Лоис Буджолд - Ученик воина. Игра форов
— Госпожа командующая, мои родители — оба — погибли насильственной смертью, когда мне не было и шести. Это вам, вероятно, известно. Неужели вы думали, что имеете дело с дилетантом?
— Вы с самого начала попали не на тот уровень, Кавилло, — медленно начал Майлз, обходя ее кругом, словно осматривая выигрыш. Она покорно поворачивала голову следом, чтобы не терять его из виду. — Вам следовало придерживаться первоначального контракта. Или вашего второго плана. Или третьего. Собственно говоря, вам надо было держаться чего-то одного. Чего бы то ни было. Но ваш безграничный эгоизм превращает вас в несомую ветром ветошь, не нужную никому.
Теперь Грегор — хоть я и против — хочет дать вам шанс спасти вашу никчемную жизнь.
— Вы не посмеете выбросить меня из шлюза! — От бешенства ее глаза превратились в ледяные щелки.
— А я и не собираюсь. — Поскольку от напряжения у Кавилло явно шли мурашки, Майлз обошел вокруг нее еще раз. — Нет. Я думаю о будущем. Когда все это кончится, я намерен передать вас цетагандийцам. Приманка для переговоров, которая нам не будет стоить ничего, зато их приведет в восторг. Мне кажется, они захотят с вами встретиться. — Он внезапно остановился перед ней и улыбнулся.
Лицо Кавилло напряглось. На стройной шее выступили сухожилия. Но она промолчала.
Заговорил Грегор.
— Но если вы сделаете то, о чем мы вас попросим, я гарантирую вам беспрепятственный выезд из Ступицы Хеджена через Барраяр. Вместе с остатками ваших людей, если они захотят к вам присоединиться. Это даст вам двухмесячную фору, перед тем как цетагандийцы начнут мстить за поражение.
— Собственно говоря, — продолжал Майлз, — если вы хорошенько сыграете свою роль, вы можете даже показаться героиней! Какая ирония!
Сердитый взгляд Грегора был не совсем притворным.
— Я до тебя еще доберусь, — хрипло выдохнула Кавилло.
— Это лучшая из сделок, которую вы можете сегодня заключить. Жизнь. Трофеи. Новая жизнь далеко отсюда — очень далеко. Саймон Иллиан позаботится об этом. Далеко, но на свободе.
Обезображенное бешенством лицо Кавилло приняло осмысленное выражение.
— Чего вы от меня хотите?
— Сущие пустяки. Вы должны передать командование офицеру, которого мы вам укажем. Возможно, верванскому посреднику — в конце концов, они за вас платят. Затем вы представите своего заместителя вашим офицерам и на время битвы удалитесь в безопасное место — на гауптвахту «Триумфа».
— Когда все закончится, в живых не останется ни одного наемника!
— Такая возможность существует, — согласился Майлз. — Но заметьте, ведь вы собирались бросить их всех.
Кавилло посмотрела на Майлза так, будто хотела плюнуть ему в глаза, но ограничилась коротким:
— Вы получите то, чего хотите.
— Благодарю вас.
— Но ты… — Ее глаза были похожи на ярко-голубые льдинки, голос звучал низко и злобно, — ты достукаешься, коротышка. Сегодня ты на коне, но время сбросит тебя вниз. Я сказала бы тебе: «Подожди лет двадцать» — но сомневаюсь, что ты проживешь так долго. Твоя бездарная верность не даст тебе ничего: в один прекрасный день тебя просто разжуют и выплюнут. Жаль, я не увижу этого. Не полюбуюсь на то, что от тебя останется!
Майлз позвал солдат:
— Унесите ее. — Это прозвучало почти как просьба. Когда за пленницей и ее носильщиками закрылась дверь, он обернулся и встретил взгляд Элен, значения которого понять не мог.
— Бог мой, Элен, меня просто в дрожь от нее бросает!
— Да? — заметил Грегор, сидевший в той же позе. — А вы с нею, похоже, думаете одинаково.
— Грегор! — протестующе воскликнул Майлз. — Элен?! — Он надеялся, что хоть она защитит его от столь чудовищного сравнения.
— Как тебе сказать? Вы оба такие изощренные, — Элен с трудом подбирала слова. — И низкорослые. — Заметив сжатые губы Майлза и его потемневший от боли взгляд, она пояснила: — Ты не понял. Это скорее вопрос формы, чем содержания. Если бы ты был помешан на власти вместо, вместо…
— Вместо другой мании. Да, продолжай, пожалуйста.
— …ты мог бы составить подобный план. Мне кажется, ты испытываешь удовольствие от того, что вычислил Кавилло.
— Ну спасибо. — Майлз сгорбился, как старик. Неужели правда? Неужели он таков? Зараженный цинизмом, получающий удовольствие лишь от манипулирования людьми — бронированные доспехи на злобной, насмерть раненной твари?
— Возвращаемся на «Триумф», — сухо сказал он. — У нас много дел.
Майлз нетерпеливо мерил шагами каюту адмирала Оссера. Грегор полусидел на краю стола и наблюдал, как он мечется.
— …естественно, верванцы будут подозревать нас, но дышащие им в затылок цетагандийцы прибавят им желания поверить. И не только поверить — иметь с нами дело. Только ни в коем случае не уступай больше, чем будет вызвано необходимостью…
Грегор тихо заметил:
— Может, ты отправишься со мной в качестве суфлера?
Смущенный Майлз остановился и закашлялся:
— Извини. Я знаю, ты профессионал в переговорных делах. Просто… когда я нервничаю, начинаю болтать бог весть что.
— Пустяки.
Пока не прозвенел сигнал, Майлз старался держать язык за зубами, хотя метаться не перестал.
— Вы приказывали привести пленных, сэр, — раздался наконец голос Чодака.
— Благодарю вас, войдите. — Майлз наклонился над столом и нажал клавишу.
Чодак и конвой ввели в каюту капитана Унгари и сержанта Овермана. С ними обращались скорее как с почетными гостями, чем с пленными, — оба были умыты, выбриты и причесаны. Оба — в свежевыглаженной форме дендарийцев с соответствующими рангу каждого нашивками. Несмотря на это, оба глядели исподлобья.
— Благодарю вас, сержант, вы и ваши люди свободны.
— Свободны? — Поднятые брови Чодака показывали, что он сомневается в разумности приказа. — Вы уверены в этом? Вы не хотите, чтобы мы заняли пост хотя бы в коридоре, сэр? Вспомните прошлый раз.
— Прошлый раз не повторится.
Судя по взгляду Унгари, такое заявление было преждевременным. Растерявшийся Чодак удалился, до последнего момента держа пленников под прицелом.
Оставшись наедине с Майлзом (Оверман не в счет), Унгари набрал в грудь воздуха и начал:
— Форкосиган! Я отдам вас под трибунал, где с вас сдерут вашу уродливую шкуру, выдубят и набьют чучело, чтобы…
Он не замечал Грегора, молча следившего за происходящим, Грегора, одетого в точно такую же форму, как и они с Оверманом, только без знаков различия — за неимением подходящих его сану.
— Но, сэр… — И Майлз смущенно кивнул в сторону императора Барраяра.
