Вернон Виндж - Пламя над бездной
Вот как. Равна сдвинула вперед пистолет Фама у себя на поясе. Массивная, грубая штука… и Равна была рада, что он у нее есть. Потом она посмотрела на запад от Скрытого Острова. «Внеполосный» надежно стоял напротив его бастионов. Если Зеленый Стебель не сможет заново создать основные программы, он не взлетит больше никогда. И Зеленый Стебель не выражала по этому поводу оптимизма. Но они с Равной поставили лучемет в одном из грузовых люков, и дистанционное управление у него было проще простого. Может быть, у Свежевателя есть свои сюрпризы, но у Равны — тоже.
Пятерка исчезла за кручей.
— Еще придется подождать, — сказал Странник. Один из его щенков стоял у него на плечах, прислонившись к руке Равны. Она улыбнулась: личный источник информации. Взяв щенка, она посадила его к себе на плечи. Остальные элементы Странника сидели и смотрели в ожидании.
Равна посмотрела на остальных сопровождающих королеву. Стаи арбалетчиков Резчица поставила справа и слева от себя. Свежеватель будет сидеть прямо перед ней на небольшом спуске. Равне показалось, что она видит, как королева нервничает. Ее элементы облизывали себе губы, и розовые язычки мелькали со змеиной быстротой. Королева расселась, как на групповой портрет, — элементы повыше сзади, а двое маленьких впереди, выпрямившись. Почти все ее взгляды были направлены на промоину, где тропа поворачивала к той террасе, на которой они сидели.
Наконец Равна услышала скрежет когтей по камню. Из-за обрыва появилась голова, потом другие головы. Свежеватель выходил на мох, два его элемента тащили тележку на колесах. Сидевший на ней элемент держался прямо, и его задняя часть была укрыта одеялом. Если не считать ушей с белыми кончиками, он был ничем не примечателен.
Головы стаи посмотрели во все стороны. Одна из них в замешательстве смотрела на Равну, пока вся стая шла вверх по круче к королеве. Свежеватель — Шкуродер — это и был тот, кто носил радиоплащи. Сейчас их на нем не было. Сквозь разрезы в куртках Джоанна видела места, где мех вытерся начисто.
— Шелудивый парень, правда? — спросил тонкий голосок возле ее уха. — Но и хладнокровный тип тоже. Посмотри на этот нахальный взгляд!
Королева не шевельнулась. Казалось, она застыла и все ее элементы смотрели на подходящую стаю. Некоторые из ее носов дрожали.
Четыре элемента Свежевателя наклонили тележку, помогая белоухому сойти на землю. Теперь Равна видела, что его задние ноги под одеялом неестественно вывернуты и неподвижны. Пятерка села, соприкасаясь крестцами. Шеи их выгнулись вверх и наружу, почти как конечности одного существа. Стая что-то булькнула — как песня неизвестной птицы.
Щенок у Равны на плече немедленно сообщил перевод Странника. Щенок говорил новым голосом — традиционным голосом негодяя из историй для детей, сухим и сардоническим:
— Приветствую… родительница. Давненько не виделись.
Резчица ничего не ответила. Потом булькнула что-то в ответ, и Странник тут же перевел:
— Ты узнаешь меня?
Одна из голов Свежевателя вытянулась в сторону королевы:
— Конечно, не элементы, но душа твоя очевидна.
Снова молчание королевы. И примечание Странника:
— Бедная моя Резчица. Никогда не думал, что ее можно так смутить. — И вдруг громко обратился к Свежевателю по-самнорски: — Но ты для меня не так очевиден, о мой бывший спутник. Я помню тебя как Тиратект, скромную учительницу из Республики Длинных Озер.
Несколько голов повернулись к Страннику и Равне. Стая ответила на очень приличном самнорском, но детским голосом:
— Привет тебе, Странник. И тебе привет — Равна Бергсндот? Да, я Свежеватель Тиратект.
И головы выгнулись вниз, медленно моргнув глазами.
— Хитрый паразит, сказал Странник почти про себя.
— Как поживает Амдиджефри? — вдруг спросил Свежеватель.
— Что? — переспросила Равна, не сразу узнав имя. — Ах да. Они вполне благополучны.
— Отлично. — Теперь все головы повернулись к королеве, и стая заговорила на языке Стальных Когтей: — Как почтительное и послушное создание, я пришел заключить мир с моей Родительницей, дорогой Резчицей.
— Он и в самом деле так говорит? — шепнула удивленная Равна щенку у себя на плече.
— А с чего бы мне преувеличивать?
Резчица булькнула в ответ, и Странник тут же дал перевод, на этот раз — человеческим голосом королевы:
— Мир? Я сомневаюсь, Свежеватель. Скорее ты хочешь получить жизненное пространство, чтобы снова строить и снова пытаться нас убить.
— Я снова буду строить, это правда. Но я переменился. Эта «скромная учительница» сделала меня… мягче. То, чего никогда не могла сделать ты, Родительница.
— Что? — Странник умудрился в это короткое слово вложить тон обиженного удивления.
— Резчица, неужели ты никогда об этом не думала? Ты — самая талантливая стая, живущая в этой части мира, быть может, самая талантливая стая всех времен. И все стаи, сотворенные тобой, тоже были блестящими. Но следила ли ты когда-нибудь за самыми успешными из них? Ты слишком талантливо творила. Ты не обращала внимания на инбридинг и [затрудняюсь перевести], и ты получила… меня. Со всеми этими… странностями, которые так огорчали тебя за последние сто лет.
— Я… я думала над этой ошибкой и с тех пор творила лучше.
— Да? А Хранитель? [Посмотри на лица моей королевы — он ее серьезно задел.] Но не важно, не важно. Хранитель — это может быть ошибка другого рода. Главное в том, что ты сотворила меня. Раньше я считал, что это — высший акт твоего гения. Сейчас… сейчас я не так уверен. Я хочу внести изменения. Чтобы жить в мире. — Одна голова смотрела на Равну, другая — на «Внеполосный» на Скрытом Острове. — И есть другие вещи во Вселенной, куда мы можем направить наш гений.
— Я слышу надменность прежних дней. Почему я должна тебе верить?
— Я помог спасти детей. Я спас корабль.
— Ты всегда был величайшим оппортунистом мира.
Фланговые головы Свежевателя сдвинулись назад. «[это вроде пожатия плечами — дескать, не важно]»
— Преимущество на твоей стороне, Родительница, но на севере у меня остались кое-какие силы. Заключим мир — или тебя ждут десятилетия маневров и войн.
Ответ Резчицы был визгом, от которого в ушах заболело. «[это признак раздражения, если ты сама не догадалась]».
— Наглец! Я могу убить тебя здесь на месте, и у меня будет столетие мира!
— Я готов поставить что угодно, что ты меня не тронешь. Ты обещала мне пропуск в целости и сохранности. Одна из сильнейших сторон твоей души — ненависть ко всякой лжи.
Задние элементы Резчицы присели, а малыши спереди сделали несколько быстрых шагов в сторону Свежевателя.
