Роберт Хайнлайн - Весь Хайнлайн. Вне всяких сомнений (сборник)
— Полезай!
Она подняла грязное, мокрое, несчастное личико:
— Я не могу. Ногу больно.
Он выпрыгнул из машины, сгреб девочку в охапку и плюхнул на правое сиденье, отметив между тем, что ее правая нога здорово распухла.
— Как это тебя угораздило? — спросил он, выжимая сцепление.
— Когда… когда это все началось. У меня перелом? — теперь она перестала плакать. — Ты меня отвезешь домой?
— Я… Я за тобой пригляжу. И вообще, много будешь знать — скоро состаришься. Не задавай лишних вопросов.
— Хорошо. — В голосе ее чувствовалось сомнение.
Рев позади становился все громче. Он хотел бы ехать побыстрее, но мешала пыль, да еще необходимость щадить последние баллоны. В пыли показался человек, и он резко свернул в сторону. К машине поспешил мальчик-нисей.
Девочка выглянула в окно.
— Это Томми!
— Чего? Какой еще Томми? Просто япошка какой-то, богом проклятый.
— Томми же! Томми Хаякава, из нашего класса, — помолчав, девочка добавила: — Может, это он меня ищет.
Он снова выругался под глубокий вздох, повернул машину так, что она едва не завалилась набок, и поехал назад. К этому ужасающему звуку…
— Это он, он! — взвизгнула девочка. — Томми! Томми!
— Залезай, — скомандовал он, притормозив возле мальчугана.
— Залезай, Томми, — добавила его пассажирка.
Мальчик колебался. Водитель, перегнувшись через девочку, ухватил его за рубашку и втащил внутрь.
— Утонуть хочешь, дурень?
Стоило ему переключиться на вторую скорость и более-менее разогнаться, как в пыли, едва ли не перед самой машиной, возник еще один человек, размахивавший руками. Он мельком увидел лицо махавшего, и машина пошла быстрее. Это был давешний воришка.
Ну, тут уж можно не сомневаться, подумал он, продолжая езду. Туда ему и дорога, пусть его тонет.
Но ужас его детства снова выплыл из подсознания; перед его глазами вновь (на этот раз мысленно) появилось лицо бродяги. Тот отчаянно барахтался в воде — налитые кровью глаза переполнены ужасом, рот широко раскрыт в бессловесном крике о помощи…
Водитель остановил машину. Из страха истратить лишние секунды на разворот, он дал задний ход и как можно скорее поехал назад. Ехать было недалеко, вдобавок бродяга уже бежал к машине.
Рванув на себя дверцу, он ввалился внутрь и выдохнул:
— Спасибо, друг! Давай-ка сматываться отсюда!
— Верно.
Он глянул в зеркальце, затем выглянул в окно и посмотрел назад. Сквозь пыль он увидел графитно-черную стену, футов тридцати — а может ста? — в высоту, несущуюся за ними, вот-вот накроет! Рокот воды, казалось, разносил черепушку изнутри.
Он врубил вторую, быстрее, быстрее, выжать из машины все, что можно, кой черт теперь в баллонах.
— Как оно! — крикнул он.
Бродяга оглянулся:
— Отрываемся. Так держать!
Он резко свернул, огибая останки чьей-то машины, и немного сбросил скорость, памятуя, что на такой высокой скорости рано или поздно не поможет даже честное слово, на коем только и держалась их общая безопасность. Девочка захныкала.
— Заткнись! — рыкнул он.
Мальчуган-нисей обернулся назад.
— Что это? — едва ли не с благоговейным трепетом спросил он.
— Тихий океан к нам прорвался, — ответил бродяга.
— Не может быть! — заорал шофер. — Это, должно быть, Колорадо!
— Не, Мак, никакая не Колорадо. Это — залив. Я как раз сидел в кантине в Центро, когда из Калексико по радио передали. Предупреждение — мол, на юге осыпи. Идет, мол, приливная волна. А потом станция вырубилась, — он облизал губы. — Почему я и здесь сейчас.
Водитель не отвечал. Бродяга, которому было явно не по себе, продолжил:
— Тот тип, что обещал меня подвезти, сам — один уехал, когда мы на заправке в Броули остановились. — Он опять оглянулся. — Не видать больше этой пакости…
— Мы оторвались?
— Хрен там — оторвались. Гремит-то по-прежнему. Просто не видно ничего в этой пылюге чертовой.
Машина неслась вперед. Дорога слегка свернула вправо, затем почти незаметно сузилась.
Бродяга, смотревший вперед, внезапно заорал:
— Э! Куда тебя понесло?!
— Чего?
— Мужик, ты же с шоссе свернул! Мы назад едем, к Сол-тон, а там — нижайшая точка Долины!
— Нам некуда больше ехать. Назад — нельзя.
— Это вперед нельзя, если жить не надоело…
— Ничего, мы ее обгоним. А к северу от Солтон опять пойдет подъем.
— Нам он без толку. Ты посмотри, что у тебя с бензином.
Стрелка счетчика покачивалась у самого левого края
шкалы. Два галлона осталось, не больше. Хватит как раз до берега Солтон, который наверняка зальет. В мучительных колебаниях он смотрел и смотрел на стрелку.
— Тут надо влево отрываться, развилка будет, — сказал его пассажир. — По той дороге прямо к холмам доедем.
— Где развилка?
— Давай пока вперед, я скажу, где сворачивать. Я эту дорогу знаю.
Свернув налево, он едва понимал, что теперь их курс почти параллелен ненасытной массе воды, надвигающейся на них с юга. Но дорога шла вверх.
Он глянул влево, пытаясь разглядеть черную водяную стену, от грохота которой едва не рвались барабанные перепонки, однако дорога требовала внимания.
— Ты ее видишь?! — крикнул он бродяге.
— Вижу! Давай, друг, жми!
Он кивнул и сосредоточился на холмах впереди. Холмы, сказал он сам себе, уж обязательно должны быть над уровнем моря. Выше, еще выше — сквозь безвременную нескончаемую пустыню, где нет ничего, кроме пыли, жары и рева. Дорога шла вверх, а затем машина, перевалив вдруг через вершину холма, устремилась вниз, в мелкий овражек — высохшее русло, которое теперь было наполнено водой.
Он въехал в воду прежде, чем понял это, погружаясь все глубже и глубже. Затормозив, он дал задний ход. Мотор кашлянул и заглох.
Бродяга вышиб дверцу, вытащил из машины детишек и, схватив их под руки, бегом зашлепал обратно, наверх. Водитель еще попробовал запустить двигатель, но вид воды, уже заплескивавшейся в салон, привел его в чувство. Он выпрыгнул наружу, упал, споткнувшись, коленями в воду, поднялся на ноги — глубины было по пояс — и побежал следом.
На вершине холма бродяга опустил детишек на небольшой пятачок суши и огляделся.
— Убираться надо отсюда, — выдохнул владелец машины.
— Без толку. Ты вокруг погляди, — покачал головой бродяга.
Стена воды, шедшая с юга, разбилась о вершину их холма. Между ними и холмами, в овражке, где осталась машина, получился небольшой рукав, а основная масса воды проходила, накрыв оставленное ими шоссе, западнее, направляясь к Солтон. Стоило водителю оглянуться — и рукав вновь соединился с основной массой волны. Вода окружила их со всех сторон. Ему страшно захотелось закричать и броситься в черный, бурлящий поток. Наверное, он и закричал, потому что бродяга встряхнул его за плечо.
