Федор Кандыба - Горячая земля
Дружинин овладел собой.
— Прощайте, — сказал он отрывисто.
Валентина вошла в парадное.
Дружинин, не оглядываясь, зашагал по улице Горького.
Было уже утро.
Глава четырнадцатая
Опять в институте
На следующий день Дружинин поехал в Институт прикладной геологии.
Секретарь профессора Хургина Марина Козырева встретила Дружинина приветливой улыбкой.
На этот раз Дружинин покорил Марину.
Он уже совсем не был похож на того колючего и опасного человека, каким представлялся раньше. Легкий светло-серый костюм прекрасно облегал его сильную фигуру, шляпа была к лицу, синий в полоску галстук завязан именно так, как нужно.
Но больше всего удивило Марину лицо Дружинина, усталое, но спокойное и задумчивое. Во взгляде его не заметно ни дерзости, ни вызова, видна только легкая грусть. След ожога не так бросался в глаза.
Теперь Марина была самого хорошего мнения о Дружинине.
Правда, свое отношение к нему Марина изменила уже после постановления Ученого совета, которое она перепечатывала, и разговора между Хургиным и академиком Шелонским, который ей пришлось слышать.
— Олег Борисович обещал приехать через полчаса. Хотите, я позвоню ему и скажу, что вы здесь? — приветливо предложила Марина.
— Спасибо, я подожду. Скажите, где мне найти Ключникова?
— Зачем же вам искать? Идемте, я провожу вас. Он в библиотеке или у себя в отделе. — Марина была сама любезность.
Однако Дружинин отклонил ее услуги и отправился разыскивать Ключникова сам.
Кандидата технических наук он нашел в библиотеке. Ключников стоял на лестнице у полки с книгами. Неподалеку сидела за столом Люся Климова. Она довольно сдержанно поздоровалась с Дружининым.
Дружинин подошел к лестнице и остановился, задрав голову и засунув руки в карманы.
— А ну-ка, слезайте, Ключников! — сказал он громко и весело.
— А зачем, собственно? — Ключников опасливо покосился сверху.
— Лучше спускайтесь, не то мне придется к вам лезть. Вам же хуже будет! — продолжал Дружинин, вынимая руки из карманов.
Ключников медленно спустился с лестницы и, оглядываясь на Люсю, направился к Дружинину.
— Может быть, поговорим спокойно? — примирительно сказал он.
Дружинин шагнул ему навстречу. Люся поднялась со своего места.
— Простите меня. И спасибо, большое спасибо! — Дружинин крепко обнял смущенного Ключникова. — Правда, вы гораздо лучше меня. Я перед вами кругом виноват.
— Странный вы человек, — сказал добродушно Ключников. — То шумите и скандалите, то вдруг начинаете каяться.
Дружинин развел руками.
— Уж такой уродился… Насчет Камчатки вы были целиком правы, я напрасно на вас напустился. Это область действующих вулканов. Там ничего другого и не придумаешь.
— А в отношении внутреннего тепла земли правы вы, — в свою очередь сказал Ключников. — Но с вами не то что спорить, даже соглашаться трудно. Вот я хотел было… Так вы меня и на порог не пустили. Ну и темперамент же у вас! Прямо… тектонический.
— Беда моя, — согласился Дружинин. — Всегда так: натворю что-нибудь, а потом жалею… Скажу только одно: приятно быть в долгу у таких людей, как вы и Людмила Владимировна.
Он с улыбкой обернулся к Люсе, наблюдавшей эту сцену.
— Требуйте от меня, чего хотите.
Люся подошла к Ключникову и взяла его под руку.
— И потребуем! — весело сказала она. — Прежде всего не шуметь, не размахивать руками и не пугать людей. Мы здесь не привыкли к широким жестам. С нами надо говорить ласково, неторопливо и тихо.
Дружинин с шутливой серьезностью выпрямился и вытянул руки по швам:
— Есть говорить ласково и тихо. Какие еще будут распоряжения?
— Не теряя времени, итти к Хургину. Он уже здесь. и ждет вас, — добавил Ключников.
Хургин встретил Дружинина на пороге своего кабинета. Он дружески пожал руку Дружинину. В глазах профессора горел обычный лукавый огонек.
— Пистолет захватили? — спросил он таким будничным тоном, будто осведомлялся о погоде.
— Для чего пистолет? — улыбнулся Дружинин.
— Стрелять, если будете со мной несогласны.
— Зачем же стрелять? Мы теперь соратники.
— Отлично. Будем говорить как соратники.
Хургин перешел на серьезный тон и, усадив Дружинина и вошедшего вслед за ним Ключникова, продолжал:
— Мы будем работать все вместе. Послушайте же, чего я от вас хочу, постарайтесь понять мои слова, Дружинин, даже если вам немедленно захочется меня убить. Согласны?
Дружинин наклонил голову:
— Согласен.
— Прежде всего, все мои возражения остаются в силе. Я очень слабо верю в вашу шахту-котел.
— Зачем же тогда я вам нужен? — удивленно спросил Дружинин.
— Изучать проблему! Могут найтись решения гораздо более интересные. Ваше дело — учиться и искать. Вы должны стать ученым и своим среди ученых. Понятно? Ваш, как вы его называете, проект послужит основой для вашей кандидатской диссертации.
— Мне нужен котел, а не диссертация! — воскликнул Дружинин.
— Знаю, — отрезал Хургин. — Но без диссертации вам не обойтись. Садитесь за литературу, подбирайте материал, ищите источники. Это и будет на первое время вашей работой. Помните: проекта у вас еще нет… Теперь можете стрелять, если хотите, — закончил Хургин, видя, что в глазах у Дружинина снова появился вызов.
Но Дружинин уже взял себя в руки. Он только слегка побледнел и в упор посмотрел на профессора.
— Что же, выбора у меня нет. Надеюсь, диссертация убедит вас в моей правоте. Подземный котел все равно будет построен.
Глава пятнадцатая
Неудачный день рождения
Знакомство Задорожного с инженером Левченко продолжалось.
Задорожный часто говорил Левченко, что хочет познакомить его с Дружининым. Знакомство должно было состояться в день рождения Дружинина.
И вот этот день наступил.
Левченко явился в точно назначенный час.
На обеденном столе стояли цветы и бутылки с вином, против места Дружинина красовался его портрет, написанный масляными красками. Задорожный трудился над ним несколько месяцев и закончил только накануне.
Но самого Дружинина дома не оказалось. В этот день он снова пошел в Институт прикладной геологии.
Задорожный был смущен отсутствием хозяина и, чтобы развлечь гостя, предложил ему пока сыграть в шахматы.
Задорожный успел проиграть несколько партий, когда, наконец, явился Дружинин.
Настроение у него было неважное.
Покончив с делами в Институте прикладной геологии, Дружинин отправился к академику Шелонскому и долго рассказывал ему об устройстве шахты-котла.
