Андрей Щупов - Холод Малиогонта
- Это она, клянусь! - подозреваемый прижал ладонь к груди, робко шагнул к стулу. - Можно я сяду?
- А как же? Конечно, сядешь, - перейдя с подопечным на "ты", Борейко плотоядно улыбнулся. - Так что ты нам хотел сообщить?
Заскрипев стулом, Петр Иванович подался вперед, сбивчиво зашептал:
- Я все расскажу! Можете мне верить... Но только я тут ни при чем. Она... Понимаете, ей ничего не стоило...
- Не спеши. Давай по порядку.
- Да-да, конечно!.. Все началось с той картины. То есть вообще-то я живописью не интересуюсь, а тут не удержался. Да и как удержишься... Весь багаж свалили на тротуар, а эти две картины сверху. И все без присмотра подходи и бери. Скажите, гражданин начальник, разве можно так искушать? Ведь я живой - сами рассудите! Словом, попутал бес, цапнул ту, что поменьше, и ходу. Я ведь в антиквариате ни бельмеса и на музеи никогда не зарился, а в тот момент будто затмение нашло. Так бежал, что думал, сердце лопнет...
- А ну, постой! Ты что плетешь? Какой багаж, где? На вокзале, что ли?
- На автостанции. Я мимо проходил и увидел. Понимаете, целая гора ковров, баулы какие-то, узлы - и все прямо на тротуаре. Подсвечники там еще были, книги старинные - не то кораны, не то библии, и эти вот чертовы картины. Меня как током ударило - так и потянуло к ним! Честное слово! Может, на багет клюнул, не знаю. А может... - Лицо рассказчика побледнело, он стиснул горло рукой.
- Гражданин майор, да ведь... Это она с самого начала взяла меня в оборот. Как я сразу-то не допер! Не будь ее, стервы, не тронул бы я той клятой картины! Вот, значит, как скрутила... Подманила и заставила взять. А потом уже поздно было, все само собой пошло, - на висках Петра Ивановича выступили капли пота. - Я и пикнуть не мог. Эта ведьма крутила мной, как хотела, а девушки, что на фото, тоже ее затея. И локоны я срезал по ее приказу. Я ж как робот был!..
- Может, безымянное чудище обретет наконец имя? О ком ты толкуешь?
- О ведьме. Той, что на картине. Вообще-то она герцогиня, но по природе своей - самая настоящая ведьма. И замашки такие, что жуть пробирает. Я понимаю, гражданин майор, двадцатый век на дворе и все такое, но вот как на духу! - в первый же день она вышла из картины и чуть меня не придушила...
- Стоп! - Борейко прервал его взмахом руки. - Я же говорил Петр Иванович, мы не пентюхи и в байки не верим. А ты все-таки решил сыграть в сумасшествие?
- Да нет же, я...
- Лев Антонович, - Николай из-за спины подозреваемого делал странные знаки. - Картина там в самом деле имеется. И вроде бы старинная. Помните, Петя-Пиво рассказывал про узбека?
- Погоди-погоди!.. Кажется, припоминаю, - Борейко потер ладонью лоб. - Точно, Колянчик, точно! Молодец, что подсказал. Дело ведь Казаренку спихнули, а он знать не знает, как с ним быть. Ну-ка!.. - рывком поднявшись, майор проследовал в смежную комнату. Спальня. Самая обыкновенная, по-мужски не прибранная. Правда, запах духов... Или Петр Иванович сам увлекается?.. У изголовья кровати он заметил троицу черных свечей. Самодельные что ли?.. Прикоснувшись к ним, брезгливо посмотрел на пальцы. Нет, следов не осталось. Переведя взгляд на стену, улыбнулся. Премия Кольчику положена. Именно об этой картине и разорялся узбек. Дама в мехах из горностая на фоне извергающегося вулкана. Везувий какой-нибудь или Авачинская Сопка...
Борейко приблизился к картине вплотную. Ни названия, ни фамилии художника. Частная коллекция или опять-таки воровство? Он пригляделся к изображенной на переднем плане женщине. А если этот нытик и впрямь свихнулся? Так сказать под тлетворным влиянием ренессанса. Или что там у них было?.. Резал ведь какой-то недоумок картину с Иваном Грозным. Он склонил голову набок. А в общем ничего. И бабочка-то прорисована славная, фигурка - что надо, личико. Глазки вон даже поблескивают...
Борейко вздрогнул. Появилось неожиданное желание притронуться к полотну губами. И даже не полотну, а к обнаженным ногам чертовой герцогини. Заморгав, он торопливо отошел к дверям, почесав в затылке, вернулся в гостиную.
- Есть такое дело, Колюня. С Казаренка теперь пузырь причитается...
- Гражданин майор! - подозреваемый не сводил с него округлившихся глаз. - Поймите, это живая картина! То есть даже не картина, а что-то вроде прохода в потусторонний мир. Да вы сами, наверное почувствовали.
- Глупости! - Борейко фыркнул. - Обыкновенная картина, писана маслом. Какой-нибудь шестнадцатый или семнадцатый век.
- Вы ошибаетесь, говорю вам! Она по желанию может оставаться там, а может и выходить. В нашу, так сказать, реальность. Если бы я не видел собственными глазами...
- Петр Иванович! - Борейко поморщился. - Ну, брось ты, ей богу! Для психоаналитика твои сказки, возможно, и подошли бы, но только не для меня. Напакостил - так не виляй хвостом. И учти, мои ребятки вытряхнут из тебя любую дурь в два счета, - Борейко резко склонился над сидящим и прорычал. - Зачем ты их убивал?!
- Я... Я... Клянусь! Я уже объяснял... Она вкладывает в мою руку нож, и я бессилен помешать ей. У них это вроде ритуала жертвоприношения. Я даже не понимаю что делаю. Вот, взгляните! В две недели я поседел. У меня была черная шевелюра! А эти женщины... То есть вообще все женщины - вроде как получаются ее соперницы. Она и в прошлом от них избавлялась, за что ее и спалили на костре...
Борейко наотмашь хлестнул убийцу по щеке. Голова Петра Ивановича безжизненно мотнулась, из носа вытекла жиденькая струйка крови. Однако повел себя задержанный более чем странно. Вцепившись в сиденье стула, заелозил ногами и завизжал.
- Закройте дверь! Да закройте же!.. Или увезите меня отсюда! Как вы не понимаете, она же сейчас войдет!
- Эдак мы всех соседей перебудим, - пробормотал Савченко и замолчал. Увидев, как изменилось лицо помощника, Борейко стремительно обернулся.
В дверях стояла женщина, и он сразу понял кто она такая. Это была ЖЕНЩИНА ИЗ КАРТИНЫ! Пышные темные волосы, обнаженные ноги в золотых туфельках, волочащиеся по полу меха. Герцогиня Курляндская. Ожившая и ослепительно реальная, с огромными агатовыми глазами.
- Чего-чего, а рукоприкладства от вас я не ожидала, - голос у нее оказался низким, обволакивающим. Он гипнотизировал сам по себе. Ноги Борейко приросли к полу. Савченко с Семичастным тоже не двигались.
- Я же вам говорил... Говорил же я вам...
- Что ж ты, Петя-Петушок расхныкался? - герцогиня поглядела на сидящего, и Борейко показалось, что глаза ее зажглись рубиновым светом. Разве мы с тобой не друзья? Ты выручил меня, я выручу тебя.
Судорожным движением майор помассировал горло. Невидимый кляп душил его.
- Вы что-то хотели сказать? - герцогиня участливо улыбнулась, и язык Борейко немедленно ожил.
