Виталий Чернов - Сын Розовой Медведицы. Фантастический роман
Коротко взвыв, вожак стаи отошел от берлоги и сел рядом с Хитрой. Вся волчья орда расселась полукругом, ожидая, когда разгневанная медведица выскочит из берлоги. Но Хитрая осталась недовольна позицией. Ей не хотелось, чтобы кольцо было замкнутым. Зачем рассчитывать только на силы? Гораздо проще и безопасней дать медведице выход к скальному обрыву. Ее важнее было отрезать от пещеры, когда она выскочит, и прижать к этому обрыву. В пылу схватки, объятая страхом перед многочисленной стаей волков, она вряд ли подумает о гибельном для нее положении и прежде всего бросится в тот проход, который будет оставлен. Живой волчий коридор вынудит ее забыть о тридцатиметровой пропасти, и тогда она не сумеет вовремя остановиться. Падение с такой высоты смертельно, и волчьей стае придется лишь спуститься по боковой расселине и отпраздновать тризну. Хитрая не раз применяла такой прием. В преследовании стада косуль и маралов она так направляла гон, что животные сломя голову неслись навстречу гибели. Прижатые к пропасти, они вынуждены были или бросаться в нее, или падать под клыками преследователей.
Хитрая поднялась и вошла в полукруг. Затем, скаля зубы, разорвала волчью цепь пополам и заставила сделать проход. Волки подчинились беспрекословно. Они поняли, чего она хочет. Теперь очередь была за Бесхвостым. Ему предстояло или самому выманить медведицу, или это должен был сделать другой волк, которому он поручит. Бесхвостый был достаточно умен, чтобы зря подвергаться риску. Рядом с ним сидел матерый с разорванным ухом. В прошлом году зимой он домогался роли вожака, на виду у всей стаи открыто ссорясь с Бесхвостым. И пришлось вздуть его как следует. Бесхвостый разорвал ему ухо и добрался бы до горла, но мятежник вовремя одумался и подставил шею, завиляв хвостом. Это значило, что он просит пощады. Жестокость волков безмерна, но и милосердие их тоже подчинено железному закону. Если просят о пощаде, следует пощадить, иначе к тебе не будет уважения и придет минута, когда твоей тирании положат конец. Эти правила были вписаны в книгу инстинктов еще их предками, и всякий, кто нарушал их, должен был умереть. Помня о них, Бесхвостый, однако, имел право мстить за прошлое неповиновение или за прошлый выпад против себя. И его никто не мог осудить за то, что он посылал кого-то на опасное дело.
Именно так он и поступил. Он ткнул носом Рваное Ухо и пристально посмотрел ему в зеленовато-дымчатые глаза. Их взгляды встретились, и они оба прочли в них, что ненавидят друг друга. Потом Рваное Ухо поднял голову и протяжно взвыл. Это означало: он идет на подвиг и пусть стая видит, он готов выполнить перед нею нелегкий долг.
Волки, распрямив хвосты, напряглись, нервно и нетерпеливо переступая лапами. Зубы их время от времени щелкали, а жесткая на загривке щетина поднималась дыбом. Они не сводили глаз с Рваного Уха. Даже прибылые, совсем еще молодые и не имеющие опыта в охоте, тоже старались выглядеть внушительней и свирепей.
Рваное Ухо подошел к пещере и понюхал снег, слегка побуревший и уплотненный в том месте, где находился заваленный хворостом лаз. Он поднял заднюю лапу и помочился. Пусть его запах скажет медведице прямо, чего от нее хотят. Волки просят ее поделиться с ними тем запасом жира, который она нагуляла по осени, и они ни при чем, коль выпала такая зима и больше не у кого одолжить необходимого им пропитания. Это был оскорбительный вызов, и это было насмешкой над достоинством Розовой Медведицы. Она в первый раз глухо зарычала в пещере, и волки напряглись еще больше, готовясь к опасной схватке.
Рваное Ухо, держась настороже, принялся быстро и ловко работать передними лапами. Комья снега полетели в стороны. Показались черные сучья. Из пещеры пахнуло теплом, медвежьей шерстью. Теперь Рваное Ухо отодвинулся вбок, давая выход медведице и продолжая в то же время разбрасывать хворост.
Будь Розовая Медведица постарше и неопытней, она не выскочила бы из берлоги, находясь в ней, оценила бы свое преимущество перед стаей волков. Ибо все разом они не могли на нее навалиться, потому что вход в пещеру был все-таки узок, и всякий, кто осмелился бы сунуться к ней, был бы немедленно убит одним ударом лапы. Но она была молодой и горячей.
Ослепленная гневом, еще не видя числа врагов и не разгадав их намерений, она темным смерчем выбросилась из пещеры. Завал сучьев с треском разлетелся в разные стороны.
Яркая белизна снега на миг ослепила медведицу, но уже в следующий миг на нее бросилась вся волчья свора. Тучей подняв вокруг себя снег, медведица стремительно развернулась. Ее передние лапы описали перед собой смертоносный круг. Три или четыре волка полетели через голову. Еще двое, успевшие вцепиться в бока, тоже отлетели в стороны. Но тут она увидела оставленный для нее коридор и, уже не помня, что в конце его обрыв, кинулась в этот проход, чтобы спастись бегством. Опомнилась на краю, в метре от пропасти. Ее спасло мгновенное торможение всеми четырьмя лапами. Глубокий снег подавил силу инерции. Резко повернувшись, Розовая Медведица увидела только, что какой-то расхрабрившийся переярок промахнулся у нее над ухом и, словно камень, пущенный из пращи, с визгом полетел в пропасть. Еще троих она покалечила лапами, отбиваясь от них как попало.
Затея Хитрой не удалась, и теперь она всей своей волчьей смекалкой искала новые пути к победе над Розовой Медведицей. Стая тесным полукольцом прижала медведицу к самому краю пропасти. Волки лязгали зубами, пытались теснить ее, но отступать было некуда. Она могла делать только короткие выпады вперед, время от времени взревывая и отбиваясь лапами. Теперь все поле битвы было перед глазами. Впереди чернел круглым пятном лаз в пещеру, от него до нее тянулась глубокая борозда в снегу, вся испещренная следами волчьих лап. И на этом поле лежало всего пять зверей, корчившихся в агонии. Не многих же она заставила заплатить жизнью за коварное нападение. Глупый переярок в счет не шел. Теперь он лежал где-то внизу с переломленным о камни позвоночником или раздробленным черепом. С такими она справилась бы в два счета. Но перед ней были матерые, видавшие виды волки. Красноватый оттенок их густого длинного меха четко выделялся на белом снегу. Отбиваясь, она ни на секунду не выпускала из поля зрения высокую поджарую волчицу и ее постоянного спутника Бесхвостого. Чутьем, звериным инстинктом Розовая Медведица чувствовала, что это вожаки стаи и что они бросятся на нее только в самый решающий момент. И вряд ли промахнутся.
Розовая Медведица не обманулась. Поджарая волчица, оставив Бесхвостого у края пропасти, обошла наседающую волчью подкову, покусывая за голяшки задних, чтобы они не смиряли свой пыл, и затем смело вклинилась в середину. Волк с рваным ухом встал рядом с нею. Медведица, вздрагивая, приседая, щелкая пастью, приготовилась к их нападению.
