Артур Кларк - Колыбель на орбите (сборник)
Он провел большим пальцем по обрезу пачки, словно нащупывая крапленую карту в колоде, и задумчиво проговорил:
— Мне хотелось бы знать, откуда они у вас. Если деньги не фальшивые, то они могут оказаться «горячими», и мне будет трудно их сбыть.
— Деньги настоящие. Совсем недавно они находились в Британском банке. Но если они вам не нужны, бросьте их в огонь. Я дала вам их просто в доказательство серьезности моих намерений.
— Продолжайте. — Он указал на единственный стул и уселся на край стола.
— Я готова заплатить вам любую сумму, если вы раздобудете эти предметы и доставите их в оговоренное место и время. Более того, я гарантирую, что, совершая кражу, вы не будете подвергаться опасности.
Эштон просмотрел список и вздохнул. Женщина явно сумасшедшая. Жаль, если это окажется просто шуткой. Денег у нее явно куры не клюют.
— Я заметил, — мягко произнес он, — что все эти экспонаты находятся в Британском музее и что большая их часть буквально бесценна. Под этим я подразумеваю, что их нельзя ни купить, ни продать.
— Я не собираюсь их продавать. Я коллекционер.
— Похоже на то. И сколько вы готовы заплатить за все?
— Назовите сумму сами.
Наступило недолгое молчание. Эштон оценивал свои возможности. Он гордился своей работой как профессионал, но есть некоторые пределы, переступить которые не помогут никакие деньги. Но все же интересно проверить, какую сумму она согласится выложить. Эштон снова взглянул на список.
— Полагаю, миллион станет вполне разумной ценой за подобную услугу, — иронично предположил он.
— Кажется, вы не принимаете меня всерьез. С вашими связями вы сможете сбыть и такое.
Что-то, сверкнув, мелькнуло в воздухе. Эштон поймал ожерелье на лету и не смог подавить вздох изумления. Между его пальцами переливалось целое состояние. Бриллиант в центре ожерелья был огромен — наверное, он держал сейчас одну из всемирно известных драгоценностей.
Гостья проявила полное безразличие, когда ожерелье скользнуло в его карман. Эштон был потрясен; теперь он знал, что она не играет. Для нее эта сказочная драгоценность стоила не больше куска сахара. То было безумие в невообразимой степени.
— Допустим, деньги у вас есть, — сказал Эштон. — Но как по-вашему, возможно ли физически сделать то, что вы просите? Можно украсть один предмет из списка, но через пару часов в музее будет не протолкаться из-за полиции.
Имея в кармане состояние, он мог позволить себе откровенность. К тому же ему хотелось узнать больше о своей фантастической гостье.
Она улыбнулась — грустно, как умственно отсталому ребенку.
— А если я покажу, как это сделать, — негромко сказала она, — вы согласитесь?
— Да… за миллион.
— Вы не заметили ничего странного с тех пор, как я вошла? Стало очень тихо, правда?
Эштон прислушался. Господи, а ведь она права! В этой комнате никогда не было совершенно тихо, даже ночью. Над крышами гудел ветер; куда же он теперь пропал? Далекий уличный шум прекратился, а еще пять минут назад Эштон проклинал шум локомотивов на сортировочной площадке в конце улицы. С ними-то что случилось?
— Подойдите к окну.
Он подчинился и слегка дрожащими, несмотря на все попытки сохранить самообладание, пальцами отвел в сторону грязноватую кружевную занавеску. И расслабился. Улицы была совершенно пуста, как нередко случалось в это время, до полудня. Машины не ездили, отсюда и тишина. Но тут его взгляд скользнул вдоль ряда домов к сортировочной площадке.
Когда Эштон потрясенно застыл, его гостья рассмеялась:
— Расскажите, что вы видите, мистер Эштон.
Он медленно повернулся, успев за несколько секунд побледнеть, и сглотнул.
— Кто вы? — выдохнул он. — Колдунья?
— Не болтайте глупости. Есть гораздо более простое объяснение. Изменился не мир — а вы.
Эштон снова уставился на далекий локомотив, из трубы которого торчал застывший и словно ватный столб пара. Теперь до него дошло, что и облака в небе тоже замерли. Все вокруг приобрело противоестественную неподвижность моментальной фотографии или отчетливую нереальность сцены, высвеченной вспышкой молнии.
— Вы достаточно умны и способны понять, что происходит, даже если не сможете осознать, как это сделано. Шкала времени сейчас изменена: минута внешнего времени растянута до года в этой комнате.
Она снова открыла сумочку и достала предмет, похожий на браслет из какого-то серебристого металла с вмонтированными в него переключателями и колесиками настройки.
— Можете называть это личным генератором, — пояснила она. — Надев его на руку, вы станете неуязвимы. И сможете без помех войти в любое помещение и выйти из него — а также украсть все перечисленное в списке и принести мне вещи быстрее, чем охранники в музее успеют моргнуть. А завершив работу, сможете удалиться на несколько миль и уже потом выключить поле и шагнуть обратно в нормальный мир.
А теперь слушайте внимательно и делайте в точности так, как я скажу. Радиус поля около семи футов, поэтому держитесь как минимум на таком расстоянии от любого человека. Во-вторых, вы не должны выключать поле, пока не справитесь с заданием и не получите от меня деньги. Это самое важное. Я разработала такой план…
Ни один преступник за всю историю не обладал такой властью. Она пьянила
— и все же Эштон гадал, сможет ли привыкнуть к ней. Он решил не терзаться поисками объяснений… по крайней мере до момента, когда дело будет сделано и он получит вознаграждение. А потом, может быть, он уедет из Англии и насладится честно заслуженным отдыхом.
Заказчица ушла за несколько минут до него, но когда он вышел на улицу, окружающее ничуть не изменилось. Впечатление оказалось нервирующим, хоть он был к нему подготовлен. Эштона охватило желание действовать быстрее, точно он подсознательно не верил, что такое продлится долго, и стремился завершить работу раньше, чем у надетой на руку штуковины кончится питание. Но такое, как его заверили, было невозможно.
На Хай-стрит он замедлил шаги, чтобы получше рассмотреть застывшие машины и парализованных пешеходов. Он был осторожен и, помня предупреждение, не приближался ни к кому настолько, чтобы человек оказался внутри поля генератора. Как смешно выглядят люди, когда их видишь лишенными грации движений и с полуоткрытыми в дурацкой гримасе ртами!
Работать с чьей-то помощью было против его правил, но некоторые части задания он просто не смог бы сделать самостоятельно. Кроме того, он сможет щедро расплатиться с помощником и даже не заметить потраченной суммы. Главной трудностью, как понял Эштон, будет найти подручного достаточно умного, чтобы тот не испугался — или настолько тупого, чтобы воспринимал все как должное. Эштон решил испробовать первый вариант.