Филипп Дик - Убик
— Хватит. — Он сделал шаг вперед, присматриваясь к ступеням. «Теряю зрение, — подумал он. — Не могу их отыскать!» Давящий на него груз сжал грудную клетку, дышать стало трудно и больно. Дошло до того, что ему пришлось остановиться и сконцентрироваться на процессе дыхания. «Может быть, это в самом деле сердечный припадок, — подумал он. — Если так, то мне нельзя подниматься по лестнице». Но он все сильнее ощущал необоримую тягу к одиночеству. Ему хотелось лежать, вытянувшись во весь рост, в тишине, в закрытом на ключ помещении, чтобы не нужно было двигаться или говорить. Освободиться от всех и всего. «Никто даже знать не будет, где я», — думал он. Непонятно почему, но это казалось ему очень важным; он хотел стать неведомым, невидимым, очутиться вдали от людских глаз. «Особенно от Пат, — подумал он. — Нельзя, чтобы она была рядом со мной».
— Вот здесь, — сказала Пат. Она указала ему направление, слегка повернув его вправо. — Прямо перед тобой. Просто схватись за перила и ползи вверх, к постели. Ясно? — Легким, пританцовывающим шагом она начала подниматься по ступеням, быстро и ловко, чуть ли не на кончиках пальцев, преодолевая ступеньку за ступенькой. — Справишься?
— Я… не хочу… чтобы ты шла… со мной, — сказал Джо.
— Вот тебе на! — Она ехидно хихикнула, делая вид, что рассердилась. Ее черные глаза заблестели. — Боишься, что я воспользуюсь твоим состоянием? Что причиню тебе какой-нибудь вред?
— Нет, — покачал он головой. — Хочу… просто… быть один. — Крепко ухватившись за перила, он кое-как поднялся на первую ступеньку. Остановился и посмотрел вверх, пытаясь увидеть конец лестницы, подсчитать, сколько ступенек осталось ему еще преодолеть.
— Мистер Денни просил, чтобы я осталась с тобой. Я могу почитать тебе, что-нибудь принести, в общем, буду опекать тебя.
Он вскарабкался на следующую ступеньку.
— Я сам… — выговорил он с трудом.
— Я могу посмотреть, как ты поднимаешься? Мне интересно, сколько времени уйдет на это. Если ты вообще сможешь взобраться.
— Дойду. — Он поставил ногу на следующую ступеньку, ухватился за перила и подтянул себя вверх. Надорванное сердце подкатывало к горлу, давило его. Он закрыл глаза и хрипло с трудом вздохнул.
— Интересно, — продолжала Пат, — не так ли чувствовала себя и Венда. Ведь она была первой, правда?
— Я любил… ее, — прошептал Джо.
— Знаю. Мне сказал Г.Г.Эшвуд. А он прочитал в твоих мыслях. Я с ним очень подружилась, мы провели вместе немало времени. Можно даже сказать, что у нас с ним роман. Ну, конечно, именно так и следовало бы это назвать.
— Наше предположение, — ответил Джо, — было… — он вздохнул поглубже, — верным, — удалось сказать ему. Он преодолел еще одну ступеньку, потом с невероятным трудом следующую. — Что ты и Г.Г… сговорились с Рэем Холлисом… Чтобы ликвидировать…
— Верно, — признала Пат.
… наших наилучших инерциалов… и Ранкитера. Прикончить всех нас. — Он вскарабкался еще на одну ступеньку. — Мы не в состоянии полужизни. Мы не…
— Ох, можете все умереть, — сказала Пат. — Кое-кто еще цепляется за жизнь, ты, например, и все же мрете один за другим. Но зачем об этом говорить? Зачем к этому возвращаться? Ты совсем недавно все это уже высказал и, честно говоря, порядком мне надоел, твердишь одно и то же, как попугай. Впрочем, ты нудный педант, Джо. И почти такой же зануда, как Венда Райт. Вы бы составили превосходную пару.
— Потому Венда и умерла первая, — сказал он. — Не потому, что находилась вдали… от группы. А потому, что… — Он скорчился от внезапного болезненного укола в сердце. Попытался нащупать ногой следующую ступеньку, но на этот раз не попал на нее и споткнулся. Немного погодя он почувствовал, что сидит, сжавшись, как… «Как Венда в том шкафу, точно так же», — подумал он. Вытянув руку, он ухватился за рукав своей рубашки и рванул его.
Материя расползлась. Высушенная, истлевшая ткань распадалась как дешевая бумага, как оболочка, которой осы покрывают свои гнезда. Все ясно. Скоро начнутся мучения. А пока он будет оставлять за собой следы: обрывки материи. Замусоренный путь, ведущий к номеру отеля, в котором его ждет желанное одиночество. Он доползет до него из последних сил, благодаря энергии, влекущей его к смерти, разложению, несуществованию. Охваченный влиянием ужасных чар, он так и подойдет к собственному гробу.
Он поднялся еще на одну ступеньку.
«Я доползу, — понял он. — Сила, ведущая меня, пожирает мое тело; именно поэтому Венда, Эл, Эди, а теперь и я пережили в момент смерти такое физическое разложение, поэтому-то от них остались лишь лишенные веса пустые оболочки, лишенные чего бы то ни было. Эта сила воюет с многократно усилившейся силой притяжения, пожирая все слабеющее тело». И однако в его теле остается достаточно энергии, чтобы добраться до верха; тут протекает биологический процесс, и в этот момент даже Пат, хотя она и начала этот процесс, не в состоянии его остановить.
Он попытался представить, что она думает, наблюдая за его восхождением. Удивляется ему? Гордится им? Он поднял голову, чтобы посмотреть на нее, и с трудом отыскал ее, заметил разнообразнейшие оттенки ее полного жизни лица. На нем не было ничего, кроме любопытства и холодного равнодушия. Его это не удивило. Пат ничего не сделала, чтобы помешать ему, и ничего, чтобы помочь. Неизвестно почему, но это показалось ему обнадеживающим.
— Тебе лучше? — спросила Пат.
— Нет, — ответил он. Подтянувшись до половины, он резким движением тела вперед преодолел следующую ступеньку.
— Ты выглядишь по-другому. Словно в тебе прибавилось энергии.
— Это потому, что я точно знаю — я дойду до верха, — сказал Джо.
— Это уже на так далеко, — сказала она.
— Далеко, — поправил ее Джо.
— Ты прямо-таки невероятный тип. Даже испытывая судороги смерти… или, точнее, то, что ты субъективно воспринимаешь как смертельную агонию… — поправилась она, намеренно выговаривая слова громко и отчетливо. — Наверно, мне не следовало применять такой термин. Он может угнетающе подействовать на тебя. Старайся сохранить оптимизм, хорошо?
— Скажи мне, — попросил Джо, — сколько еще ступенек… до конца.
— Шесть. — Она отдалилась от него, бесшумно и тихо взобравшись наверх. — Нет, извини, десять. Или девять? Вроде бы девять.
Он преодолел еще ступеньку. Потом следующую. И еще одну. Он ни на что не отзывался и даже не смотрел вперед. Он карабкался вверх, как слизняк, встречая перед собой твердую поверхность, он присасывался к ней, чувствуя всякий раз, как в нем вырабатывается что-то вроде умения, благодаря которому он может рационально пользоваться своим телом, разумно распределяя остатки сил.
