Джон Робертс - Город негодяев
Глава шестая
САМЫЙ БОГАТЫЙ ЧЕЛОВЕК В ШИКАСЕ
Прошел еще один день, проведенный в Шикасе. Ни малейшего намека на Пириса. Конан решил, что ждал достаточно долго. Если у странного маленького человечка все еще не пропало желание воспользоваться услугами Конана, то ему придется теперь подождать своей очереди. Оставив Бриту безмятежно спать, Конан спустился вниз, чтобы, по своему обыкновению, обстоятельно позавтракать. Затем отправился к городским воротам и все ради того, чтобы узнать, что Пприс все еще не приезжал. После этого Конан пошел на Площадь. Теперь он неплохо знал город и не терялся, если ему требовалось что-либо разузнать. Все утро он шатался среди лотков и торговых рядов, отмахиваясь от назойливых нищих. Наконец он увидел того, кто был ему нужен. Она стояла перед лавкой портного. При появлении Конана Делия повернулась и радостно улыбнулась: - Я так и знала, что ты меня разыщешь. Что и говорить, женщина она была роскошная. Но после ночи с Бритой Конану требовалось от Делии только одно - информация. Для девушки, выросшей в скромном строгом доме, Брита оказалась чрезвычайно страстной. К тому же она обожала экспериментировать. Конан жестом показал в сторону ближайшей таверны. - Ты уже перекусила? - спросил он. Она откинула назад голову и плотоядно расхохоталась: - Я только что встала! Но если уж тебе так неймется, я позволю тебе заплатить за мой завтрак. Пошли. С этими словами Делия двинулась вперед, раскачивая бедрами так, будто у нее в хребте позвонков было больше, чем у змеи. Войдя в таверну, она выбрала стол, вплотную приставленный к низкой стене, и окликнула слугу. День выдался прохладный, однако посреди стола стояла бронзовая жаровня с горящими угольями. Слуга принес подогретое вино, ушел и через несколько минут вернулся, нагруженный яствами. Делия взяла птичью ножку и впилась в нее зубами, опираясь локтями на стол. Проглотив здоровенный кусок, она заговорила: - Ну, давай выкладывай, киммериец, зачем я тебе понадобилась. Тебе приглянулось мое лицо или мое тело? Сразу скажу, что ни тому ни другому в этом городе равных нету. - Расскажи о человеке по имени Андолла, - сказал Конан. Она чуть не подавилась, а затем посмотрела на него широко раскрытыми от удивления глазами: - Эй, что это ты задумал? - Есть одно дело, - сказал он. - Дело, говоришь? В таком случае, неплохо бы получить плату за услуги. Киммериец высыпал перед ней на стол пригоршню серебряных монет. Делия проворно сгребла их в горсть, а потом опустила за свое обширное декольте. Все еще держа птичью ножку, она показала свободной рукой: - Видишь храм? Конан взглянул туда, куда она показывала. Храм был внушительным зданием. Перед портиком была устроена широкая терраса, а затем начиналась широкая церемониальная лестница. Колонны храма были из черного и красного мрамора. Через отверстие в крыше курился дым от алтарного огня. - Это старинный храм Митры. Здешний народ так мало интересуется государственными богами, что жрецы несколько лет тому назад были вынуждены закрыть храм. Вскоре после этого в город явился этот человек, Андолла. Он взял на себя заботу об этом здании. Он посвятил храм Матери Дурге, вендийской богине, груди которой почти столь же роскошны, как и мои. Будто бы желая доказать справедливость своих слов, она повела плечами. - Я видел вчера эту богиню. Процессию, где несли ее изображение, - сказал Конан. - Слушай, за те деньги, что я тебе выложил, я рассчитывал на более подробный рассказ. - Не спеши, - усмехнулась Делия. - Неужели ты не видишь, что в сравнении с этой богиней я выигрываю? Конан ухмыльнулся в ответ: - Давай об этом попозже. А сейчас - о деле. На чем этот Андолла зашибает деньгу в вашем городе мошенников? На Матери Дурге? Она передернула плечами: - Ну ладно, слушай. Та процессия, которую ты видел, состояла сплошь из юнцов, ведь так? Киммериец кивнул. - Может быть, кроме этого, ты заметил еще, что все они были хорошо одеты? Это потому, что Андолла ищет себе сторонников среди тех, кто удовлетворяет трем качествам: молодость, богатство, глупость. Похоже, в этом городе он нашел таких немало. Стоит им попасть к Андолле и пройти через его ритуалы, как они тотчас же начинают вести себя так, будто они рабы. Частенько они передают ему свои права наследства. Некоторые грабят своих родителей, чтобы только осчастливить Андоллу деньгами. Иные даже прибегают ради этого к насилию. - И что, родители этих болванов сидят и не чешутся? Она вытерла рот краем скатерти. - Те, кто воспитывают подобных деток, как правило, и сами являются полными ничтожествами. Нет, конечно, были случаи. Некоторые шли в храм и затевали скандал с Андоллой. Правда, это не давало желаемого результата, потому что охранники Андоллы выгоняли их взашей. Один или двое из тех, кто поссорился с ним, умерли, потому что Андолла их проклял, как он сам утверждает. Конан поскреб подбородок, в задумчивости созерцая храм: - И этот мошенник стал со временем очень богатым, ведь так? - Крайне богатым. - Она понимающе улыбнулась. - А что ты задумал, можешь мне сказать? Она состроила умоляющую гримаску невинной девочки, отчего Конан поневоле захохотал: - Делия, если я задумаю что-нибудь, что предпочту хранить в секрете, уверяю тебя, ты будешь последним человеком, которому я это сообщу. Она расхохоталась так же оглушительно, как он несколько секунд назад: - Но будь с ним поосторожнее, Конан! Он чертовски подозрителен в отношении тех, кто кажется ему одновременно сильными и умными, а вдобавок еще не обладают богатством, которое у них можно было бы вымогать. - Знаешь ли ты какой-нибудь способ попасть туда? - Он кивнул в сторону храма. Она взяла небольшое яблоко и с хрустом откусила сразу половину, медленно пережевывая его вместе с семечками. - Живет в этом городе один богач, зовут его Риста Даан, торговец пряностями. У него есть дочь, Риетта. Она подпала под влияние Андоллы и бежала в храм, прихватив с собой значительную сумму денег. Отец хочет вернуть ее назад. Он уже пытался нанять головорезов, чтобы те пошли в храм и забрали ее. Но вожаки шаек находятся у Андоллы на откупе и отказываются его беспокоить. Я не знаю, что у тебя на уме, но, по-моему, это хороший способ. - Ну-ну, - послышался голос, киммерийцу уже знакомый. - Полюбуйтесь-ка, кто, оказывается, спит с подстилкой Максио! Конан слегка повернулся и увидел троих негодяев в красных кожанках, с которыми столкнулся в самый свой первый день в Шикасе, - верзилой, коротышкой и светлобородым. От имени всей троицы говорил верзила. - Все еще в нашем городе отираешься, а, киммериец? - Бессмысленно было бы это отрицать, - отозвался Конан. - Варвар, не пытайся строить из себя умного. Варварам это не к лицу, заметил светлобородый. - А я вот думаю, что мальчикам-полудуркам с соплями до колен не к лицу изображать из себя взрослых дядей, даже если для этого они навесили на себя длинные мечи, - вернул им Конан любезность. Тут он почувствовал, что Делия дергает его за рукав. - Оставь нас в покое, - сказала Делия. - Мы не хотим с вами ссориться. - Да мы-то что, мы бы с радостью оставили, - сказал коротышка, - но только теперь не получится. Этот дикарь нас оскорбил. Подобного хамства мы стерпеть никак не можем. Конан повернулся к Делии: - Эта троица остохренела мне сразу, стоило мне появиться в городе. Я думаю, любому по горло хватило бы и трех раз, чтобы перестать выносить их присутствие. - Тон Конана был небрежно-развязным, на лице появилась притворно придурковатое выражение. - Не глупи, - дернула его за рукав Делия. - Их трое. Он пожал плечами: - Какая разница? - Конан глядел сквозь троицу в красных кожанках так, будто их и не было. На противоположной стороне Площади высился храм. Недалеко от храма стояло жилище богача по имени Ксантус. Конан сделал знак слуге, который не подошел, а буквально подбежал к киммерийцу. На лице у слуги был страх. Киммериец указал на блюдо с горячими хлебцами и мясом, стоящее перед ним: - Эй, парень, накрой-ка это крышкой. Я совершенно не хочу, чтобы мой обед простыл, пока я утрясу тут одно дельце. - Он встал. Я скоро вернусь, - бросил он Делии, которая смотрела на него с недоверием. Киммериец легко перепрыгнул через низенький прилавок, отгораживающий заведение от улицы, и показал на центр Площади. - Пошли туда, сразимся, - предложил он троим в красных кожаных одеждах. Головорезы в изумлении уставились на него. Они уже немного порастеряли своей наглости. Высокий пожал плечами: - Ты вправе выбрать себе место для смерти, чужеземец. Конан двигался легкой пружинистой походкой. За ним без особой охоты плелись трое в красном. Славного боя Конан и не ожидал. Он уже имел возможность видеть, как орудуют эти парни. Не ожидал он от них и честности. Однако сомневался, что у них хватит сноровки убить его в спину. Тем не менее он старался держаться от них на достаточном расстоянии, чтобы чувствовать себя в безопасности. В данной ситуации звук вынимаемого из ножен меча послужил бы ему предупреждением. Конан остановился в декоративном круге, образованном разноцветными камнями мостовой. Сейчас он был хорошо виден и со стороны храма, и от штаб-квартиры городского головы, и от дворца Ксантуса. Слухи о предстоящей схватке распространились с невероятной быстротой. Люди уже начали собираться на ступеньках, балконах, коньках крыш, чтобы полюбоваться зрелищем. - Ну вот, это, кажется, подходящее место, - заявил киммериец. Достаточно пространства, чтобы всласть помахать мечами. - Тебе решать, варвар, где и как подохнуть, - сказал ему в спину тот, что был с бороденкой. Конан обернулся и посмотрел на своих противников. Трое бандитов медленно надвигались на него. Коротышка и тот, что с бородкой, двинулись вправо и влево от верзилы, стоящего в центре. Каждый одной рукой взялся за ножны, установив длинные рукояти хорасанских мечей почти вертикально. Конан понимал, что следующим движением их будет - вырвать меч из ножен вверх, а затем обрушить его вниз. При подобном оружии это был самый быстрый способ атаковать. Для троих же бойцов, стоящих так близко друг к другу, наиболее эффективный. Горизонтальный или косой удар мог привести к тому, что меч зацепится за клинок товарища. - И как вы собираетесь драться со мной? - спросил Конан. - По очереди или все сразу? Среди быстро собравшейся толпы он заметил отблеск доспеха. Это Ермак, вожак наемников, пришел оценить по достоинству новый талант. Бравая троица не знала, что ответить. Долговязый нахмурился. - Мне кажется, ты говорил, что дерешься ради дела, - пробормотал он. - Ну, а вот теперь оно и есть - дело, - заявил Конан. - Ну что, так и будем здесь торчать весь день? У меня там обед стынет. Однако бандиты ничего на это не ответили. Ясно было, что их смущает внешняя беззаботность варвара. - Ну что, когда же вы засмеетесь, как смеялись тогда, когда убивали того... помните? Надеюсь, вы засмеетесь. Это истинная доблесть - умирать с улыбкой на губах. Со сдавленным проклятьем тот бандит, что был с бородкой, рванул меч из ножен. Молниеносным движением, так, что глазом не уследишь, Конан выхватил свой меч и рубанул по запястью нападавшего. Рука светлобородого поднялась вверх, совершая то самое движение, какого Конан и ожидал, однако лезвие не двинулось из ножен. И кисть осталась держаться за рукоять меча. Долговязый показал приличную скорость, отпрыгнув назад, чтобы выиграть одновременно во времени и в дистанции. Однако Конан опередил его. Киммериец прыгнул за спину только что потерявшего руку бандита и ударил снизу вверх долговязому под подбородок. Острие меча вонзилось в мозг. Коротышка мертвенно побелел. Но было поздно. Меч был уже выхвачен из ножен. Свободной рукой киммериец перехватил его запястье в тот самый момент, когда сам выдергивал клинок из черепа долговязого. Глаза коротышки в ужасе расширились, когда он почувствовал свою руку в железных тисках. Но на размышление об этом у него было лишь мгновение. В следующую секунду меч вошел ему меж ребер, пронзив легкую кольчугу, которую тот носил под одеждой. Конан отступил на шаг назад. Его меч остался в теле противника. Киммериец глядел настороженно. Высокий рухнул на мостовую. Коротышка покачался, все еще сжимая в руках меч Конана. Затем его собственное оружие со звоном ударилось о камни. Бандит еще раз пошатнулся и упал. Третий стискивал обрубок руки, с ненавистью глядя на киммерийца. - Пойди и найди какого-нибудь кузнеца с раскаленным железом, может быть, тогда ты и выживешь, - с отвращением бросил ему Конан. - Впрочем, наплевать! Никто из вас не в состоянии достойно умереть. Однако светлобородый оказался более крепким орешком, нежели Конан мог предположить. Левой рукой он занес вверх свой меч, а потом резко повернулся, пытаясь полоснуть Конана острием с правой стороны. Это был хитрый прием, трудный даже для мастера фехтования. Однако светлобородый мастером вовсе не был. Конан просто сделал шаг вперед и повернулся вместе с этим человеком, будто в танце. Оказавшись за спиной у своего противника, Конан протянул руку и схватил его за подбородок. Другой рукой он взял его за затылок, а затем сильно и резко повернул его голову. Шейные позвонки хрустнули. Бандит рухнул на тела двух своих приятелей. Не позволяя себе расслабиться, Конан быстро огляделся. Глупо было предполагать, что, раз он убил своих непосредственных врагов, поблизости не могло оказаться их дружков. Над толпой повисло гробовое молчание. Никто не сделал ни одного угрожающего движения. Конан угрюмо кивнул, наклонился и вытер лезвие об одежду светлобородого, с удовольствием измазав в крови красную кожаную куртку, после чего, не глядя, бросил меч в ножны и неспешно двинулся назад, к таверне. Делия пыталась было встретить его приветственными речами, когда он сел на свое место, но не нашла слов. Он снял крышку с блюда и приступил к еде, с удовлетворением отметив, что пища была все еще горячей. - Я поняла, что ты сильный, - выдавила наконец Делия, - когда вчера ты поднял меня на пьедестал. Я понимала, что ты безумен, когда ты с такой легкостью принял вызов этих троих убийц. Но я никогда не думала, что человек может быть столь молниеносным! Конан налил себе в кубок подогретого вина с пряностями. - Человек, чье ремесло - война, бродящий по миру в одиночку, как я, и должен быть быстрым. Редко когда мне выпадала роскошь иметь верного товарища, которому я доверял стоять у себя за спиной или биться рядом со мной плечом к плечу. Поэтому я давным-давно научился бить быстро и не размышляя. Первым никого обычно не трогаю, но если кто нападает на меня, то, как правило, умирает. - Однако же с последним ты расправился голыми руками, - сказала Делия. - Один и к тому же лишившись руки, он уже был не опасен. Надо заметить, что, не будучи воином, он под конец все-таки проявил доблесть. - Ого, - сказала Делия, - сюда идет Ермак. Что это ему нужно? - Поговорить со мной, - ответил Конан, спокойно откусывая хлеб. Человек в полудоспехе остановился возле стола. Левая рука его замерла возле рукояти меча. Он не поклонился, не поздоровался. Он просто стоял и в упор рассматривал Конана своими холодными серыми глазами - глазами профессионального убийцы. - Недурное представление, киммериец, - сказал он. Конан пожал плечами: - Иным оно и не могло быть. Ведь они заставили меня обнажить меч. Его собеседник мрачно ухмыльнулся: - Да брось ты! Ведь не хочешь же ты сказать, что это был бой? На мой взгляд, просто истребление червей. И только настоящий воин мог проделать это с такой ловкостью. Мой человек Невус говорил мне о тебе. Скажи, ты ищешь работу? Если да, то предлагаю тебе место в моей банде. - В настоящее время у меня есть работа, - ответил Конан. - Но все может измениться. - Если будет желание, разыщи меня. Сделать это легко. - Он повернулся к Делии: - Где сейчас скрывается Максио? Она закинула голову и опустила веки, глядя не то на Ермака, не то на кончик собственного носа. - Где находится мой мужчина - его дело. Если он захочет, чтобы я сказала это тебе, он мне об этом сообщит. - Ну раз так, то счастливо вам обоим оставаться, - сказал Ермак. Делия слегка поежилась, глядя на его удаляющуюся фигуру: - Это тебе не какой-нибудь растяпа в доспехах и с мечом, которым он не умеет пользоваться. - Я и сам вижу, - сказал Конан. Она улыбнулась: - И вправду. Это ты, наверное, и без меня понял. Такой воин, как ты, узнает другого воина с первого взгляда. - Слушай, есть одна штука, о которой ты мне можешь рассказать, - сменил тему Конан. Она одарила его взглядом, который, видимо, должен был изображать лукавство: - Да? А что это за штука? - А ты не беспокоишься о том, что может подумать твой мужчина, Максио, когда узнает, что тебя так часто видят в моей компании? - Я ему не жена и не рабыня, - горделиво заявила Делия. - Он мне не указывает, куда ходить и на что смотреть. Я женщина свободная. - Я вот думаю, с чего это, интересно, Бомбас посылал своих легавых за мной? - обронил Конан. Она презрительно фыркнула: - В самом деле? Не будь наивным. Он боится тебя, потому что боится всего и вся. Кроме того, он не знает, кто ты такой на самом деле. Смотри, как бы он не принял тебя за королевского шпиона, присланного следить за ним и выяснить, что же здесь происходит. Конан опустошил свой кубок и поставил его на стол. - Не думаю. Убивать того, кто ведет расследование, глупо. На его место пришлют другого, только и всего. Кроме того, если бы он подозревал во мне королевского шпиона, он, скорее всего, предложил бы мне взятку. - А если он и вправду предложит тебе взятку? - Ну что же, я, конечно, ее приму. Делия снова громко расхохоталась, а затем встала: - Ну ладно, мне пора. Если понадоблюсь, найдешь меня. Обычно в это время суток я здесь, на Площади. Ну а если захочешь встретиться со мной в другой обстановке, - она оперлась руками о стол и наклонилась вперед, позволив Конану заглянуть за вырез ее платья, - меня можно найти на улице Столяров. Мои окна выходят прямо на фасад. Над ними нарисован знак солнца с расходящимися лучами. Если я буду одна, из того окна, что прямо над знаком, будет свисать белый платок. - Она выпрямилась и добавила: - Ночью, в темноте, белое легко разглядеть. С этими словами она повернулась и вышла. Конан был приятно удивлен этим страстным приглашением. Однако жизнь приучила его к осторожности. Прежде чем принять приглашение такой женщины, стоило поглядеть на этого Максио. Конан подозревал, что Максио собирается оставить свою подругу, поэтому-то она и ищет ему замену. Если так, то хорошо. В противном же случае могут возникнуть осложнения. Конан поднялся с места и покинул таверну. На Площади он увидел, как несколько унылых рабов городского управления тащили телегу по направлению к трем неподвижным телам, лежавшим в растекающейся луже крови. На спине у каждого из рабов была корзина, а с руки свисала тряпка. Когда киммериец появился на Площади, из резиденции городского головы никто не вышел, из чего Конан заключил, что, по крайней мере, в настоящее время власти решили не вмешиваться в его дела. Он свернул на аллею, зажатую с одной стороны храмом, с другой - стеной, окружающей дом и сад Ксантуса. Через ворота в стене Конан услышал, как кто-то окликнул его свистящим шепотом. Киммерийца это вовсе не удивило. - Эй, чужеземец! Воин! Иди сюда. Это был пожилой раб в потрепанной ливрее. - Что тебе? - спросил Конан. Раб высунулся из ворот и первым делом боязливо оглядел аллею, чтобы удостовериться, что никто за ними не следит. Затем повернулся к Конану: - Иди сюда. Мой хозяин хочет поговорить с тобой. Конан не мог припомнить, чтобы за столь короткое время с ним желало бы поговорить такое количество людей, наперебой приглашающих его к себе. Впрочем, этот старый раб по крайней мере не угрожал ему оружием. Пригнувшись, Конан скользнул в низенькие ворота и оказался во внутреннем дворике, который когда-то был, должно быть, просто очаровательным. Сейчас же здесь царило запустение. Кусты разрослись, не подстриженные садовником; все поросло травой, деревья роняли сухие листья на выщербленные плитки, которыми некогда был вымощен дворик. С одной из олив с глухим звуком шлепнулся переспелый плод. Раб закрыл за Конаном ворота и заложил их на засов. - Идем, - сказал он и, шаркая, двинулся вперед. Вслед за рабом Конан вошел в дверь с задней стороны здания. Дверь открывалась прямо на кухню, где несколько рабынь хлопотали над очагом. Когда киммериец вслед за своим провожатым прошел через кухню, женщины даже не повернули в его сторону головы. Миновав лестницу и спустившись в холл, Конан в конце концов оказался в просторной комнате, вдоль стен которой с пола до потолка тянулись полки. Там стояли книги и лежали свитки. В каменном очаге горел огонь. - Подожди здесь, - сказал раб. - Мой хозяин вот-вот должен подойти. Он исчез за раздвижной дверью. Конан подошел к окну. За окном был расположен небольшой балкон, с которого открывался вид на Площадь. От того места, где Конан сразил трех убийц, до балкона было самое большее пятьдесят шагов. Кто бы ни стоял на этом балкончике во время сражения, подумалось киммерийцу, сражение было видно ему как на ладони. - Приветствую тебя, воин, - послышался голос сзади. Киммериец обернулся и увидел пожилого человека, кутающегося в плотные шерстяные одеяния. На плечах у него была мантия из редкого белого меха, поверх мантии покоилась массивная золотая цепь, украшенная вдобавок громадными драгоценными камнями. Лицо у незнакомца было худое. Время наложило на него уже свой отпечаток. Однако голос был еще сильным и звучным. Конан ограничился коротким кивком: - Господин, что ты хочешь от меня? Хозяин дома подошел к окну и посмотрел вниз, на общественных рабов, которые мыли тряпками окровавленные камни мостовой. Трупы уже убрали. - Я работал, когда мой мажордом сказал мне, что там, внизу, на Площади, вот-вот начнется забавное представление. В прошлом здешние городские головорезы предпочитали сводить друг с другом счеты в узких улочках Дыры и под покровом темноты. Теперь они устраивают свои разборки прямо на Площади, среди бела дня. Знаешь, со временем я научился ценить эти маленькие драмы. Ведь я уже стар, у меня так мало радостей в жизни. Вот и сегодня я стал свидетелем того, как ты убил тех троих в красных кожанках. Ничего не скажешь, впечатляюще. Тем более что в городе люди Ингаса считаются опасными и с ними стараются не связываться. - Если я что-то делаю, то делаю это хорошо, - лаконично отозвался Конан. - Вот об этом-то я и хотел с тобой поговорить. Согласился бы ты поработать на меня? Конан усилием воли подавил улыбку. Прямая и деловитая манера изъясняться, присущая этому человеку, определенно понравилась киммерийцу. Никаких там тебе "приглашений на обед", никаких длинных запутанных историй. Даже кубка вина не предложил. Только работу. - И что за работа? - спросил Конан. - Когда-то, когда я еще заправлял здесь всеми делами, это был довольно-таки миленький город. Сейчас это клоака беззакония, где ворочает делами сброд и отребье, набежавшее со всех окрестных земель. Город нуждается в хорошей чистке. Как мне кажется, совершить ее под силу такому человеку, как ты. - Что, в одиночку? - спросил Конан. - В одиночку против целой своры громил? - Я щедро заплачу. Если хочешь, можешь нанять себе помощников. Труд наемного убийцы в этом городе очень дешев. Впрочем, тебе не потребуется истреблять всех бандитов. Нужно уничтожить лишь нескольких лидеров. Убей волков - с оставшимися без вожаков собаками будет легко управиться. - Я слышал, - проговорил киммериец, - что это ты пригласил в город Ермака. - Ну и что с того? Шахтерская гильдия мутила воду, требовалось осадить наглецов. Ну а после головорезы Ермака отказались покинуть город. - Но ведь это же королевский город, - заметил Конан. - Почему нельзя было обратиться за помощью к Короне? Король бы помог разобраться с шахтерами. Или потом, когда требовалось вытеснить из города наемников. - Конан пристально посмотрел в глаза хозяину дома, но не увидел там ничего, кроме самоуверенности и гордыни. - Мои дела с его величеством королем Нумедидесом - это мое личное дело. И уж всяк оно не касается какого-то варвара, продающего свой меч. - Мне-то что, - сказал Конан. - В общем, я могу сделать то, что ты просишь. Это будет тебе стоить двадцать тысяч золотых аквилонских марок. Половину сейчас, в задаток. К удивлению Конана, его собеседник кивнул: - Идет. - Ксантус потянул за шнур, и несколько мгновений спустя появился давешний старый слуга. Хозяин прошептал ему что-то на ухо и вручил массивный ключ. Затем повернулся к Конану: - Сейчас тебе принесут твои деньги. Можешь не трудиться, сообщая мне о своих достижениях. Когда все будет сделано, явишься ко мне за остальными. Ну что, думаю, наша сделка состоялась. - Не совсем, - сказал Конан. Он снова подошел к окну и встал спиной к Ксантусу, глядя через Площадь на резиденцию городского головы. - Я хотел бы, чтобы ты поговорил с городским головой, дабы тот не чинил мне препятствий. На стене рядом с окном висело небольшое зеркало. Конан видел в зеркале, как Ксантус при этих словах слегка поморщился. В первый раз за все время беседы самодовольство старика изменило ему. - Ты должен держаться от него подальше. Я ни в коем случае не хочу, чтобы он каким-то образом узнал о нашей сделке. По этой причине я и не могу ходатайствовать за тебя перед ним. - А мне казалось, что именно ты - самый богатый человек здесь, в Шикасе, - сказал Конан. - Кроме того, мне известно, что городской голова берет взятки. - Ну так и подкупай его сам, если возникнет необходимость! - Ксантус сплюнул. - Клянусь Митрой! Я дал тебе столько, что с этой суммы ты вполне можешь выделить малую толику на взятки. Между мной и Бомбасом затесались кое-какие давние темные делишки. Я не стану иметь с ним никакого дела, ни за что. Ну а теперь можешь приступать к своей работе, воин. Надеюсь, в ближайшее время услышу о тебе добрые вести. С этими словами старик повернулся и вышел из комнаты. Конан смотрел ему вслед, на спину, облаченную в белую мантию, и холодно усмехался. Несколько мгновений спустя снова появился старый слуга, сгибающийся под тяжестью кожаного мешка, длиною с руку Конана и толщиной в две. Золотые монеты были набиты в мешок так плотно, что даже не звенели. Не проронив ни слова, киммериец взвалил мешок на плечо и покинул дом Ксантуса. С веселым сердцем пружинистым шагом Конан направился на улицу Столяров. В одной руке он нес увесистый мешок - с такой же легкостью, с какой обычный человек несет подушку. Конан был достаточно осторожен, чтобы не показывать истинный вес своей ноши, дабы ни один из многочисленных мошенников и головорезов, которыми кишел этот город, не заподозрил, что он несет золото. Вскоре на одном из фасадов он увидел знак солнца. Расходящиеся позолоченные лучи ослепительно сверкали в полуденном свете. Но не Делия интересовала сейчас Конана. Он отправился в скобяную лавку, где приобрел крепкий деревянный сундук, обитый толстыми полосами железа. Затем, с мешком в одной руке и сундуком в другой, двинулся на улицу Замочных дел мастеров. Там он купил самый прочный замок, какой только подходил под ушки сундука. Возвращаясь в гостиницу, он нес сундук на плече. Мешок золота теперь находился в сундуке и был надежно заперт. Помимо денег, полученных от Ксантуса, он добавил туда большую часть суммы, взятой у Касперуса. У Конана уже было больше денег, чем он рассчитывал увезти с собой из этого города. Можно было уже спокойно уезжать. Осталось только одно дело. Конан понимал, что его манера сорить деньгами не осталась незамеченной в гостинице. Сундук же позволит ему до времени скрывать от чужих взглядов истинные размеры богатства. Повернув ключ в замке, Конан свистнул. Когда он уже вынул ключ, дверь открылась и вошла Брита. - Ну что, пока никаких успехов? - спросил он, заметив, что у нее был кислый вид. - Да. Нет, конечно, несколько человек видели девушек, по описанию похожих на Иллу. Но кто может поручиться, что это и в самом деле была Илла? Я собственными глазами видела здесь несколько десятков девиц ее возраста с такими же светлыми волосами. - Брита села на единственный имеющийся в комнате стул, обхватив руками колени. И снова перед Конаном была неопытная и невинная девушка из хорошего дома, получившая хорошее воспитание, какой она предстала перед Конаном в первый раз. Но только теперь Конан знал, что это лишь внешняя оболочка. Он знал, какой она может быть в минуты страсти. Знал, но не подавал виду. Ведь не дурак же он, в конце концов. Опустив ключ в карман, он взял сундук за ручки и перенес его в изножье кровати. Конан сделал вид, что ноша его легка, однако вздувшиеся могучие мускулы вызвали взгляд восхищения Бриты. Заметив это, Конан растянулся на кровати, положив ноги на сундук, а руки закинув за голову. - Уф! Однако недурной сегодня был денек, - заметил он удовлетворенно. - Я рада слышать это. Расскажи, что сегодня было. Он рассказал ей в нескольких словах. Когда он дошел до повествования о своем завтраке с Делией, на лице Бриты явственно проступило выражение ревности, которое затем сменилось ужасом, когда он перешел к рассказу о том, как бросил вызов трем убийцам из банды Ингаса. Узнав, что он сразил всех троих, она зажала ладонью раскрытый в изумлении рот. После этого Конан поведал ей о том, как его пригласили в дом Ксантуса. - И ты вызвал этих троих только для того, чтобы обратить его внимание? прошептала она, недоверчиво округлив глаза. - Так или иначе, рано или поздно я все равно разделался бы с ними. Они сами на это нарывались и по-хорошему бы не отстали. Вот я и рассудил, что пусть эта троица лучше стоит у меня перед носом при дневном свете, нежели допустить, чтобы все трое зашли мне за спину в ночной темноте. Кроме того, я был уверен, что меня увидят и у Ксантуса, и в храме. Вопрос был только в том, кто попытается купить меня первым. Ксантус оказался быстрее. Затем он вкратце передал ей свой разговор с Ксантусом. - Но ведь ты не собираешься всерьез?.. - сказала она, когда он закончил. - Истребить весь сброд, что кишит в этом чудовищном городе! В одиночку! - Посмотрим, как дела пойдут, - уклончиво проговорил он. - Куда больше меня беспокоила готовность, с которой старый бандит выложил денежки. Я потребовал половину вперед. Я надеялся, что он рассмеется мне в лицо и предложит мне самое большее одну пятую. Я с удовольствием взял бы и одну пятую, на большее я и не рассчитывал. Вместо этого он, не пикнув, согласился на половину. - Видать, он находится в безвыходном положении. Конан покачал головой: - Нет, не похоже. Что-то во всем этом не так. Мне говорили, что он самый богатый человек в Шикасе. Но кроме старого раба и двух зачуханных баб на кухне, я не видел в доме никаких слуг. Да и сам дом. Когда-то там был, судя по всему, очень миленький внутренний дворик. Но сейчас все страшно запущено. А Ксантус при своем богатстве почему-то не возьмет садовника, чтобы привести там все в порядок. Единственное, что там по-настоящему роскошно, - так это одеяния Ксантуса и его драгоценности, да и те сидели на нем, как на корове седло. Нет, говорю тебе, этого человека кто-то крепко держит за жабры. И притом он выдает мне десять тысяч золотых, даже не поморщившись. - Ну и как ты думаешь, с чего бы ему так поступать? - спросила она. Конан мрачно ухмыльнулся: - Да потому, что он рассчитывает получить свои деньги назад. Он ошибается. Я спущу мои денежки, или проиграю, или раздам, или просто выброшу. Но никто в мире не в силах забрать у меня плату за выполненную мною работу. - А ты будешь делать эту работу? - спросила Брита боязливо. - Ну да. В конце концов, я же взял залог, - гордо произнес Конан. А затем улыбнулся: - Конечно, все может пойти не совсем так, как он рассчитывает. Но такое случается частенько, когда одни мошенники пытаются надуть других. Признаться, меня вот что интересует. Любопытно, что за темная история стоит между ним и городским головой? Душа Бомбаса живет в кошельке любого, кто ему заплатит. Так почему она отказывает в своей любезности самому толстому кошелю Шикаса? - Судя по тому, как ты их описываешь, - сказала Брита, - они не похожи на тех людей, которые считаются со своими эмоциями и амбициями в тех случаях, когда речь заходит о деньгах. - Именно, - сказал Конан. - Нет, здесь что-то другое. Что-то спрятанное более глубоко. Будь уверена, я до этого докопаюсь. - Но послушай, - запротестовала она, - ты же взял уже задаток от этого человека из Бельверуса... Пириса, да? Затем от толстяка Касперуса. А теперь еще от этого воротилы Ксантуса. Ты что, и в самом деле всерьез собираешься отработать эти задатки? - Взять задаток и сбежать - это не в моих привычках, - заверил он ее. Не бойся. Возможно, все эти дела, и Пирис, и Касперус, и Ксантус, каким-то образом связаны между собой. А ежели так, то, думаю, сумею провернуть все таким образом, что довольны окажутся все. Хотя не исключено, что потом им придется вечно сожалеть об этом. - Ты очень самоуверен. - Ага. Слушай, девочка, скажи мне, каким богам ты поклоняешься? Внезапная перемена темы вызвала у нее явное удивление. - Ну... Я, как и большинство тарантийцев, посещаю храм Митры. Кроме того, я приношу жертвы мелким божествам гильдии моего отца. Хотя в последнее время я была с ними довольно небрежна. А почему ты спрашиваешь? - Понимаешь ли, мой бог - это Кром. И он бог моего народа. Он старый, мрачный и упрямый. Когда мы рождаемся, он наделяет нас сердцами свирепых воинов, а также большой силой, выдержкой и упорством. Подобные качества отличают любого киммерийца. Но вместе с тем это и не избалованный бог. В отличие от здешних южных божеств, Крому плевать на жертвоприношения. Он не помогает нам, да и мы его ни о чем не просим, потому что знаем, что никакой помощи не последует. - Ну так и что? - спросила она, нахмурившись. Брита не понимала, куда клонит ее собеседник. - А вот что. Ежели бы он был богом, которому можно было молиться, я послал бы ему прямо сейчас горячую благодарность за то, что он направил меня сюда, в Шикас. - Лежа на кровати с закинутыми за голову руками, Конан ухмыльнулся, глядя на облупившуюся штукатурку потолка. - По-моему, КАЖДЫЙ в этом городе твердо вознамерился сделать меня богачом!
