Нэт Прикли - Племя
Братья по плоти начали скапливаться вокруг правителя. Все они знали о таланте шивада, рассказчика, ценимого в любом разумном существе даже смертоносцами. Живущие в реальном мире, признающие только факты, восьмилапые тем не менее ценили редкостную возможность прикоснуться к чему-то новому, неизведанному.
В свое время именно талант шивада, а не благословение Богини заставил призванного из мира мертвых Хеба Великого признать Найла равным себе и достойным разговора, именно его искусство рассказчика заставило родившихся в Дельте подростков ощутить свою принадлежность к предыдущим поколениям и побудило проливать кровь в сражениях с Магом или при освобождении города пауков от северян. Теперь все они предвкушали возможность вновь увидеть далекое прошлое глазами Посланника.
— Вы видите это существо с телом человека и головой шакала? — ни шакалы, ни собаки прилета кометы Опик не пережили, но братья по плоти могли прямо сейчас рассмотреть острую зубастую морду, круглые глаза и острые уши на скульптуре. — Это Анубис, бог-хранитель мертвых. Именно в его владения попадает энергетика умерших разумных существ.
Найл с удивлением заметил, что его слова падают в неожиданно благодатную почву. Ведь смертоносцы знали, что многие великие правители и воители прошлого хранятся в тайниках под Черной Башней. Тела многих из них истлели, но если напитать их живой энергией, душа возвращается, и с предком можно говорить, узнавая его мнение по сложным вопросам или используя его воспоминания.
Только теперь они начали получать представление о том, где находятся знания и память мертвых и почему ее можно иногда возвращать назад: благодаря Анубису.
Походи он на нормального человека — восьмилапые ни за что не признали бы в нем божественного начала, а вот с головой неведомого существа — другое дело.
— А это бог Гор, — указал правитель в противоположную сторону. — Он каждый день катается по небу на круглой лодке настолько яркой, что на ней ничего разглядеть невозможно. На ночь он ложиться спать, и наступает тьма.
О причинах смены дня и ночи братья по плоти не задумывались никогда, воспринимая ее как данность. Объяснение Посланник Богини показалось им весьма правдоподобным и естественным.
— Назия, взгляни в ту нишу среди кустарника. Это Афродита. Говорят, она родилась из морской пены и с тех пор повелевает морями и покровительствует любви… — Поскольку Нептуна на вилле не имелось, Найл решил, что про старика лучше не упоминать.
И опять верования древних попали в самую точку: по заведенному еще Смертоносцем-Повелителем обычаю, командовать на кораблях имели право только женщины. Для всех показалось естественным, что и морями распоряжается дама.
Про любовь никто из бывших слуг и рабов не слышал ничего, но вот право любой надсмотрщицы, хозяйки, стражницы брезговать мужчиной или вознаграждать его своим телом казалось простым и естественным. Стало быть, и покровительствовать таким чувствам должна морская хозяйка.
— А почему она без рук, Посланник?
— Скульптор не знал, каким образом ей удается вздымать волны и веять ветрами, — нашелся Найл, — а потому и не решился изобразить обычные руки.
— А это кто? — позвали правителя к человечку в остроконечном колпаке.
— Это Тор, покровитель земледелия и повелитель гроз и дождей. Он северянин, жары не любит.
— Так вот почему в Южных песках так мало дождей? — догадался кто-то.
— Может быть, — не стал спорить Найл. — А вот это гермы. Только не надо думать, что кто-то отрубал людям головы и насаживал их на колья. Это лица людей, прославившихся при жизни. Современники хотели, чтобы их потомки могли увидеть лики великих.
Посланник Богини шел вперед, показывал, объяснял и не без трепета наблюдал, как прямо на его глазах начинает появляться новая религия его народа — основанная на вере Древнего Египта с сильной примесью эллинизма.
Однако бог Гор довел свою сияющую ладью до линии горизонта и отправился спать. Стали готовиться к ночлегу и путешественники.
В качестве временного пристанища они выбрали веранду: всех забавляла парадоксальное сочетание полной защищенности от прохлады и непогоды с возможностью спокойно смотреть на окружающий мир.
Но этот мир очень быстро утонул во мраке, и путники вместе с ним погрузились в мир снов.
* * *— Иди сюда! — удивленный Найл поднялся, подобрал копье, пошел к двери. Сбоку точно так же торопились по стене смертоносцы. — Иди сюда! Скорее, скорее!
Посланник взялся за ручку двери, помедлил, оглянулся.
Все люди спали. Спокойно, безмятежно. Посапывала на боку Нефтис, раскинул руки Навул, свернулась калачиком Калла. Они ничего не слышали, никуда не торопились. И это показалось правителю странным.
— Иди сюда! — нужно было идти, и как можно скорее, но разум Посланник Богини бунтовал, требуя объяснить ему причину ночного похода.
— Куда мы идем? — обратился Найл к смертоносцам, и тут же понял, что они и сами не знают.
— Нас зовут, зовут… — восьмилапые не понимали, что влечет их и куда. Более того — они сами чувствовали странность такого стремления, опасались его, но… Ничего не могли с собой поделать: — Нас зовут.
— Э-э, нет, так дело не пойдет, — принял решение правитель и решительно подпер дверь своим копьем. — Никуда вы отсюда не выйдете!
— Нас зовут, зовут, — продолжали пауки тыкаться в запертые двери, но попытки оттолкнуть правителя или убрать копье не предпринимали. Похоже, они не желали покидать дома, принимая возникшее препятствие с облегчением — но самостоятельно таинственному зову противостоять не могли.
Все прекратилось так же внезапно, как и началось. Пауки, словно оборвав невидимую нить, разбежались в стороны и замерли.
Посланник, пожав плечами, несколько раз нажал на древко, чтобы надежно закрепить дверь в запертом состоянии, потом вернулся к безмятежно спящей стражнице и вытянулся рядом.
* * *Жаркие утренние лучи, пробив толстое стекло, моментально прогрели веранду, и отоспавшиеся путешественники начали подниматься. Всем тут же нашлась работа: моряки пошли собирать хворост и дрова, воины — отправились вниз охотиться на гусениц.
Смертоносцы, слегка ошарашенные ночным происшествием, побежали в разные стороны искать насекомых: паукам тоже хотелось утолить голод. Ну а Найл, пользуясь правом правителя иногда побездельничать, решил прогуляться по саду. Авось еще какие античные скульптуры найдутся.
Гуляя по вымощенным битым кирпичом тропинкам, Посланник не переставал поражаться странному сочетанию аккуратно подстриженных кипарисов, шиповника и акаций, чистеньких крон вишен с бестолково заросшими клумбами, разнопородные цветы на которых смешивались без всякого смысла или сочетания расцветок.
