Валерий Большаков - Другие правила
Он возложил мощные длани на пульт и вперился в экран телепроектора. Все шло штатно.
Корабль медленно проползал над ночной Евразией. Внизу четко выделялись автострады, разрезавшие Сибирь на квадраты и прямоугольники, огненным бисером смотрелся Северный Пояс городов, блестели под Луной реки, Урал весь затянуло полосами облаков, и громадный Екатеринбург просвечивал сквозь них оранжево-красным пятном.
— Здесь «Коча», Земля — орбита, первая зона, — пробасил Гирин в бортовой радиофон. — Здесь «Коча», Земля — орбита, первая зона! Вызываю Спу ПАЛ. Прошу финиша на Спу-1 «Промежуточной».
— Станция ПАЛ к «Коче» Земля — орбита, — немедленно отозвалась Главная диспетчерская. — Переходите на монтажную орбиту, финиш сектор 3-Ц. Конец.
— Принято…
Жилин осторожно вытянул ноги (не задеть бы чего…) и опять повернулся к экрану. Там, справа в углу, выглядывало кружево раскрытой антенны. Земля была еще погружена во мрак, небо с его немигающими звездами тоже чернело непроглядной темнотой, а вот антенное устройство уже сияло слепяще белым светом. Корабль выходил из тени.
Край Земли очертился отчетливой темной линией, на угольно-черном небе проявилась полоса глубокой, чистейшей голубизны и начала блекнуть. Выше, обрамляя круглящуюся Землю, занялся красный зоревый серп, разгорелся до ярого желто-золотого колера и стал горбиться, вспучиваться, набухать — всходило Солнце.
— «Ариес-4», Луна — Земля, — подключился к каналу чей-то высокий, звонкий голос. — «Ариес-4», Луна — Земля вызывает Спу ПАЛ! Схожу на заправку сектор БОП, схожу на заправку сектор БОП, резерв один ноль два. Прием.
Зеленый огонек вызова потух и загорелся снова.
— «Хиус-8», Меркурий — Земля, «Хиус-8», Меркурий — Земля, нахожусь в секторе 8-Е…
— Спу ПАЛ «Ариесу-4», Луна — Земля. Заправка сектор 8-Ц, база Пи-Эл 13. Конец.
Пролетели над Камчаткой; очень темный поначалу, черный, как тушь, океан постепенно светлел, принимал хмурый свинцовый оттенок. Было интересно наблюдать, как между ночью и днем быстро перемещалась сероватая кайма сумерек — облака над нею теплились нежным розовым светом.
Гулко хлопнул люк. Голос Громыко пробормотал:
— Извиняюсь…
— Ориентацию выполнил, Митрич? — басом отозвался Гирин.
— Обязательно… — Бортинженер кувыркнулся, коснулся пола, взлетел к потолку, оттолкнулся и раскорякой скользнул на свое место у пульта. — Финиш-программу будешь проверять?
— Да что ее проверять… Ну, давай.
Гирин, пыхтя, дотянулся до голубого листка, просмотрел его и отвалился в кресле.
— Вводи в киберштурман, — сказал он, сладко зевая.
Звезды потухли, горели лишь Сириус и Вега. Начинался новый день. Океан внизу размеренно, потихоньку катил свои волны, видимые с орбиты, как застывшие светло-голубые сборки, а облака казались плывущей по воде пеной. Прямо под кораблем зеленел маленький, кругленький островок, обведенный, как мелом, белесым контуром прибоя. Бросался в глаза четкий белый штрих — выхлоп какого-нибудь щеголеватого лайнера, а может, трудяги-балкера.
— Максим! — прозвенел по интеркому Маринин голос. — Можно мне расстегнуться? А то я еще ни разу не была в невесомости. Я тут немного полетаю! Можно?
— Ладно уж, — улыбнулся Гирин, — полетай. Только осторожно, смотри! А то долетаешься…
— Ладно!
Жилин пошевелился в кресле и скривился — показалось, что пульт где-то внизу, а он висит, прицепленный к потолку. Чертова невесомость…
— «Луч-5Т», Пояс — Земля, вызывает Спу ПАЛ. Дайте пеленг. Прием.
— «Ариес-4», Луна — Земля, вызывает Спу ПАЛ. Выхожу в сектор 5-Д, прошу дать предупредительный по зоне станций. Конец.
— «Хиус-8», Меркурий — Земля, базе Пи-Экс 17. Схожу с орбиты в четвертой зоне, прошу финиша у ангара Новембер-Танго. Прием.
— Что-то сейчас вспомнил… — пробулькал Громыко и чихнул: — Р-р-рум-чж-ж-жах! Да что это… Смотрели вчера по ВВ? На Церере боты угнали — то ли три, то ли все пять… Я прослушал.
— Этой мрази везде хватает, — поморщился Жилин, — что на Церере, что на Земле.
— А на Марсе… слышите? Киберкомплекс раскурочили.
— Придурки…
— Дорвались до бесплатного… — пробурчал Гирин. — Вот чего людям неймется? Ну, не нравятся тебе репликаторы — не пользуйся! Кто ж тебя заставляет? Копайся себе на даче, детей расти… Или вон к экологам шуруй, леса сажать, там никаких дипломов не требуют — росли бы руки, откуда положено… Вот поработали бы — узнали б тогда! Атак… Что им, когда вон они еще обкакаться по первому разу не успели, а у них уже всего навалом — и чего надо, и чего не надо, и все за чужой счет! Вот они с жиру и бесятся…
— Скучно им, — вывел Громыко.
— А как же… — Гирин дотянулся до сенсора. На вертикальных шкалах забегали огонечки. Всплыл фигурный светосигнал, помигал немного и погас. — Помнишь, как Горбунков первый репликатор запустил? А, ну да, тебе тогда годика четыре было… А я как раз в первый класс пошел. Помню, все аж плющились от радости: «Изобилие! Счастье для всех — и даром! Уря-уря!» Доурякались. Я как-то батю оформлял в Фонде изобилия, смотрю, а на стене такой плакатик висит, и на нем большими буквами выведено: «Ваши беды кончились! Желания исполнились! Мечты сбылись! Вы закреплены за распределителем номер такой-то, все вещи в ассортименте и продукты питания Вы можете получить лично или заказать с доставкой на дом…» Я плюнул и ушел. Лучше сделали, называется! Господи, ну подумали бы своей башкой, администраторы хреновы, а кому ж эти люди стали нужны теперь?! О ком им заботиться? Ради кого, «исполнять долг»? Раньше у них хоть что-то было в жизни! Они вкалывали, как все, с девяти до трех, копили на вертолет, годами расплачивались за дом, за киберуборщика, покупали дитю самое лучшее и дорогое, чтобы все было, «как у людей», на себе экономили, лишь бы отложить на квартиру для чад ненаглядных. Мечтали слетать в Париж или на орбиту… А им все разом — шарах! — берите, люди, пользуйтесь! Люди и пользуются — хапают, хапают, гребут двумя руками, набивают шкафы тряпьем, да еще и утрамбовывают, чтобы побольше влезло… А потом спиваются! Или мрут под грезогенераторами. Или вон киберов курочат… А что им еще делать? Целей новых нет, средств новых нет. И желаний новых — под ноль! Вот и рядятся в пурпур…
— Боком нам вышло это изобилие… — вздохнул Жилин,
— Да уж… — буркнул Максим. Он подался к главному пульту, внимательно следя, как сплетаются и расплетаются голубые тенета мнемографиков. — Марина!
Некоторое время спустя из интеркома донесся запыхавшийся голос:
— А?..
— Налеталась?
— Ага!
— Пристегнись там. Готовимся к маневру.
Послышалась возня, какое-то барахтанье, хихиканье, и Марина звонко доложила:
