Дмитрий Баюшев - Допущение
- У вашего отца, Иван Иваныч... Это ведь ваш отец? - уточнил академик С. Да. Прекрасно. У вашего отца, Иван Иваныч, просто какой-то непостижимый опыт фортификационных работ. Он нас с уважаемым Федором Георгиевичем маленько повозил носом по паркету. Признаюсь, к своему стыду, что мы совершенно не учли действия химического оружия.
- Такой задачи не ставилось, - несколько неуверенно сказал Иван.
- И напрасно, голубчик, ведь мы разрабатываем универсальную систему защиты.
- Сергей Александрович, попрошу вас, - Иван хотел сказав: "здесь посторонние", но вышло иначе. - Здесь могут быть посторонние.
- Что, бдительность? Да, да, я понимаю, - и, понизив голос академик С. продолжал: - Мы должны предусматривать защиту не только от вашего М-эффекта, но и от ядерного, химического, бактериологического, лазерного и прочего оружия. Мне кажется, опыт Рудольфа Феофилактыча нам очень пригодится в дальнейшем... А что, Рудольф Феофилактыч вам неродной отец?
Эрэф надвинул кепку на глаза и засопел.
- В том-то и дело, что родной, - вздохнул Иван.
Тут он был вынужден вкратце рассказать свою историю. То есть, это ему показалось, что вкратце, а на самом деле, когда он закончил, рабочее время уже вышло, и пора было возвращаться домой...
Этой ночью Иван никак не мог уснуть. Думал. Признание вышло неожиданным, и это было хорошо, и одновременно плохо. Хорошо - потому что снял груз, плохо потому что это могло изменить отношение к нему и помешать работе. Всему могло помешать. Про Эрэфа он упомянул вскользь, но и тот, судя по скрипу дивана, доносившемуся сквозь закрытую дверь, не спал. Ну и пусть. По крайней мере, будет знать, что выкинуть фокус теперь так просто не удастся.
Иван встал, сменил у орущего Саньки пеленки и принялся их стирать. Этого развлечения хватило как раз до утра. Санька со своими младенческими обязанностями справлялся исправно.
Утром его худшие опасения подтвердились. Академик С. деликатно приказал свернуть до его возвращения работы по программе "Заслон" и вечером уехал в Москву.
- В чем дело? - спросил напористый Бенц, завалившись в кабинет начальника как всегда без вызова, но во главе внушительной делегации, среди которой затерялся Федор Георгиевич. - У меня план сгорит!
Иван, у которого голова раскалывалась после бессонной ночи, безразлично пробубнил:
- Что за паника, товарищи? Новый этап, понимаете, решающий, так сказать. Напряженный момент. Не время для демонстраций. Расходитесь, товарищи, по рабочим местам.
- Хватит. Начитались статеек, - решительно сказал Бенц. - Наслушались сплетен. Будет. С анонимщиками и фискалами у час теперь разговор жесткий. Точно, ребята? Как новое дело, сразу добрая душа пишет, строчит доносики. Хватит. Да это ж уму непостижимо такое ляпнуть! Ведь на Сатурне нет и быть не может разумной жизни - климат не позволяет.
- На каком Сатурне? - обалдело спросил Иван.
- На обыкновенном. С кольцами. Федор Георгиевич, ты не прячься. Это что за идиот тебя проинформировал, что Иван Иваныч родился на кольцах Сатурна? Ты вчера, кроме чая, чего еще пил?
- Да это я смеху ради болтанул, - быстро сориентировался Федор Георгиевич и громко спросил у соседа: - Ты чего, Василий, всякую ерунду разносишь?
- Я только Вовке. Он у нас помешался на фантастике - что хочешь проглотит. А я что, чокнутый?
- Федька - Ваське, Васька - Вовке, Вовка - Кольке, - сердито сказал Бенц. - Ш-шутники. Стыдно, Федор Георгиевич.
Строптивый полковник в отставке на этот раз смиренно проглотил пилюлю.
- Вот и разобрались, - сказал Иван, чувствуя, что рабочее настроение понемногу возвращается. - Начальников секторов попрошу остаться, остальные свободны... Ну что, ребятишки, пока Сергей Александрыч утрясает "Заслон". Есть одна идейка.
- Просто любо-дорого послушать, - расцвел Бенц...
Вечером Ивану стало известно, что пропал Эрэф.
Ушел после обеда из дому и не вернулся. Наташа себе места не находила...
--------------------------------------------------------------------------
----
Эрэф, проворочавшись всю ночь на диване, многое передумал. Среди людей он прожил уже довольно долго и особого вреда от них не видел, разве что никто его не боялся как там, на Кольце, и никто не заискивал. В академике С. и Федоре Георгиевиче он неожиданно встретил близкие своему духу натуры. Это были опытные, смелые и незаурядные бойцы. Оба, в свое время, воевали, имели за спиной хорошую жизненную школу, были преданы своим убеждениям, но в то же время умели признавать собственные ошибки. С ними Эрэфу было просто, как с равными, и если бы не Иван... Иван опять испортил всю кашу. Видно было, что ему муторно, а все молол и молол без остановки, рыл себе яму, а заодно и отцу родному, и дорылся. Это Эрэф сразу понял, когда увидел, как переглянулись те двое. Теперь надо было исчезать.
Поэтому Эрэф сначала тщательно подготовился в дорогу, то есть вынес по частям и припрятал в укромном месте теплые вещи, инструмент, консервы, которые он запасал на непредвиденный случай, и лишь потом, сказав Наташе, что погуляет немного, дал деру. Здесь он тоже проявил осторожность, запутал следы: сменил несколько электричек и сошел на безлюдной станции.
Немногочисленные свидетели (билетерша в пригородной кассе и уборщица) показали милицейскому наряду, что да, брал вчера билет до Ахтинки мужчина описываемой наружности. Расплатился жеваным червонцем, явно не фальшивым. Имел при себе солидный и, по всей видимости, тяжелый портфель. В портфеле что-то брякало, скорее всего - железо. Ахтинские свидетели припомнили, что с вечерних электричек сошло трое или четверо мужчин подобной внешности с тяжелыми брякающими портфелями и устремились в сторону барахолки. Это было вчера. А сегодня на ахтинской барахолке таких мужчин было пруд пруди, и все с лохматыми бровями, сердитым взглядом и крайне недоверчивые...
--------------------------------------------------------------------------
----
Академик С. вернулся из Москвы на третий день и сразу прошел в кабинет Иванова.
- Попросите никого не принимать, - сказал он. Иван высунулся из дверей, немного поболтал с секретаршей, потом защелкнул замок. Академик уже повесил пальто и шляпу в шкафу и расположился в кресле, искоса поглядывая на эскиз какого-то непонятного устройства.
- Готов, Сергей Александрович, - Иван сел тоже. Помолчав, академик начал с откровения:
- В более глупом положении я еще не бывал. Но давайте уточним для порядка. Вы тогда о себе правду сказали, или это был розыгрыш?
- Я тогда сказал правду, - отозвался Иван.
- Я вам верю А там, в столице-матушке, засомневался было. Дурят, думаю, тебя, старого перечника, - академик грустно улыбнулся и сказал очень серьезно: - Что в этой истории самое страшное? Да то, что вы - все еще человек Кольца. На силу вы отвечаете еще более мощной силой. Ваш М-эффект родился постольку, поскольку вам угрожали. Ваши беды вы перенесли на Землю и поневоле втянули в эту опасную игру нас. А ведь нам еще рано играть в ваши игры. По сравнению с вами, мы - дети. Понимаете вы это?
