Ли Брэкетт - Люди талисмана
Однажды в сумерках Кейлин в очередной раз без всяких усилий перенес О’Хара над трехсотметровой пропастью, оглянулся и сказал:
— Твой друг Слоп-стоп преследует нас.
— Он не преследует, — встревожился О’Хара за судьбу друга. — Он боится за меня и просто идет за нами.
— Я знаю. Боится, прячется, но идет. Мы не боимся аборигенов. Пусть идет.
Наконец они спустились в джунгли Ганимеда. Здесь было не лучше чем в горах или в столице. Струи пара из подземных источников били вверх, в переплетение ветвей и цветущих ядовитых лиан; в этой чертовой удушающей оранжерее стоял запах серы и разложения, мокрая жара расплавляла все живое, но андроиды не знали усталости и прекрасно здесь ориентировались.
О’Хара был им плохим попутчиком. Наверно, они его и не считали за попутчика, а относились к нему как к тюку, к дорожной ценной поклаже, которую, хочешь не хочешь, а нужно таскать на себе.
Только Моррит время от времени печально глядела на него и гладила по голове — для нее О’Хара, наверно, был сейчас милым домашним животным, попавшим в беду; полезным существом, которое жалко бросить.
Приятно, что Слоп не бросил его, а решил проводить до конца. Слоп, как и человек, испытывал боль, усталость и страх, но здесь, в джунглях, Слоп был у себя дома; он был частью джунглей и их хозяином, одновременно.
Джунгли затаили дыхание и ожидали, окрашенные кровавым светом незаходящего Юпитера. Три раза андроиды с О’Хара проходили примитивные деревни с шалашами и хижинами, но деревни были пусты. Весть о появлении пришельцев бежала по джунглям впереди них, и разумные лемуры в предосторожности покидали жилища.
Кейлин улыбнулся:
— Они знают нас и Моррит, но их удивляет твое присутствие с нами. Удивление — значит, непонимание, и, значит, страх. Попрятали жен и детей, а сами наблюдают за нами. И это — разумные существа!
Но вот в тишине этого девственного леса раздался странный и чуждый звук — будто удар кузнечного молота по наковальне или по железнодорожному рельсу.
Путешествие закончилось, они прибыли на место: деревья посреди джунглей были снесены и обожжены вулканической лавой, а сам погасший и бесплодный вулкан упирался узким и длинным, как хобот, конусом, в Красное Пятно Юпитера, наверно, еще с галилеевых времен. Запах серы стал совсем невыносимым — но только не для андроидов и аборигенов.
— Вот мы и пришли, — сказала Моррит.
У подножья вулкана копошились тени. Там лежала ржавая ободранная рама звездолета, стояли длинные заводские ангары, горели факелы и фонари, вспыхивали слепящие огни электронной сварки, производственный процесс был в полном разгаре.
— Это свои, не бойся, — предупредил Кейлин. — Тридцать четыре андроида; все, кто не сдались и вырвались из последней заварухи. Тридцать четыре… Нас мало, но все-таки, целый взвод сильных и отчаянных сорви-голов. Для начала — вполне достаточно.
О’Хара тут же оценил обстановку: здесь, под уснувшим вулканом, используя его внутреннюю энергию, андроиды ковали свое новое счастье и новый звездолет. Они были так же красивы и неутомимы, как Моррит с братьями — все на одно лицо, хотя как-то различали друг друга. Впрочем, все чужаки с непривычки всегда на одно лицо — О’Хара долго не умел отличать аборигенов, пока не прижился и не познакомился со Слопом.
Андроиды продолжали работать и не выказывали никакого интереса братьев Кейлин, даже не взглянули на О’Хара.
«Они все уже знают, — догадался О’Хара. — Им давно все известно на расстоянии.»
— Идем, посмотрим корабль, — с гордостью сказал Кейлин, хотя О’Хара не видел чем тут гордиться — подобные ржавые груды металлолома обитают на всех космических свалках.
Но гордость Кейлина была понятна. Звездолет строился на основе тесного допотопного космического корабля, который даже на свалке нелегко найти. «Украли, — решил О’Хара. — Ограбили какой-то музей Эпохи Первых Переселенцев». В таком звездолете могли разместиться не больше десяти человек, но андроидов не смущала теснота.
— Мы не жалеем труда, — сказал Кейлин. — Но оборудование и инструмент достаем где придется.
Он ввел О’Хара в ангар, в уже готовую капитанскую каюту, набитую электронной аппаратурой. Это был мозг будущего звездолета андроидов — не обычной «фотонки», догадался О’Хара, а звездолета, работающего на волнах мысли, на телепатической энергии. Это открытие потрясло О’Хара: все правильно, только таким необычным способом андроиды могли уйти, оторваться от человечества…
— Ты все понял, — усмехнулся Кейлин. — Садись в кресло.
О’Хара медлил.
— Я не собираюсь тебя пытать или убивать — тебя привели сюда не для этого. Ты все прекрасно понимаешь… Тебя надо присоединить к Процессу.
О’Хара полностью понимал, что стоит за этими словами андроида.
— Если ты согласен жить и работать с нами, то мы должны как-то общаться с тобой. Общение, обмен информацией «словами» — это жалкий удел человека… Мы только иногда и в особых случаях пользуемся этим неудобным способом. В глубинах юпитерианского океана, в недрах планет или звезд, в пропастях подпространства требуется иной способ общения.
О’Хара наконец по-настоящему испугался. Он не боялся смерти, но потерять себя, превратиться в «другого» — это было похуже смерти.
— Не бойся, — сказала Моррит и погладила его по голове. — Ты станешь сильнее, лучше… Тебе не сделают ничего плохого. Кейлин знает, что делает.
— И я смогу всегда тебя понимать? — спросил О’Хара.
— А я — тебя.
О’Хара сел в свинцовое кресло и зажал руки в коленях, чтобы они не дрожали. Кейлин прикрепил к вискам О’Хара круглые электроды и занялся аппаратурой. Он все делал с какой-то удивительной легкостью — играл, танцевал, владел ножом; а здесь, в капитанской каюте «теле-звездолета» был как у себя дома. Это место и было его родным домом.
Послышалось тихое жужжанье, оно перешло в комариный писк, а потом звук сделался таким высоким, что ушел за пределы слышимости. Кейлин нагнулся над креслом и посмотрел в глаза О’Хара. Тот почувствовал в висках горячее покалывание…
Кейлин медленно и раздельно начал произносить:
— Я создан на Земле семьдесят три года назад. Мой заводской номер ноль четыре пятьсот двенадцать. Кто ты, землянин? Сколько тебе лет? Назови свое имя? Какова сила твоего тела?.. Какова энергетика твоего мозга?.. Я хочу увидеть твои детские воспоминания, узнать твои надежды… Мы сейчас обменяемся самым сокровенным, ты и я… Мы узнаем друг друга…
