Александр Гейман - Чудо-моргушник в Некитае (отрывок)
11 авг. Мы вплотную приблизились к Заколдованному перевалу. Местный лама рассказывает, что все это место находится во власти чар духа горы.
- Вам могут открыться ваши прошлые или даже будущие воплощения,- сказал он. - Будте начеку - возможны всякие чудеса. А главное, непременно принесите духу горы жертву, без этого он никого не пропускает через перевал.
- Какую же жертву требует дух горы? - спросил наш экспедиционный врач, лейтенант Слейтер.
- Заранее сказать нельзя,- отвечал лама,- бывает по-разному. Но дух горы обязательно даст это понять каким-нибудь способом.
Как все-таки суеверны эти азиаты! Впрочем, в Некитае я и впрямь насмотрелся разных чудес.
12 авг. Сегодня всю ночь снился очень странный сон, причем, все в малейших деталях походило на явь. Как будто бы наша экспедиция достигла верха перевала, откуда уже должна была начать спуск. На вершине стояло какое-то каменное изваяние и рядом росло дерево. Полковник Томсон приказал остановиться и встать строем в форме буквы "L". Потом он повернулся к нам спиной, снял с себя бриджи, исподнее, опустился на четвереньки и самым свирепым и непреклонным голосом скомандовал:
- Сержант Липтон! Сделайте меня жертвой мужеложства!
Я не поверил своим ушам, но полковник повторил приказ. По моей просьбе лейтенант Слейтер произвел медицинское освидетельствование полковника Томсона и признал его полностью вменяемым. Причины для колебаний исчезли, и я был вынужден повиноваться. А куда деваться? - военный приказ!
Потом полковник поднялся и живо спросил:
- Ну что, ребята,- передохнули немного? А теперь начнем марш-бросок! Строевую - запе-вай!
Его так и переполняла энергия. Бегал туда-сюда, как угорелый, сыпал шутками и подбадривал солдат. Оказывается, в нем еще столько мальчишеского! Я его раньше таким никогда не видел.
Но ближе к вечеру в движениях полковника появилась какая-то заторможенность, лицо его вытянулось, и он еле плелся с отвисшей челюстью и выпученными глазами. Казалось, он внезапно осознал что-то очень неприятное.
Потом мы разбили бивак и легли спать. Я до полуночи ворочался с боку на бок - мне мешали заснуть рыдания полковника у себя в палатке. Движимый угрызениями совести, я заглянул к нему:
- Вам нужна помощь, сэр?
- Не прикасайся ко мне, грубое животное! - взвизгнул полковник.
Очевидно, он меня как-то не так понял.
А утром я насилу сообразил, что все было только сном. Вообще-то мы все чувствуем себя как-то странно. Полковник ходил по лагерю как-то потерянно и весь нахмуренный. Он даже не смотрел в мою сторону. Я обратился к нему с каким-то вопросом. Командир так и вскинулся:
- Не прикасайся ко мне, грубое животное!
- Но, сэр,- неожиданно для себя выпалил я,- это же был ваш собственный приказ!
Полковник побагровел. Повар Ходл поддержал меня:
- Накидываться на человека из-за дурацкого сна!
Полковник побагровел еще пуще. Тихо и с горечью он произнес:
- Сержант Липтон, вы не имели права выполнять подобный приказ даже во сне!
Ага, "не имел права"! А как же - "буду карать вплоть до расстрела на месте"?
А к полудню мы одолели подъем и увидели каменную статую и дерево, как они и снились ночью. Непроизвольно мы начали строиться буквой "L" - и тогда я понял, что мой сон снился сразу всем нам. Полковник весь пошел пятнами, но он только скомандовал продолжить движение, а больше ничего. Какая разница с тем, что во сне! Признаться, я ощутил некоторое разочарование.
13 авг. Ночью вчерашний сон продолжился с того места, где он закончился в прошлый раз. Мы - во сне - проснулись и двинулись дальше. Наша экспедиция уже достигла долины, когда полковник скомандовал построение и повторил прежний приказ:
- Сержант Липтон, сделайте меня жертвой мужеложства!
- Товарищ майор,- вновь неожиданно для себя возразил я,вы же будете днем на меня обижаться!
Полковник Томсон так и подпрыгнул на четырех конечностях:
- Что?!. Какой я вам товарищ майора! У меня нет и никогда не было товарищей среди майоров! Исполняйте приказ, черт бы вас побрал!
Я исполнил приказ, но до сих пор сам не могу понять - с чего вдруг я назвал полковника "товарищем майором"?!. Вот они, чудеса, о которых предупреждал лама!
А когда мы по-настоящему проснулись, то поняли, что мистика только начинается: вершина перевала, казалось бы, преодоленного нами вчера, вновь маячила у нас перед глазами!!! Мы молча смотрели на нее, пока полковник не скомандовал начать движение.
И вновь - каменная статуя, дерево, вновь мы начинаем строиться буквой "L", вновь свирепая команда полковника продолжить движение. Что-то будет завтра?
14 авг. Ночью я снова делал полковника жертвой мужеложства. Видимо, теперь это так и будет повторяться. Кстати, на сей раз по просьбе ребят полковник был развернут лицом к строю. А до базы всего день пути - это во сне.
А утром, как мы уже ожидали, перевал встал перед нами в своей первоначальной непревзойденности. Лейтенант Слейтер проворчал:
- Кажется, я теперь понимаю, какую жертву требует дух горы!
Полковник Томсон бросил на него бешеный взгляд. Но лейтенант прав - мы все теперь это понимаем. Когда же, наконец, поймет и полковник? ...Сегодня не понял.
17 авг. Какой контраст между ночью и днем! В ночном походе мы уже достигли базы. Кстати, я трахал полковника и там - кстати, не только по его приказу, но и с ведома и одобрения бригадного генерала.
А днем... Опять этот проклятый перевал. Повар Ходл отказывается подниматься с нами - говорит, что предпочитает готовить ужин, не покидая лагеря вообще.
20 авг. Ночь: за заслуги перед Англией нашу часть отправляют домой на родину. Как всегда, делал полк. жерт. мужва.
День: полковник упорствует.
25 авг. Ночь: с ведома и согласия капитана корабля дел. полк. жерт. муж. на палубе эсминца "Краса Уэльса".
День: полковник упорствует.
3 сент. Ночь: проходим Суэц. Д. п. ж. м. на глазах у бедуинов.
День: без изменений.
9 сент. Ночь: прошли Гибралтар. Д. п. ж. м. по-прежнему.
Утром были заморозки на почве. Ребята начали роптать у нас нет зимнего снаряжения,- что же, замерзать нам на этом чертовом перевале по вине полковника?!.
Когда проходили мимо статуи, полковник Томсон внезапно разбежался и прыгнул в пропасть. Но мы не успели ахнуть, как сильнейший порыв ветра выбросил его обратно. Мне отчетливо послышалось:
- А вот хрен тебе!
Ходл тоже слышал.
15 сент. Ночь: по личному повелению Ее Величества Королевы и приказу полковника д. п. ж. м. в тронном зале Виндзорского дворца. Это было сразу после вручения мне - за заслуги перед Англией - ордена Бани. Присутствовали: принц Уэльсский, члены королевской семьи, послы иностранных держав. Как всегда, полковник был весел и оживлен, но по завершении церемонии опять помрачнел и покидал дворец с отвисшей челюстью и вытаращенными глазами. Какой-то он все-таки негибкий ночью не может привыкнуть, днем упорствует...
