Александр Левченко - Наедине с самим собой
— Думаю, что уже пришел в себя и сейчас дает разъяснения полиции, ответил я, неожиданно почувствовав в себе холодное до жути спокойствие.
— Относительно чего? — удивленно поднял брови мой собеседник.
— Относительно мотивов нападения на полицию и вывода из строя пяти её сотрудников.
— Ох, кретин! — негромко ругнулся Верес, однако выражение его лица почти не изменилось. — Так что ты надумал?
— Я хочу знать, за что вы искалечили мою жизнь?
Верес внимательно посмотрел мне в глаза, покачал головой и наконец промолвил:
— Еще не поздно исправить совершенное, Игорь. Главное, что ты остался жив, а все остальное можно компенсировать. И я постараюсь сделать это, если мы договоримся…
— Господин Верес, — упрямо повторил я, — за что вы искалечили мне жизнь?
Алексей криво улыбнулся и глубоко вдохнул воздух.
— Я тебя понимаю, — сказал он, — но что поделаешь? Жизнь иногда заставляет быть жестоким. А причина? Сегодня днем ты сам назвал её. И сейчас, к сожалению, поступаешь неразумно. Я просто вынужден буду…
— Господин Верес, вы должны заплатить мне за все, — перебив Алексея, медленно произнес я, и в животе неожиданно похолодело.
— И сколько? — в уголках рта моего собеседника застыла ироническая улыбка.
— Жизнь…
Я схватил руками голову своего врага, порывисто притянул к себе и припал к его рту в безумном поцелуе смерти. Это было так неожиданно для Вереса, что он совсем не сопротивлялся. Но его люди! Я ещё не успел языком вытолкнуть ампулу до зубов, как от обеих рук по всему телу молниеносно распространилось странное ощущение полного омертвения. В глазах мигом потемнело, мысли будто застыли в голове, и, возможно, я даже не успел бы сомкнуть челюсти, если бы не та мощная сила, которая поддерживала меня извне. Но стекло все же хрустнуло, и последнее, что успело почувствовать мое старое, природное, данное мне от рождения тело, был запах горького миндаля…
Все исчезло: и асфальт, и бронированный «крайслер», и голова Вереса, остались только зеленые стебли кукурузы и тихий шелест её листвы. Я вдруг почувствовал себя настолько разбитым и изможденным, что навзничь рухнул на сыроватую землю и застыл на ней с закрытыми глазами. Через несколько минут где-то далеко зародился и начал нарастать звук полицейских сирен, и вскоре мимо меня промелькнули четыре мигающих автомобиля. Я знал, куда они едут.
Ну, и что же делать дальше? Сакраментальный вопрос, он постоянно преследует меня от того самого страшного вечера. Кому же выехать из этих зарослей: Игорю Дмитруку или совсем другому человеку, который начнет новую, очищенную от черных пятен жизнь? Как много хотелось бы забыть, перечеркнуть, но куда же денешься от самого себя? Да и потерять родителей, брата, все свое прошлое — это уж слишком тяжело. Нужно возвращаться. Возвращаться и требовать нового расследования, ведь сейчас у меня есть и Вадим, и тот чертов Славик Гузар, и визитер-убийца… Правда, смерть Вереса — также на моей совести, однако… Кто же вынуждает сознаваться в том, что я и тот Игорь Дмитрук — одно лицо? А объяснить некоторые непонятные вещи можно, скажем, простой телепатической связью между нами. Так что пусть это все останется моей маленькой тайной…
Я медленно поднялся на ноги, вытянул мопед на дорогу, завел двигатель и после последних коротких колебаний повернул на город…
