Тед Чан - История твоей жизни (сборник)
Я выработал у себя способности, напоминающие способы манипулирования чужим разумом, которые предлагают объявления бульварных газет. Способность контролировать эманации тела позволяет мне вызывать у людей в точности желаемую реакцию. С помощью феромонов и напряжения мышц я могу вызвать у человека гнев, страх, сочувствие или сексуальное возбуждение. Вполне достаточно, чтобы завоевывать друзей и оказывать влияние.
Я могу вызвать в других даже самоподдерживающуюся реакцию. Связывая определенные реакции с чувством удовлетворения, я могу создавать петлю положительной обратной связи, контур усиления: тело человека будет усиливать собственную реакцию. Я воспользуюсь этим, чтобы повлиять на президентов корпораций и создать необходимые мне отрасли промышленности.
Я больше не могу видеть снов — в нормальном смысле. У меня нет ничего, что можно было бы назвать подсознанием, и я контролирую все технические функции, выполняемые мозгом, так что работы, выполняемые фазой быстрого сна, стали ненужными. Бывают моменты, когда мое владение собственным разумом ослабевает, но их вряд ли можно Назвать снами. Скорее метагаллюцинациями, и это чистая пытка. В эти периоды я отключаюсь: я вижу, как разум порождает странные видения, но я парализован и не в состоянии реагировать. Я с трудом могу идентифицировать то, что вижу: образы причудливых бесконечных ссылок на себя и изменений, которые даже мне кажутся бессмысленными.
Мой разум истощает ресурсы мозга. Биологическая структура таких размеров и сложности едва может поддерживать осознающую себя психику. Но самосознание есть также саморегуляция — до некоторой степени. Я даю разуму полный доступ ко всему, что доступно, и удерживаю его от выхода за эти пределы. Однако это трудно: я заперт в бамбуковой клетке, где ни сесть, ни встать. Если я попытаюсь расслабиться или полностью разогнуться — сразу же агония и безумие.
* * *Я галлюцинирую. Я вижу, как мой разум воображает возможные конфигурации, которые он мог бы принять, а потом коллапсирует. Я свидетель собственных иллюзий, видений того, чем может стать мой разум, когда я восприму окончательный гештальт.
Достигну ли я окончательного самосознания? Смогу ли открыть компоненты, которые, составляют мои собственные ментальные гештальты? Найду ли врожденное знание морали? Я мог бы понять, способен ли разум возникнуть из материи спонтанно, понять, как связано сознание с остальной вселенной. Я мог бы увидеть, как сливаются субъект и объект: центр всего опыта мира.
Или, быть может, я обнаружил бы, что гештальт разума не может быть создан и требуется вмешательство. Может быть, я увидел бы душу, тот ингредиент сознания, что выше физической сущности. Доказательство существования Бога? Я бы мог увидеть смысл, истинный характер существования.
Я мог бы достичь просветления. Должно быть, эйфорическое переживание…
Разум коллапсирует обратно в состояние здравого рассудка. Надо держать себя на более коротком поводке. Когда я контролирую метапрограммный уровень, разум отлично самовосстанавливается: я могу вернуть себя из состояний, похожих на бред или амнезию. Но если я слишком далеко захожу на этом уровне, разум может стать неустойчивой структурой, и тогда я впаду в состояние далеко за пределами обычного безумия. Я запрограммирую разум на запрет выхода за пределы диапазона ре-программирования.
Эти галлюцинации укрепляют мою решимость создать искусственный мозг. Только имея такую структуру, я смогу действительно воспринять все гештальты, а не мечтать о них. Чтобы достичь просветления, я должен дойти до следующей критической массы — в терминах нейронных аналогов.
Я открываю глаза: два часа двадцать восемь минут десять секунд с момента, когда я закрыл глаза для отдыха, хотя и не для сна. Я встаю с кровати.
Запрашиваю на терминал курсы акций, гляжу на экран — и застываю.
Экран кричит. Он мне говорит, что есть в мире еще один человек с усовершенствованным разумом.
Пять моих инвестиций принесли убытки — не катастрофические, но достаточно большие, чтобы я их мог предусмотреть по языку жестов брокеров. Я читаю их список по алфавиту, и первые буквы названий корпораций, у которых упали акции, таковы: Г, Е, К, О и Р. Переставить — получается ГРЕКО,
Кто-то посылает мне весть.
Где-то есть еще человек, подобный мне. Был, наверное, еще один коматозный пациент, получивший третью инъекцию гормона «К». Он стер себя из базы данных ФСИЛ раньше, чем я полез ее смотреть, и подставил фальшивую запись в файл своего врача, так что никто не заметил. Он тоже украл еще одну ампулу гормона, дав ФСИЛ лишнюю причину закрыть свои файлы, и, неведомый властям, достиг моего уровня.
Он, наверное, опознал меня по системе инвестиций под моими вымышленными именами. Чтобы это сделать, он должен был уже иметь закритический уровень. Он мог вызвать внезапные и точные изменения, чтобы создать у меня эти убытки и привлечь внимание.
Я смотрю несколько служб данных, проверяя курс акций. Записи в моем списке верны, то есть мой партнер не стал просто менять значения в моей учетной записи. Он изменил положение с продажами акций пяти не связанных между собой корпораций, чтобы послать слово. И это было сделано демонстративно — я оценил искусство.
Очевидно, его начали лечить раньше, чем меня, а тогда он ушел дальше моего, но насколько? Я запускаю экстраполяционный расчет его вероятного прогресса, и эту информацию восприму, когда расчет будет готов.
Решающий вопрос: он враг или друг? Это просто добродушная демонстрация его силы или указание на намерение меня уничтожить? Потерянные суммы для меня умеренные: это показывает его заботу обо мне или о корпорациях, которыми ему пришлось манипулировать? Учитывая все безобидные способы, которыми он мог бы привлечь мое внимание, я вынужден предположить некоторую враждебность.
В этом случае я подвергаюсь риску — любому, от нового щипка и до смертельного нападения. В качестве предосторожности я немедленно уезжаю. Разумеется, если бы этот человек был явно враждебен, я уже был бы мертв. То, что он послал весть, значит, что он хочет поиграть. Мне надо поставить себя в равные с ним условия: скрыть свое местонахождение, определить, кто он, а потом попытаться связаться с ним.
Город я выбираю наудачу: Мемфис. Я отключаю экран, одеваюсь, собираю сумку и беру весь аварийный запас наличности.
* * *В гостинице в Мемфисе я начинаю работать с терминалом дейтанет. Прежде всего я маршрутизирую свои действия через несколько фальшивых терминалов: для рутинного полицейского прослеживания мои запросы будут исходить с разных терминалов по всему штату Юта. Военная разведка могла бы проследить их до терминала в Хьюстоне, проследить же до Мемфиса было бы задачей даже для меня. Сигнальная программа в Хьюстоне даст мне знать, если кто-то проследит мой путь туда.
