Майкл Салливан - Полый мир
— Как скульптор высекает статую из камня. Только Вин работает с целой Землёй — со всей литосферой. Мы живём внутри их творения, которому они задали длину, ширину, назначение и вид. Они не единственные, в мире много великолепных мастеров из самых разных школ. Одни работают с фальшсолнцем, другие с водой. «Наши краски: отраженье, всплеск и брызги», — как стих произнёс посредник и даже сделал несколько танцевальных па. — Что-то вроде их девиза. Мастеров очень ценят за их таланты и уважают больше всех. После геомантов, конечно.
— А кто такие геоманты?
Пакс посмотрел на него и вздохнул.
— Альва, чем ты занималась всё время, что меня не было дома?
— Я показала Эллису Роджерсу, где у нас душ. Ты думал, пока они будут мыться, я перескажу им всю мировую историю? И да, раз ты обратил на меня внимание, ужин подан.
* * *Столовая будто принадлежала графу Дракуле: длинный мраморный стол с хрусталём и фарфором освещали канделябры, а вокруг темнели деревянные стены с резьбой. В дальнем конце царственно возвышался орган, который торжественно заиграл, едва Эллис ступил внутрь. Музыка его чуть не оглушила, но Пакс поморщился, и она стихла до шёпота. Окон здесь не было, и под сумрачным сводом с изогнутыми рёбрами Эллис ощущал себя словно в церкви.
— Альва? — позвал посредник.
— Да, мой хороший?
— Можно нам что-нибудь повеселее?
— Вин всегда…
— Я знаю, но у нас гость. Может, твои любимые «Небесные просторы»?
— О, правда? Конечно!
Стены вдруг пропали, как и орган с потолком. Эллис оказался на лугу среди весенних цветов, под бескрайним небом, которое подпирали далёкие горы. Солнце клонилось к земле, а над горизонтом клубились огромные грозовые тучи. Мощный мраморный стол сменился простым деревянным для пикника с красно-белой клетчатой скатертью, обычными чашками и плетёной корзинкой. Эллис замер, ничего не понимая. Разум подсказывал, что он остался в столовой, а Пакс всего лишь сменил её убранство: так же легко, как Эллис мог приглушить свет у себя дома. Но его обманывали не только глаза: он ощущал лёгкий ветерок, чуял жаркий запах травы и слышал вдали стрёкот цикад.
— Мы до сих пор у вас дома?
Посредник улыбался.
— Да. Просто у нас с Вином немного разные вкусы. Они любят всё посолиднее да посерьёзнее.
По столу пронеслась тень, испугав Эллиса. Он поднял взгляд и увидел в небе орла.
— Ох. Просто крышу сносит.
Пакс недоумённо задрал голову, и Эллис рассмеялся.
— Нет, я имел в виду, это здорово…
— Сленг двадцатого века, Пакс, — пояснила Альва, и Эллис вдруг осознал, что она очень похожа на его тётушку Вирджинию. — «Сносит крышу» означает восхищение, как знакомые тебе слова «магнитно» или «жарит».
— Правда? — с сомнением спросил Пакс, а затем повернулся и пошёл прочь по лугу, бросив через плечо: — Сейчас принесу еду и найду Вина.
Эллис сел на скамью перед столом. Оглянулся, но посредника уже и след простыл. Он остался один на неведомом лугу.
Куда ни посмотри, до самого горизонта тянулись зелёные просторы. Эллис будто попал в фильм Джона Форда или на рабочий стол «Windows» и только и мог, что таращиться по сторонам. Большую часть своей жизни он провёл в Мичигане, вблизи Детройта, на привязи у работы. Не считая учёбы в МТИ, Эллис был вдали от дома только однажды — когда провёл медовый месяц в мексиканском Канкуне. Он всегда собирался посмотреть мир, но откладывал, пока не нажал на кнопку машины времени. Да и тогда всё равно остался в Детройте. Зато теперь, если верить Паксу, очутился под Парижем. Хотя разве это важно? Примостившись за столом для пикника, Эллис понимал, что домой ему никогда не вернуться.
Ногу защекотала длинная травинка. Он сорвал и растёр между пальцев сочный росток. Поднеся их к лицу, он учуял летний запах скошенной травы. «Быть такого не может».
— Вин себя неважно чувствует. — Пакс с подносом шёл через высокие заросли, а ветер хлопал полами его сюртука.
«Ага, как же». Эллис старался не делать поспешных выводов, но Вин ему уже не нравился.
— Значит, только мы вдвоём?
Пакс кивнул и поставил на стол две тарелки со спагетти под белым соусом с мелко нарезанными овощами. Эллис подождал, станет ли его сотрапезник молиться. Да, этому обычаю и в XXI веке уже не многие следовали, но кто знает?
Пакс приступил к еде без промедления. Эллис опустил взгляд и прошептал: «Спасибо». Не за обед и даже не за то, что чудом пережил путешествие во времени, а просто из благодарности, что Бог его не бросил, когда был нужен больше всего. Может, только для того он и существует — чтобы было кого взять за руку. Впрочем, ещё вчера Эллис думал, что умрёт от голода, и чудес последних двух дней хватило бы сполна, чтобы пробудить в нём веру. И к тому же… в этом дивном новом мире Бог был его единственным знакомым.
— Так что там с убийством? — спросил Эллис
— Ча позаботился, чтобы тело убрали, — ответил Пакс. — А я почти до самого утра успокаивал студентов, чтобы увиденное их не травмировало. Полностью они, конечно, не отошли, но ничего серьёзного им уже не грозит.
— Ого. Что, люди теперь такие впечатлительные?
— Может, в ваше время, Эллис Роджерс, убийства были чем-то обыденным, но у нас их вообще нет. За безопасностью тоже строго следят, так что и несчастные случаи теперь — большая редкость. Мы не знакомы со смертью.
— Да, вы об этом говорили. Но как такое возможно? А как же болезни и старость?
Пакс втянул ртом длинную макаронину и потянулся за красной клетчатой салфеткой.
— ИСВ уже много веков как вылечил все болезни. На старение, конечно, ушло больше времени. В прошлых цепях его только замедлили, но в этой убрали совсем.
— В каких цепях?
— А, ну да… вам знакома генетика? ДНК?
— Только понаслышке. Несколько лет назад учёные закончили проект «Геном человека». Впервые расшифровали ДНК, но, когда я сюда отправился, только начали изучать результаты.
— Ага, ясно. Можно сказать, что цепочка элементов ДНК — это как рецепт. В ваши дни все, если я правильно понимаю, немного друг от друга отличались, да?
Эллис кивнул.
— Как снежинки.
— Так вот, в середине XXII века ИСВ начал понемногу менять цепи генов, чтобы справиться с эпидемиями. То ли все старые лекарства отказали, то ли болезни стали сильнее — не знаю. В общем, Институт стал менять цепь ДНК, чтобы защитить людей от болезней, и, конечно, многие были против: и производители лекарств, и те, кто не хотел, чтобы ДНК вообще трогали — их можно понять, это не шутка. Но в итоге после столетий трудов ИСВ создал идеальную цепь. Вот она, перед вами, — улыбнулся Пакс, не вставая махнул рукой и склонил голову. — Болезни теперь — всего лишь кошмар из далёкого прошлого, как и старость.
