Энн Маккефри - Драконий родич
— Мастер Зист, мой папа тоже работает в этой смене. Можно я тоже пойду?
Девочке вряд ли сравнялось восемь, да и ростом она была совсем крохотная. Зист попытался представить, чем она могла бы помочь взрослым, но так ничего и не придумал.
— Тебе назначили какое-нибудь личное задание? — спросил он самым мягким голосом, на какой был способен.
— Она еще слишком маленькая, — уверенно заявил один из мальчиков. — И я тоже. Чтобы разрешили помогать, нужно, чтобы исполнилось восемь Оборотов. И вырасти повыше, чем Сула.
— Я могу помогать. Моя мама многому-многому научила меня, — с большим достоинством ответила Сула. — Сие учила ее, а я смотрела.
Зист знал, что мать Сулы была одной из целительниц кемпа. Он подошел к ребенку и мягко усадил девочку на место.
— Я уверен, что ты сможешь оказать взрослым большую помощь после того, как они узнают, что случилось. А до тех пор ты должна остаться здесь. — Он легонько, успокаивающе сжал хрупкое плечико и направился к своему столу.
Он решил преподать детям одну из новых обучающих баллад, которые привез с собой. К тому же в этой ситуации музыка помогла бы детям успокоиться. Увидев, что наставник достает гитару, дети перестали болтать и уставились на него. Правда, некоторые всё еще продолжали поглядывать через плечо на окно, откуда был виден вход в шахту.
Со своего места мастер Зист хорошо видел Наталона, который спорил с Тариком и одновременно жестами поторапливал людей, входивших в шахту. Горняки несли инструменты или катили ручные тележки, в которых обычно вывозили из шахты добытый уголь.
«Неужели случился обвал? — спрашивал он себя. — Но ведь Киндан сказал, что с его отцом был Даск. Всему миру известно, что стражи порога обладают превосходным обонянием, благодаря которому обнаруживают загрязненный воздух намного раньше, чем его начинают чувствовать люди».
«Загрязненным воздухом» горняки называли взрывчатые газы и газы, вызывающие у людей удушье, — и те, и другие были в одинаковой степени смертоносны.
Проиграв вступительные аккорды, Зист начал балладу, стараясь держаться и петь как можно веселее, чтобы отвлечь детей от мыслей о несчастье. Но едва только дети сосредоточились на нем и тексте баллады, как сирена издала три громких продолжительных вопля, и дети снова бросились к окну.
Приблизившись к входу, Киндан прежде всего увидел Даска. Сердце у него упало. Даск ни за что на свете не оставил бы Данила, разве что тот строго-настрого приказал уйти… или их разъединило обвалом.
— Даск, где Данил? Где он? — спросил Киндан, подойдя поближе.
Бока стража порога были ободраны, из глубоких порезов сочился ихор, заменявший стражам кровь. Даск часто-часто мигал, пытаясь защитить глаза от мучительно яркого для него утреннего света. Затем страж повернулся и быстро направился к входу. Киндан рысцой последовал за ним.
— Что случилось? — спросил он на бегу.
Даск повернул голову, посмотрел на Киндана и издал звук, обозначавший понятие «загрязненный воздух».
— Почему же ты не предупредил их? — возмутился Киндан.
Даск испустил раздраженный блеющий звук, а потом другой, осмысленный звук, означавший «быстро».
— Это случилось слишком быстро? — переспросил Киндан. Страж порога кивнул.
Уже в начале туннеля Киндан отчетливо учуял едкий запах газа, а уже через несколько шагов у него запершило в горле так, что он закашлялся. Обвал, должно быть, произошел из-за взрыва застоявшегося в каком-то каменном кармане газа, предположил он. Это, несомненно, случилось внезапно, иначе Даск сумел бы заблаговременно предупредить горняков.
Страж порога, переваливаясь с боку на бок, бежал вперед по длинному забою к рыхлой стене завала, а за ним спешила спасательная партия. Не дожидаясь людей, Даск бросился разгребать завал. Он со страшной силой ударял по глыбам головой, так что они рассыпались в мелкие камешки, которые он откидывал назад лапами. Люди поспешили отойти от града каменных осколков. Один из горняков подставил тачку, чтобы часть выброшенной породы сразу попадала в нее. Другие спасатели взялись за лопаты и кирки и начали разгребать завал рядом со стражем порога.
Когда горняки приступили к работе, Киндан попытался заставить раненого стража порога остановиться и поберечь силы. Но Даск не слушался и продолжал копать, не обращая внимания на многочисленные раны, из которых по-прежнему обильно сочился ихор.
Шли часы, Даск продолжал рыть, а горняки помогали ему и увозили выбранную породу. Люди и животное выбивались из сил, но их продвижение сквозь завал шло мучительно медленно.
Киндан схватил горняка за руку.
— Дядя Наталон, — сказал он, — позвольте мне увести Даска. Он теряет много крови.
Наталон вскинул голову и оглядел стража порога.
— Он нужен здесь, к тому же он, кажется, знает, где люди.
— Но… но он может изойти кровью и умереть! — воскликнул Киндан, непочтительно дернув Наталона за рукав.
— Сделай для него всё, что сможешь, парень, но не останавливай его, — ответил Наталон. — Не забывай: с той стороны твой отец.
Киндан опрометью бросился на поверхность, туда, где был развернут пункт целителей. Выйдя из шахты, он с удивлением увидел, что солнце уже перевалило за полдень.
— Тетя Марджит, пожалуйста, дайте мне несколько бинтов, — сказал он женщине, сидевшей около столика, на котором были разложены наготове перевязочные материалы.
— Что, нашли кого-то живого? — оживилась женщина.
Киндану пришлось разочаровать ее, отрицательно кивнув головой. Он знал, что ее супруг работал в смене его отца.
— Тогда для кого же бинты, Киндан? — спросила она.
— Даск сильно поранился, когда спасал вон тех, — объяснил мальчик, указывая на троих мужчин, вокруг которых суетились целители кемпа.
— Ты хочешь моими чистыми бинтами перевязывать животное? — оскорбилась женщина.
— Если он изойдет кровью раньше чем отыщет вашего мужа, это будет только ваша вина!
— Он еще дерзит, маленький нахал! — ответила Марджит, замахнувшись полотенцем, которое держала в руке.
Киндан метнулся вперед, схватил со столика два бинта и кинулся бежать к шахте, чудом увернувшись от выбежавших ему навстречу двух мужчин с тачками, полными породы.
Он совсем запыхался, пока добежал до места обвала. В свете шахтных светильников и факелов были хорошо видны лужицы зеленоватого ихора стража порога, но Даск продолжал расшвыривать камни и комья глины. Подойдя к Даску, Киндан услышал тяжелое, срывающееся дыхание стража порога. Очевидно, в завале послышалось легкое шевеление, потому что животное внезапно задвигалось еще быстрее, и из-под его лап полетело множество комьев. Киндан встал рядом на цыпочки и попытался перевязать глубокую рану на шее, откуда особенно обильно тек ихор.
