Александр Золотько - Чистилище. Янычар
Под утро полковник задремал в кресле на центральном посту. И ровно через пятнадцать минут пришел Ермаков с сообщением о спецколонне.
Ну вот и момент истины, сказал себе полковник Иванченко. Вот сейчас все и станет на свои места. Полторы тысячи человек снаружи, полторы тысячи – внутри. И кто из них больше хочет жить?
Полковник спохватился, что до сих пор не переговорил с профессором Паршиным. А ведь обещал. Отправил только техников в лабораторию вместе с семьями и пару БМП с экипажами. На всякий случай.
Профессор ответил на вызов сразу, будто дежурил у телефона всю ночь. Или так оно и было.
– А я решил вас не дергать, – бодрым голосом сказал профессор. – У вас и так очень напряженное время. Мри доехали хорошо, спасибо вам. Ваших людей принял, за ваши танки…
– Боевые машины пехоты.
– Ну, значит за боевые машины пехоты – тоже спасибо. Как у вас?
– Угадайте.
– Понятно. Извините за дурацкий вопрос. Что колонна?
– Только что проследовала мимо второго пояса контроля. Тридцать автобусов, десяток грузовиков, четыре БТР.
– Это не очень страшно? – серьезно спросил профессор.
– Узел-три создан на базе противоядерного убежища. Он еще не на такое рассчитан.
– Понятно, только имейте в виду – нельзя допустить ни малейшей трещины, ни единой пробоины. Вы уже герметизировали бункер?
– Да. Давление повышено, системы жизнеобеспечения задействованы и переведены на замкнутый цикл.
– Это правильно. Я бы на вашем месте не доверял системам обеззараживания и дегазации. Просто поддерживайте герметичность. Я попытаюсь с моими умниками разобраться, что это за дрянь убивает всех подряд, но пока… Ни механизма действия, ни способа передачи… У меня только то, что удается вытащить из Интернета. Центр ничего не сообщает. У меня только поинтересовались, как проходит эвакуация. И все. Такое чувство, что те, наверху, нас уже списали. Поняли, что средств борьбы нет и остается только выживать и выигрывать время.
– Я себе это так и представлял, – криво усмехнулся полковник. – Все как обычно. Сливки должны всплыть, а все остальное…
– Сливки – как вы мягко о наших отцах народа. – Профессор сделал паузу и когда продолжил, голос стал немного другим, а тон очень серьезным и даже напряженным. – Вы уверены, что сможете остановить колонну? Что они не прорвутся мимо вас ко мне?
– Никто ни в чем сейчас не может быть уверен. Но я сделаю все, что смогу.
– И ни в коем случае не открывайте прохода в бункер. Ни в коем случае. Похоже, что инкубационный период болезни – от примерно получаса до… Я не знаю до скольких. В Сети больше паники, чем информации, но кое-что понятно. Заражение происходит массово, как будто всех на территории накрывает одновременно. Две трети людей подвергаются заражению сразу, начинаются судороги, это видно на всех роликах и в трансляции со всех веб-камер. Треть людей остается незараженной. Около трети. А потом… Потом почти половина из тех, что были поражены и бились в судорогах, встают. И… Начинается нечто вроде зомби-апокалипсиса. Смотрели этот фильм, как его?.. По роману… Вот, как в этом фильме – зомби получаются не вялые и медлительные, а очень подвижные и агрессивные. Любители человечинки и склонные к действию толпой. Так что…
Подал голос зуммер на пульте, кто-то пытался связаться с центральным постом от внешнего ограждения объекта.
– Я вам потом перезвоню, – сказал полковник и отключил связь с лабораторией.
У них еще будет время поболтать с профессором, обсудить текущие события. Зомби-апокалипсис, говоришь? Майору Петрову, например, этот жанр не нравится. Да и кому он может нравиться, если не на экране, а за стеной? И если эти зомби или как их там могут прийти за твоей дочерью… или она сама может стать…
Полковник приказал себе перестать думать о Марине. Она уже умерла. Даже если еще досматривает сны в теплой постели. Умерла, и не нужно о ней думать.
Зуммер продолжал требовать ответа. Офицеры, сидевшие в центральном посту, поглядывали на полковника. В глазах был… нет, не страх. Напряженное ожидание. Может, не нужно поднимать трубку? Может, просто переждать? И там, за ограждением, за минными полями все само рассосется? А может, сейчас позвонят и скажут, что все, никакой эпидемии? Что все закончилось и можно отвезти жен и детей по домам?
Полковник протянул руку, переключил связь с трубки на динамики. Повернул к себе микрофон на гибкой металлической ножке. Вздохнул, набирая воздух в легкие, и выдохнул:
– Да.
– Вы там спите, что ли?! – прозвучало в динамиках, и офицеры, как краем глаза заметил Иванченко, втянули головы в плечи. – Немедленно открывайте!
Голос был властным, не терпящим возражения, но, как показалось полковнику, не военный. Чиновник высоко уровня, но не военный. Даже не из ФСБ.
– Кто на связи? – спросил полковник, повернулся к сидящему справа лейтенанту и указал на выключенный монитор.
– Что значит – кто на связи? Вы с ума, что ли, сошли? Генерала Федорова к телефону!
– Генерал сейчас занят, – сказал полковник. – Не может подойти к пульту.
Экран монитора наконец зажегся. Камера наблюдения была расположена чуть в стороне от ворот, чтобы не привлекать лишнего внимания посетителей. Особенно посетителей нежелательных.
Невысокий плотный мужчина лет пятидесяти стоял перед воротами и, нажав на кнопку переговорного устройства, говорил с видом уязвленного самолюбия. Справа от него и чуть позади стоял господин, тоже одетый в камуфляж без знаков различия. Но если первый излучал уверенность и ожидание подчинения, то второй, скорее, демонстрировал готовность броситься на любого по приказу начальника. Как хорошо дрессированный сторожевой пес.
– Федоров что – напился на радостях? – осведомился начальник. – Немедленно его к телефону. Хоть на руках принесите.
– В принципе, – сказал полковник и посмотрел на офицеров, внимавших его разговору с прибывшим начальством. – В принципе я мог бы приказать принести генерал-майора Федорова к пульту связи, но это вряд ли упростит вашу с ним беседу…
Иванченко поморщился – не было у него настроения вести беседу в таком тоне, хотелось сорваться хоть на ком-то, наорать, выплеснуть все, что накопилось, но время нужно было тянуть. Пусть на минуту, пусть на две оттянуть начало серьезного, настоящего разговора, с требованиями, угрозами и прочими элементами кризиса.
Еще существовала бригада прикрытия, способная раскатать Узел-3 в лепешку. Часу бригаде хватило бы за глаза, даже с учетом системы обороны бункера. С танками воевать изначально не планировалось. Да и тяжелая артиллерия вкупе с саперами шансов отбиться не оставляла.
– Вы там все пьяны, похоже! – процедил начальник.
