Олег Авраменко - Воины преисподней
– Да Бог с ними, завтра мы всё равно уезжаем, – как можно беззаботнее сказал Читрадрива. – Чем искать повсюду опасность, займитесь-ка лучше фаршированной уткой, она недурно приготовлена, право слово. И расскажите, как быстрее добраться из Неаполя в Святую Землю.
Гаэтани пустился в пространные объяснения, впрочем, не переставая время от времени бросать косые взгляды в сторону подозрительной четвёрки, но о своих опасениях больше не заговаривал – чего, собственно, Читрадрива и добивался.
Покончив с ужином, они поднялись в отведённую им комнату во втором этаже. Читрадрива ожидал, что перед сном Гаэтани возобновит богословский диспут. Ему очень хотелось узнать, как этот блестяще образованный и неглупый молодой человек намерен разрешить противоречие между Отцом, Сыном и Святым Духом. Однако Гаэтани не собирался затевать дискуссию. Он лишь сказал:
– Сеньор Андреас, завтра нам рано вставать, и перед сном я не хочу выслушивать ваши еретические речи. Лучше помолитесь Богу, чьё Слово вы столь превратно истолковываете, дабы Он даровал вам прощение несмотря ни на что. Ибо если вы прилежно изучали Святое Писание, то должны знать, что хула на Духа не прощается ни в этом беспутном веке, ни в будущем. А я тоже за вас помолюсь.
С этими словами Лоренцо преклонил колени перед висевшим над кроватью распятием и принялся шептать молитвы, несколько раз помянув в них «cervus Dei Andreas». Помолившись, он разделся, забился под одеяло и затих. Осторожно позвав его, а затем с ещё большей осторожностью проверив с помощью перстня, Читрадрива убедился, что его спутник уже спит. По-видимому, он сильно задел чувства Гаэтани рассуждениями о Святом Духе. Ну да ладно…
Читрадрива задул свечу, поставленную на небольшой столик посреди комнаты, и лёг в свою постель. Было тихо, только снизу, из обеденного зала доносились крики и песни запоздалых гуляк, да где-то за стеной скреблась мышь. Почему-то вспомнился ночной визит в трактирчик старины Пеменхата, закончившийся штурмом и грандиозным пожаром со взрывом, который он устроил, когда с помощью мгновенного перемещения вынес из объятого пламенем дома Карсидара, трактирщика и мальчика Сола на лесную поляну. Здесь, пожалуй, поспокойнее…
Читрадрива усмехнулся этой мысли, повернулся к стене и тотчас же заснул.
…Пробудился он от тихого скрипения входной двери и звука крадущихся шагов. В комнате было по-прежнему темно, лишь через щели в ставнях пробивался холодный лунный свет. Благодаря этому обманчивому освещению Читрадриве спросонья показалось, что вся комната наполняется гигантскими чёрными фигурам. Блеснули мечи…
Опасность! Надо разбудить Лоренцо!
Гаэтани соскочил с кровати и схватился за меч, предусмотрительно положенный в изголовье. Лязгнули клинки, брызнули искры, раздался короткий крик
– и молодой итальянец со стоном осел на пол. Всё кончилось в одну секунду.
А Читрадрива с ужасом обнаружил, что хайен-эрец, в котором среди анхем ему не было равных, никак не действует на нападающих! Он послал им вот уже несколько обездвиживающих импульсов, но чёрные фигуры двигались столь же проворно, как и прежде. Не помог даже Карсидаров перстень. Читрадрива совсем не чувствовал голубого камня – тот как будто уснул!
А две чёрные фигуры уже нависают над ним…
Оставалось последнее средство: хоть Читрадрива уделял фехтованию безобразно мало времени, у него имелся меч, выкованный русским кузнецом под наблюдением Карсидара. Читрадрива выхватил его из ножен, вскочил на ноги и с яростью обречённого набросился на неведомых врагов. Те лишь парировали его неуклюжие выпады, не решаясь нанести ответный удар, хотя он уже несколько раз кряду открылся.
Читрадрива понял, что его хотят взять живым – и это было последнее, что он подумал. Подобравшись к нему сзади, один из противников нанёс точно рассчитанный удар в затылок. Читрадрива мгновенно потерял сознание.
Глава IV
В ПОХОД
На сборы войска ушло больше двух месяцев. Карсидар готовил весенний поход против татар основательно, стараясь не упустить ни единой мелочи, лично проверяя выполнение даже самых незначительных распоряжений. В итоге девять с половиной тысяч всадников и более двадцати восьми тысяч хорошо вооружённых пехотинцев были выставлены удельными князьями к назначенному сроку, а ещё триста всадников и полторы тысячи пехотинцев из Смоленска должны прибыть в Киев дня через три-четыре. Уже закончено формирование обоза, где в числе прочего имелись орудия для осады. Такая армия и в открытом поле может биться, и осаждённый город приступом брать. Карсидар был доволен собой – он потрудился на совесть.
Правда, два месяца есть два месяца, а у Тангкута тоже своя голова на плечах. Не настолько же хан глуп, чтобы ошибиться дважды подряд! Хватит с него и просчёта с посольством к князю Василю Таврийскому. Вне всяких сомнений, теперь татарам известен не только выбор половцев, не пожелавших пойти против короля Данилы. Проклятые дикари прекрасно понимают, что русичи готовятся к походу. И наверняка принимают ответные меры. А вот какие, хотелось бы знать?..
Пока войско не выступило, нужно в последний раз всё хорошенько обдумать и взвесить. И, возможно, учесть то, что по каким-либо причинам не было учтено прежде. На войне не существует мелочей; даже малейший просчёт может в конечном итоге обернуться гибелью людей. А Карсидар, как предводитель, в ответе за всё. Он должен предвидеть любую неожиданность.
В глубокой задумчивости Карсидар теребил бороду, стараясь отвлечься от стоявшего в гриднице шума. Ясное дело, о серьёзных вещах лучше думается в менее людном и более спокойном месте, где ничто не мешает сосредоточиться. Да только полезная мысль может прийти в голову в любую минуту, а о том, чтобы уединиться, сейчас не могло быть и речи. Лишь час назад в Киев вернулись «коновалы», отправленные к последнему западному морю, и с минуты на минуту в королевскую гридницу должен явиться Ипатий с докладом о выполненной миссии. И если остальные присутствующие с нетерпением ожидали только рассказа о казни хана Бату, то Карсидар надеялся кроме того получить последнюю весточку от Читрадривы, с которым они пропутешествовали сюда от самого Торренкуля.
Их мысленная связь прервалась больше года назад. Поначалу дело шло на лад, «коновалы» ехали медленно, и мысленное общение давалось без труда. Сложности начались, когда «коновалы» достигли Волынской земли. Связь стала ненадёжной, то и дело обрывалась, приходилось сильно напрягаться, чтобы поддерживать её, а после Галича Карсидар и вовсе перестал слышать Читрадриву. Ещё некоторое время он пытался посылать мысли вдогонку другу, но ответа не получал.
![Василий Звягинцев - Хлопок одной ладонью. Том 2. Битва при Рагнаради [OCR]](/uploads/posts/books/111910/111910.jpg)
![Василий Звягинцев - Хлопок одной ладонью. Том 1. Игра на железной флейте без дырочек [OCR]](/uploads/posts/books/112859/112859.jpg)
