Барри Лонгиер - Враг мой (Авторский сборник)
Эл вздохнул. Занесло же его в такую дыру! Сюда больше никто не совался. Три стандартные недели лету от обжитых секторов — и пожалуйста, ни звука. 18, 19, 20.
Еще неизвестно, что вытворяет электронный переводчик.
— Большая Зверюга, частота 221, 6, готов на все! Никто меня не побалует?
Либо такой маршрут, либо долгий, кружной, вокруг этого пустого места. Черт, можно ведь было прихватить груз и по крайней мере зашибить деньгу. Но он очень торопился домой. 18, 19, 20…
— Медведица, частота 221, 6. Молю, составьте мне компанию!
— САМКА МЕДВЕДЯ! НА СВЯЗИ МЕДВЕДЬ. ПРИЕМ.
Эл вздрогнул, потом расплылся в улыбке. Нашел-таки! Буквальный перевод добавлял игре изюминку.
— Привет, Мишка. Я — Медведица. Как я отвык от общения! Ты куда намылился?
— Я ЧИСТЫЙ. ТЫ ГРЯЗНАЯ?
— Ответ отрицательный. Куда направляешься?
— ИЗВИНИ. В ЦЕНТР, СЕКТОР ДВАДЦАТЬ И ПЯТЬ. ХОЧЕШЬ СЫГРАТЬ?
— А то нет!
— ЭТО «ДА» ИЛИ «НЕТ»?
— Ответ утвердительный. Кто начинает — ты или я?
— НАЧАЛИ.
— Эй, косолапый, компьютеру подавай подлежащее и сказуемое. Ты или я?
— Я НЕ КОСОЛАПЫЙ. ТЫ.
— Идет. — Эл почесал подбородок. Фокус заключался в том, чтобы не соврать, но и не выдать истинное расположение. — Моя планета прекрасна.
— МОЯ ПЛАНЕТА УРОДЛИВА.
Эл нахмурился. Ему случалось забавляться с инопланетянами, вырубленными из черного льда и считавшими свою планету красавицей, а Землю — уродиной.
— Хорошо, Большой Медведь. Атмосфера голубая, с белыми облаками водяного пара. Благодаря дождям на поверхности густая растительность.
— НЕБО СИНЕЕ. НЕМНОГО ЖЕЛТИЗНЫ ИЗ-ЗА ПЫЛИ. ОБЛАКОВ МАЛО. ЗЕМЛЯ ТВЕРДАЯ И СУХАЯ. ДОЖДЕЙ МАЛО; РАСТИТЕЛЬНОСТИ МЕНЬШЕ.
Эл поджал губы, покачал головой.
— Что-то я не пойму, Медведь. А ты?
— НЕТ.
— Перейдем к правительствам? — Эх улыбнулся: он надеялся, что партнер соблазнится. Населенных планет-пустынь всего пара десятков, и Эл знал их все. Ему хватило бы парочки намеков на устройство власти.
— ХОРОШО. Я ПЕРВЫЙ?
— Валяй.
— НАРОД МОЙ… УГНЕТЕН. ВСЕГДА. НАШИМ ПРАВИТЕЛЬСТВОМ ИЛИ ДРУГИМИ, НЕ ВАЖНО. РЕВОЛЮЦИИ. МНОГО. ТОЛКУ НИКАКОГО.
Эл почесал в затылке, вспоминая какую-нибудь пустынную планету, страдающую политическим несварением. Гар-нетсид? Нет, Медведь утверждает, что соблюдает чистоту.
— Очень давно у нас тоже была революция, — сказал он в микрофон. — Но теперь мы свободны. Войны позади. Мы сами выбираем, какими нам быть, и достаточно благополучны. Например, мой корабль — моя собственность.
— НУ? ХОРОШО. СЕЙЧАС ДОГАДАЮСЬ. МИНТА-КА ДВЕНАДЦАТЬ?
— Ответ отрицательный, Большой Медведь. Начну-ка я с экономики. Я сказал, что мы благополучны. Поднимай выше: мы — настоящий финансовый центр Сектора.
— ЭТО НЕ МИНТАКА ДВЕНАДЦАТЬ?
— Никакая не Минтака! — Эл фыркнул. Далась ему эта Минтака!
— НЕ ПОНИМАТЬ. ЛАДНО. НА МОЕЙ ПЛАНЕТЕ БЕДНОСТЬ. Я ЛЕЧУ В СЕКТОР ДВАДЦАТЬ ПЯТЬ, ПОКУПАТЬ ОРУЖИЕ. ТЕПЕРЬ ДОПЕР?
Эл хлопнул себя по колену.
— Наверняка Садр Пять! Я угадал, Большой Медведь?
— ОТВЕТ ОТРИЦАТЕЛЬНЫЙ. УГАДЫВАЙ СНОВА.
Эл нахмурился: в эфире прибавилось помех.
— У меня иссякла фантазия. Как ты меня слышишь?
— Ушами. Двумя.
— Я про радиоприем, — сказал Эл со вздохом. — Не ослабевает?
— ПРИЕМ СЛАБЫЙ.
— Увы. Ну как, сдаешься?
— А ТЫ?
— Ответ утвердительный. Хотя я редко проигрываю. Так что у тебя за планета?
— ЗЕМЛЯ. ТРЕТЬЯ ПО СЧЕТУ В СОЛНЕЧНОЙ СИСТЕМЕ.
— Да не может этого… Эй, Медведь, вырубай свой переводчик и переключайся на прямую голосовую связь. — Эл замер в ожидании.
— TIERRA.
— Ты что, испанец?
— MEJICANO… HABLA INGLES? POR QUE?
— Потому что я с Земли. Северная Америка. — GRINGO?
— Он самый, «мокрая спина». Теперь понятно, каково вам…
— SI.
— Галактика тесна, верно?
— ES VERDAD… ADIOS.
— Что ж, бывай, Мишка! — Эл передернул плечами и подстроил частоту. — Говорит Большая Медведица, частота 221, 8…
К СЧАСТЬЮ, КОНЕЦ
* * *Предсказуемо, бессмысленно, вероломно, пустой звук — все, что вы способны сказать про мою «Тьму», я уже сказал сам. Примерно так же о ней отзывались редакции, отвечавшие мне отказом.
Интерес к путанице при переводе я проявлял и раньше — например, в рассказе «Скользкие господа» из серии о звездном цирке, в конце концов врезавшемся в планету Мом (я о цирке, а не о серии). Язык там причудлив с нескольких углов зрения. Во-первых, сам цирковой жаргон, на котором изъясняются артисты шоу О'Хары. Свою лепту вносят инопланетяне из труппы и другие инопланетяне, для которых артисты выступают. Мы начнем с места, где Уортс, ответственный за путевой журнал труппы, не выдержав мук совести, принимает решение сдать Джона О'Хару полиции и явиться с повинной: ведь их шоу — прикрытие для карманников, шулеров и разных прочих мошенников, отстегивающих О'Харе немалые денежки за право обирать жителей планеты Читью, еще ни разу не видевших цирк. Чем больше Уортс приглядывается к «скользким господам», тем меньше они ему нравятся.
Танцор-Красавчик из Бостона решил, примкнуть к нам, «чтобы подоить местных олухов», как он сам выразился. Никто из «Барабу», за исключением антрепренера, раньше не бывал на Читью, так что у Красавчика чесались руки. С Рыбой мы подружились, потому что оба боялись разоблачения. Простившись с Тик-Током, мы зашагали втроем к высоким домам. Асту, аборигены, управляющие Читью, напоминают телосложением страусиные яйца, только значительно выше, на толстых ножках и с тоненькими четырехпалыми ручонками. Гуляя по торговым центрам Мартаана, Бостонский Красавчик обожал вдруг замереть перед таким яйцом на ножках. Асту обязательно налетал на озорника, бормотал неразборчивые извинения и ковылял дальше.
— Восковая спелость! — восклицал Красавчик с улыбкой.
После четвертого подряд столкновения с аборигеном я хмуро спросил его, зачем он этим занимается.
Он остановился, сдерживая напор толпы, рвущейся в ворота биржи.
— А ты загляни им в глаза, Уортс. Крохотные, расположены по бокам. Перед собой они ни черта не видят. Представь, что сделал бы с ними наш Джек-Джек! [карточный шулер] — Он помахал нам рукой и заторопился на биржу. — Взгляну, как они распоряжаются своими деньгами.
— Представляешь, что бы здесь натворила банда Красавчика? — спросил я Рыбу.
Он невозмутимо кивнул и указал на существо в белых ремнях, регулировавшее, судя по всему, поток пешеходов на одном из перекрестков торгового центра. Меня пронзила жалость: асту-пешеходам требуются регулировщики, иначе они будут друг в друга врезаться.
