— Вы полагаете, что его личность носит негативный характер? — пробормотал Джерсен.
Наварх забыл об осторожности. Он отхлебнул вина и вскинул руку в величественном жесте.
— Очень негативный. Будь я у власти, какое наказание я мог бы придумать? — Он откинулся на стуле, вытянул костистый палец, словно указывал на поверженного врага, и размеренным, сухим голосом судьи произнес: — Погребальный костер, высокий, как гора. На верхушке — Виоль Фалюш. Платформа окружена десятью тысячами музыкантов. Единым взглядом я вызываю пламя. Музыканты играют, пока их мозги не начинают вскипать, а инструменты — плавиться. Виоль Фалюш поет сопрано… — Поэт подлил еще вина. — Потрясающее зрелище, но едва ли мои глаза насладятся. На худой конец пусть эту мразь утопят или отдадут на растерзание львам.
— Вы действительно очень хорошо знакомы.
Наварх кивнул. Его взгляд блуждал в прошлом.
— Фогель Фильшнер читал мои стихи. Юнец с воображением, хоть и без ориентиров. Как он изменился, как распространился! Он добавил власть к воображению. Теперь он великий художник.
— Художник? В какой области?
Наварх отмел вопрос, как не стоящий внимания.
— Он никогда не смог бы достичь теперешнего положения без таланта, без чувства стиля и пропорций. Не смейтесь! Как и я, он простой человек с ясными целями. А вот вы… вы сложная и опасная личность. Я вижу в вашем мозгу темное пятно. Вы землянин? Нет, не говорите мне ничего! — Наварх замахал руками, словно отбрасывая любой ответ, который мог придумать Джерсен. — В этом мире уже слишком много знания, мы используем факты и пренебрегаем чувствами. Факты — фальшивка, логика — пустышка! Я знаю лишь одну систему познания — чтение стихов!
— А Виоль Фалюш тоже поэт?
— Он не слишком силен в обращении со словами, — проворчал Наварх, не желающий возвращать беседу в обыденное русло.
— Когда Виоль Фалюш посещает Землю, где он останавливается? Здесь, с вами?
Наварх удивленно уставился на Джерсена:
— Нелепая мысль.
— Так где же?
— Там, тут, везде. Он проникает повсюду, как воздух.
— Как вы разыскиваете его?
— Я никогда не делаю этого. Иногда он меня находит.
— И когда он это сделал в последний раз?
— Недавно. Да, да, да. Может, хватит? Почему вы так интересуетесь Виолем Фалюшем?
— Странно, что факты имеют значение для вас, — усмехнулся Джерсен. — Но это не секрет. Я представляю журнал «Космополис» и хочу написать статью о жизни и деятельности Фалюша.
— Хм… Он жутко тщеславен, этот Виоль Фалюш. Но почему бы вам не задать все вопросы ему самому?
— Я бы не прочь. Но как познакомиться с ним?
— Нет ничего легче, — фыркнул Наварх, — Если вы уплатите некоторую сумму.
— Почему бы нет? Я получаю деньги на непредвиденные расходы.
Наварх вскочил, неожиданно исполнясь энтузиазма.
— Нам нужна красивая девушка, молодая, веселая. Она должна проявить некоторую восприимчивость, страсть, настойчивость. — Он огляделся, точно в поисках потерянной вещи. В доке сидела замарашка, которую Джерсен видел вчера. Наварх сунул пальцы в рот, резко свистнул и жестом приказал ей подняться на палубу. — Эта подойдет.
— Это веселая восприимчивая девушка? — удивился Джерсен. — Она больше смахивает на беспризорника.
— Я слаб и скрытен, — хихикнул поэт, — но я — Наварх. Хоть я и стар, женщины расцветают от моего прикосновения. Посмотрите!
Девушка поднялась на борт брандвахты и молча выслушала программу Наварха.
— Мы идем обедать. Расходы ничего не значат, мы выбираем все самое лучшее. Оденься как следует, не забудь о драгоценностях, умастись благовониями. Это богатый джентльмен, наилучший из людей. Как вас зовут? Я запамятовал.
