Жюль Верн - Том 8. Черная Индия. Пятнадцатилетний капитан. Пятьсот миллионов бегумы
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ Заседание совета
Ненависть стального короля к городу, созданному доктором Саразеном, ни для кого не была тайной. Все знали, что Штальштадт был задуман им в пику Франсевиллю. Но чтобы он мог напасть на мирный город, разрушить его, воспользовавшись преимуществом грубой силы, - этого никто не мог ожидать. Однако «Нью-Йорк геральд» высказывался вполне определенно. Повидимому, корреспонденты этого влиятельного органа печати каким-то образом проникли в намерения герра Шульце и спешили предупредить франсевильцев. Они ясно говорили: нельзя терять ни минуты.
Доктор Саразен не мог прийти в себя от охватившего его чувства недоумения. Как все честные люди, он был не склонен верить в зло. Он не допускал мысли, что человек может быть до такой степени извращен, чтобы у него без всякой причины, просто из какого-то самодурства, могло возникнуть желание разрушить целый город, который является культурной собственностью всего человечества.
- Подумать только, - говорил доктор, - что у нас в этом году процент смертности снизился до одного с четвертью, что у нас нет ни одного десятилетнего мальчугана, который не умел бы читать, что со времени основания Франсевилля у нас не было ни одного случая убийства или кражи. И вот находятся варвары, которые жаждут погубить в самом начале такой замечательный опыт. Нет, я не могу поверить, чтобы ученый, химик, будь он хоть сто раз немцем, оказался способным на такое злодеяние.
Однако нельзя было не считаться с предупреждением этой благожелательной газеты, и необходимо было принять срочные меры к самозащите. Подавив горестное изумление, охватившее его в первую минуту, доктор Саразен овладел собой и обратился к присутствующим.
- Господа, - сказал он, - вам как членам муниципального совета надлежит вместе со мной обсудить, что нам следует предпринять для опасения нашего города. Что мы прежде всего должны сделать?
- Нет ли какой-нибудь возможности прийти к соглашению? Возможности избежать войны, не поступаясь нашей честью? - промолвил господин Ленц.
- Нет, такая возможность совершенно исключена, - возразил Октав. - По всему видно, что герр Шульце решил воевать во что бы то ни стало. Его ненависть к нам не дает ему покоя, и ясно, что он не пойдет ни на какие уступки.
- В таком случае мы должны постараться дать надлежащий отпор, - сказал доктор. - Как вы считаете, полковник, способны мы противостоять пушкам Штальштадта?
- Любую военную силу можно успешно отразить другой такой же силой, - ответил полковник, - но дело в том, что у нас нет возможности защищаться теми же средствами и тем же оружием, с которым собирается напасть на нас герр Шульце. Изготовить пушки, которые могли бы бороться с его пушками, слишком долгая история, и, признаться, я сомневаюсь, что мы в состоянии это сделать, для этого нужно иметь специально оборудованные мастерские. Единственный возможный для нас выход - это не дать врагу приблизиться к городу, не допустить вторжения.
- Я сейчас же созову совет, - сказал доктор Саразен и, поднявшись с места, предложил гостям перейти в кабинет.
Это была просторная, светлая комната. Три ее стены были до самого потолка заставлены книжными полками, четвертая увешана картинами, а под ними, на уровне человеческого роста, виднелся ряд обозначенных номерами раструбов, похожих на акустические трубки.
- С помощью телефона мы теперь можем созвать совет, не выходя из дому, - сказал доктор и, нажав кнопку, мгновенно соединился с квартирами членов муниципального совета.
Через три минуты все аппараты, соединенные проводами с аппаратом доктора Саразена, ответили: «Слушаю», и доктор, став перед микрофоном, позвонил в колокольчик и объявил заседание открытым.
- Слово предоставляется почтенному полковнику Гендону. Он имеет сообщить муниципальному совету нечто чрезвычайно важное.
Полковник стал у телефона и, прочитав сообщение «Нью-Йорк геральд», доложил совету, какие, по его мнению, меры следует принять в первую очередь.
Как только он кончил, номер шесть задал ему следующий вопрос: считает ли полковник возможным защищать город, если те меры, о которых он говорит, окажутся недостаточными для того, чтобы задержать врага и помешать ему приблизиться к юроду?
Полковник ответил утвердительно.
Вопрос и ответ, так же как и предыдущее выступление, дошли до слуха всех невидимых участников заседания.
Затем номер семь спросил, каким сроком примерно располагают франсевильцы для организации обороны.
Полковник, разумеется, не мог ответить точно на этот вопрос, но сказал, что надо постараться сделать все возможное в течение двух недель.
Номер два:
- Следует ли ждать нападения, не лучше ли постараться предотвратить его?
- Разумеется, мы примем все меры, чтобы предотвратить нападение, - ответил полковник, - и если нам будут угрожать высадкой с моря - надо пустить в ход торпеды и потопить корабли герра Шульце.
Вслед за этим доктор Саразен предложил созвать ученый совет химиков, инженеров и артиллеристов для обсуждения плана защиты города, разработанного полковником Гендоном.
После доктора Саразена выступил номер один:
- Какая сумма денег потребуется для того, чтобы немедленно начать работы по обороне города?
Полковник Гендон ответил, что для этого понадобится от пятнадцати до двадцати миллионов долларов.
Номер четыре внес предложение немедленно созвать общее собрание граждан Франсевилля.
Председатель, доктор Саразен, поставил вопрос на голосование. Предложение было принято единодушно.
На этом заседание совета закончилось.
Часы показывали восемь. Заседание продолжалось всего восемнадцать минут и никому не доставило никаких хлопот.
Общее собрание граждан было созвано столь же простым и быстрым способом. Доктор Саразен сообщил по телефону резолюцию совета в городскую ратушу, и тотчас же на двухстах восьмидесяти колоннах, которые стояли на всех перекрестках города, зазвонили электрические колокола, а стрелки светящихся циферблатов, установленных на этих колоннах, остановились на половине девятого - часе, назначенном для собрания франсевильцев.
Услышав звон, длившийся четверть часа, жители города Франсевилля поспешно выходили на улицу, прохожие поднимали глаза на ближайший циферблат, и каждый, сознавая, что его призывает гражданский долг, отправлялся в ратушу.
К назначенному часу, всего за каких-нибудь десять - пятнадцать минут, все франсевильцы были в сборе. Доктор Саразен и другие члены совета восседали на трибуне. Полковник Гендон, который должен был выступить с сообщением, стоял на ступенях трибуны, дожидаясь, когда ему дадут слово.
