Юрий Шушкевич - "Вексель Судьбы" (книга первая)
Пассатижами, извлечёнными из ремонтного набора, Алексей перегрыз остававшиеся на руках браслеты и выбросил их в ближайшую канаву.
Поскольку под многочисленными тентами и в автофургонах, стоявших в отдалении, вполне могли находиться недоброжелатели или держиморды, способные воспрепятствовать их отъезду с Паннонского Луга, Алексей внимательно изучил ведущую наверх к спасительному асфальту поверхность поля, по которому ему предстояло выбираться, и проложил маршрут в обход заметных кочек и притопленностей.
Бережно усадив Марию в пассажирское кресло и пристегнув ремнём, он неспешно вытащил из рамы остатки разбитого стекла, убедился, что теперь сможет безопасно высовываться для полноты обзора в этот проём, который в летнюю пору не должен ни у кого вызывать подозрений, после чего поудобнее устроился в кресле сам. Затем, широко улыбнувшись и произнеся вслух случайно воскрешённое из глубин памяти старомодное "A Dieu Vat!", быстрым оборотом ключа запустил мотор, и не теряя ни секунды на разогрев, привёл автомобиль в движение.
Надсадно ревя холодным двигателем и захлёбываясь нагнетаемым сверх меры бензином, маленький "Ситроен" медленно, но уверенно начал выползать наверх по размякшему грунту. "Хорошо бы я выглядел, если б согласился взять в прокат двухтонный "Мерседес"!" -- пронеслась в голове весёлая мысль и тотчас же, словно в её подтверждение, он почувствовал, как передние колёса надёжно зацепились за асфальт. Спустя пару секунд по днищу машины застучали, подобно пулемётным очередям, отлетающие от шин комки глины -- это означало, что вырвавшийся на свободу "Ситроен" стремительно набирает ход.
Впереди, вблизи памятного места, где они остановились, пропуская колонну автобусов, и где им встретилась умирающая юная испанка, дорогу перекрывал шлагбаум, к которому уже направлялся сонный охранник. Алексей почти было собрался с хода таранить шлагбаум, как вдруг вспомнил, что при пересечении границы на разбитой машине могут возникнуть помехи. Немного притормозив, он увидел, что может объехать шлагбаум по обочине, и немедленно выполнил этот манёвр. "Да, браслеты с микрочипами расслабили современных фашистов, -- подумал он с накатывающим озорством, -- даже дороги разучились перегораживать по-человечески!"
Азарт удавшегося побега позволил Алексею без помех преодолеть самый опасный в плане преследования начальный участок пути. Переехав по мосту Дунай и свернув на автобан "Нордост", он сделал остановку на ближайшей заправке. Прихватив в салон чашечку крепкого ароматного кофе и поднеся её вплотную к Машиному лицу, он с радостью отметил, что она понемногу просыпается и приходит в себя.
Не теряя времени, он погнал в сторону границы. Часы показывали половину седьмого, через отсутствующее стекло в кабину врывался оглушающий поток воздуха, из-за которого держать максимальную скорость было невыносимо. Австрия провожала путешественников тишиной прохладного субботнего утра под присмотром безмолвно вращающихся в высоте лопастей десятков гигантских ветрогенераторов, расставленных вдоль автобана. Похожие во встречном свете солнца на чёрные руки, перемалывающие небо, они усиливали ощущение нереальности, которое ещё долгое время не хотело Алексея оставлять.
Отказавшись от неуместного в их нынешнем положении посещения Братиславы, он сразу же свернул на трансъевропейский автобан, ведущий от гранитных скал Швеции к нежным мраморным россыпям Эгейского моря, и устремился по нему на юг. Венгерская граница в очередной раз порадовала отсутствием пограничного контроля, а сама Венгрия -- будоражащим оживлением выходного дня.
Не переставая повторять, что "всё позади" и всячески вполне проснувшуюся успокаивая Марию, Алексей тем не менее не исключал возможности преследования. Поэтому увидав поворот, ведущий на Будапешт, он непременно решил туда заехать, чтобы сменить машину. Поколесив по венгерской столице в поисках приличного отеля, он запарковался на подземной стоянке, где вытащил из багажника и салона и сгрузил на тележку все их вещи. К этому моменту Мария уже вполне могла передвигаться, поддерживаемая за руку. Сопровождаемые служкой, они поднялись на лифте в роскошный гостиничный холл. Алексей на французском объяснил портье, что ждёт к обеду приезда друга, держащего резервацию на номера, и попросил отнести их вещи в кафе. Заказав там лёгкий завтрак, он вновь вызвал портье и сообщил, что намерен арендовать "небольшое авто для поездки на Балканы".
Пока готовился завтрак, все формальности с арендой были улажены. Извинившись за то, что в наличии у прокатной фирмы имеются только "Мерседесы" представительского Sonderklasse, портье возвратил Алексею кредитку вместе с ключами от машины и пожелал приятного пути.
-- Но нам же ещё нужно сообщить швейцарцам, где мы бросили наш "Ситроен"! -- вспомнила Мария.
-- Отсюда звонить не стоит. После сообщим, -- тихо ответил ей Алексей и подозвал служку, чтобы помог перенести вещи в новый автомобиль.
Спустя двадцать минут Будапешт остался позади, дорога весело бежала в направлении на юг. И поскольку лето с ярким солнцем делали своё дело -- чувство тревоги постепенно начало сменяться предощущением устроенности, надёжности и даже близящегося беззаботного отдыха. Километров через двести последовала непродолжительная остановка на границе с Сербией, и, как только пограничные формальности были улажены, совсем скоро Алексей уже переносил вещи в небольшую уютную гостиницу в центре Суботицы.
И лишь когда в просторном гостиничном номере он рухнул на мягкий диван, то понял, какую невероятную усталость носил в себе на протяжении этой восьмичасовой дороги. Не дожидаясь обеда, заказанного в номер, он уснул и очнулся, когда за окном уже зажигались ночные фонари.
-- Что же всё-таки произошло с нами? -- окончательно придя в себя, спросил он у Марии, наливавшей ему крепкого чая.
-- Когда мы миновали деревянный мост, я искала тебя, но вместо тебя встретила Эмму. Она пригласила меня на какую-то опушку, под тент... Меня чем-то угостили там, а что происходило дальше -- я почему-то помню очень плохо.
-- Ты теряла сознание?
-- Нет.. Вроде бы всё видела вокруг, разговаривала с ними...
-- С кем -- с ними?
-- С Эммой... Были ещё две незнакомые женщины, потом зашёл какой-то мужчина...
-- Каплицкий?
-- Нет, это был не он.
-- Вспомни, пожалуйста, хоть что-нибудь из вашего разговора!
Мария закрыла глаза, сосредоточенно содвинула брови и долго сидела совершенно неподвижно. Неожиданно она вскрикнула и вскочила с кресла:
-- Где мой айфон?
-- Мы же сдали эти игрушки перед тем, как пройти на остров.
-- Да, да, я отлично помню, я сдавала свой телефон вместе с тобой... Но тем не менее он был со мною там, под тентом!
