Чарльз Плэтт - Человек из кремния
- Я бы в любом случае не стала ничего опротестовывать. Из-за чего было столько шума подымать?
Придвинув к столу кресло, он сел напротив и подался вперед, словно старался создать возможно более доверительную обстановку.
- Дорогая моя, теперь я не так богат, как ранее. Большая часть моих накоплений истрачена. В случае возникновения имущественного спора на оплату юристов может пойти столько, что всю собственность придется распродать. Понимаешь?
Да, она понимала. Даже после его смерти все должно быть по его. А что, было бы только справедливо отказать ему в последней, предсмертной воле... Хотя от одной мысли об этом в животе снова неприятно екнуло.
Потянувшись через стол, он перевернул страницу.
- Вот, видишь, пятьдесят тысяч новыми. Твоя доля в наличных и вложениях. Я позаботился о тебе, Юми. Я прошу от тебя лишь согласия, что я волен распорядиться куполом, как пожелаю.Он вложил в ее руку ручку.- Подпиши здесь, внизу.
Секунду она сидела неподвижно, представляя, как встанет сейчас, да скажет "нет". Лицо его побледнеет - она помнила такое. Ему уже за восемьдесят, но он, несомненно, может впасть в ярость... Она прикрыла глаза, пытаясь совладать с потоком хлынувшего в кровь адреналина. А правда; может, взять да оказать - просто так, назло? Устояв перед всеми аргументами, угрозами и упреками, что последуют за этим? У нее теперь своя жизнь, те схватки канули в прошлое и... если у нее есть хоть грамм здравого смысла, она не станет возвращать их к жизни.
Глубоко вздохнув, она сосредоточилась на лежавшем перед ней листке и поставила свою подпись.
- Еще один экземпляр.- Он придвинул к ней копию.
Она подписала и копию, и отец забрал бумаги и ручку.
- Сегодня придет делать уборку миссис Райт; она это засвидетельствует.- Он подарил Юми одну из редчайших своих улыбок.- Благодарю тебя.
Она почувствовала, что доставила ему удовольствие. А надо ли было подписывать? Нет, что теперь думать - только расстраиваться зря.
- Теперь я могу позавтракать?- спросила она, чувствуя, что совершенно опустошена.
- Конечно, конечно.
Он устранился: она больше не интересна ему, следовательно, может делать, что пожелает.
- Но ты... когда ты говорил о завещании, то говорил так, точно собираешься умереть уже завтра.
Сложив бумаги в несгораемый сейф в бетонной опоре северной стороны, он захлопнул дверцу.
- Не завтра,- ответил он, набирая шифр, но очень скоро.
Внезапно ей захотелось плакать. Она убежала в кухню, проклиная свои эмоции, никогда не поддававшиеся контролю при отце. Вынув из холодильника пару яиц, она разбила их в чашку, пролив немного белка на стол.
- Не понимаю, сказала она, взбивая яйца найденной вилкой.- Ведь могут существовать новые методики лечения рака, о которых ты даже не слышал. Почему ты сдаешься и признаешь, что тебе конец?
Он подошел и стал в дверях.
- Кажется, эта тема расстраивает тебя.
- Конечно, расстраивает! - Юми включила электроплитку, нашла сковороду и вылила на нее яйца.- Ты запланировал свою смерть, как... Новую стадию исследований или что-нибудь еще в этом роде! Ну, как ты можешь?!
Он слабо улыбнулся.
- Видишь ли, я не думаю, что это -окончательно. У меня есть контракт с "Крайоник Лайф Системс", я регулярно общаюсь с моими друзьями оттуда. За последние два десятилетия технология существенно продвинулась вперед, и мне шепнули по секрету, что меня можно заморозить с минимальными повреждениями тканей. Лет через пять - или около того нанотехнология, я уверен, продвинется достаточно, чтобы оживить меня и вылечить.
Интересно, он поэтому пожелал организовать в куполе образовательный трест? И снова, когда "вернется", сможет вступить во владение? Она яростно встряхнула сковороду.
- Помню. Ты говорил об этой чепухе - заморозиться и убежать от смерти. Мне следовало бы понять, что ты действительно веришь в это.
- Да,- согласился он.- Следовало бы.
Юми приказала себе сохранять спокойствие. Она смотрела в окно, на деревья, однако сосредоточиться на них не могла. Тогда она повернулась к отцу.
- И что же? Ты хочешь, чтобы твои друзья-крионики заморозили тебя живьем?!
- Юми, ты же понимаешь, они не имеют права.- Он помолчал.- Яичница пригорает.
- Спасибо.- Она раздраженно вырубила плиту и спихнула сковороду с конфорки.
- В понедельник,- продолжал отец,- я лягу в больницу. Там - откажусь принимать пищу и питье. И, таким образом, умру от обезвоживания дня через три. Процедура пренеприятнейшая, но мне дадут морфий. Едва исчезнут признаки жизни, ребята-крионики возьмут дело в свои руки.
- В понедельник? То есть, послезавтра? - Она отступила назад, невольно коснувшись пальцами горла.- В жизни не слышала ничего хладнокровнее...
- Юми,- развел руками отец,- это только рационально. Как следует организовав свою смерть, я вполне могу быть уверен, что сумею вернуться. В течение следующих пятидесяти лет мы можем достичь бессмертия.
- Но заморить себя голодом...
- Иначе проведут вскрытие и повредят мозг. Замысел, Юми, в том, чтобы организовать все поскорей и избежать таким образом дальнейших повреждений мозга - от рака ли, от чего другого... Или - от кого...
Глядя на него расширившимися зрачками, Юми понемногу овладевала собой.
- Ты прав. Конечно. Ты, как всегда, прав. Логика безупречная. Лет через пятьдесят вернешься и начнешь все сначала.- Глаза ее закатились.- Извини, мне нужно выйти.
Он молча проводил ее взглядом. Она, пронесшись мимо него, рывком распахнула двери и выбежала под палящие лучи солнца. Ноги ее путались в высокой траве. Она глубоко задышала, вбирая в себя чистый воздух.
Отойдя от купола, она села на склоне холма и устремила взгляд вдаль.
Из дома донесся какой-то звук. Звонил телефон. Номер купола Готтбаума был известен немногим; если кто-то звонил, значит, по важному делу. Если так, он займется разговором и оставит ее в покое.
Она упала на спину, в траву, ощущая кожей шероховатость земли, и взглянула вверх, в ровно-голубую чашу небес.
Из купола донесся голос отца:
- Возможно, Джереми, это просто случай. Но я согласен: все-таки лучше, сверить его данные с документацией в Сан-Диего. Нельзя допускать ни малейшей вероятности...
Вероятность - вот чего он больше всего не любил. Неопределенность. Фактор случайности. Человеческие ошибки. Людей, действующих, не думая. Эмоциональных женщин. Престарелых животных. Маленьких детей.
Она смежила веки и яркая голубизна неба сменилась густо-красной пеленой. Обхватив свои плечи руками, она наслаждалась ласковыми лучами солнца. Внезапно она осознала, что, вполне возможно, будет еще жива, когда отца разморозят и оживят. Что же беспокоит больше: неизбежность его смерти или же возможность непостоянства оной?
