Александр Гейман - Император соло
- Да ты чо, Билл! - Рогфейер даже руками замахал. - Нешто я Божью животину резать буду! Ты не понял - я ведь не нарочно кобелятину-то людям сую. Это само так выходит - пожму кому-нибудь пятерню, а у него это... penis canina в ладони.
- Да ну, брешешь! - психоаналитик-то не верит, конечно.
- Бля буду! Вот смотри - видишь, чистые руки. Да я хоть пиджак скину видишь, нигде ничего не спрятано? Теперь смотри...
И Рогфейер стал сам себе руки пожимать. И что же? Так на пол члены-то собачьи и посыпались. У психоаналитика глаза на лоб. Тут биохимик подъехал. Глядит - весь кабинет в кобельих прелестях. Ну, интересуется:
- Вы что, мужики, решили своих дамочек порадовать?
- К чему ты это?
- Да вот кино недавно видел - оказывается, в Китае эти штуковины женщины для красоты едят.
- Надо же! - говорит Рогфейер. - Может, мне в Китай это продавать?
В общем, растолковали они биохимику, что к чему,- Рогфейер, озорник, уж конечно, и с гением биохимии за руку не преминул поздороваться,- и сел гений на стул, крепко задумался над научной загадкой.
А тут Президент всея Америки звонит:
- Рогфейер, ты что это себе позволяешь? К нам голопузская делегация приехала денег просить, а ты им - собачий член в зубы.
- Во-первых, не в зубы, а в ладонь, а во-вторых, эко диво,оправдывается Рогфейер. - Мало ли кто у нас денег просит, а мы ему в ответ член собачий. Обычная межгосударственная практика.
Президент так и взвился:
- Дак они же мне нужны для борьбы с коммунизмом! Ты мне не порти политику. Думаешь, деньги гребешь лопатой, так что угодно можешь вытворять?
- Да ты чо в бутылку-то лезешь? - урезонивает Рогфейер. - Все ить в лучшем виде прошло, они все во как довольны, особенно дядя королевский. Спроси хоть госдеповца своего.
- Ладно, я еще позвоню! - пообещал Президент.
А Рогфейер говорит своей науке:
- Вы, господа гении, сидите, решайте научную проблему, а мне надо в одно местечко смотаться. Вот-вот грандиозная премьера нового русского балета начнется, а я - глава общества покровителей. Никак нельзя пропустить, да и тащусь я от балета-то.
- Это у тебя наследственное, тонкий вкус,- говорит психоаналитик.
- Ага,- говорит Рогфейер.
Биохимик с психоаналитиком забинтовали ему руку на всякий случай, наказали беречь себя, и Рогфейер уехал. А наука осталась в кабинете Рогфейера и размышляет - как это все с точки зрения законов природы происходит. Сошлись на том, что ладонь у Рогфейера ловит импульсы подсознания и преобразует их в живое вещество,- так сказать, торжество мысли над мертвой материей! Биохимик говорит:
- Мне вот интересно, а как это у него получается, что эти обрубки еще и в ладонь спускают? Надо анализы сделать - чья это сперма, собачья или Рогфейеровская?
- А мне интересно,- говорит психоаналитик,- по чьей линии это комплекс - от папеньки или от маменьки.
Пока они свои теории выводили, вернулся из балета Рогфейер. Залетел, как ошпаренный, и с порога начал рассказывать:
- Ну, мужики, что со мной приключилось, это волосы дыбом! Сначала, значит, еду, звонит Президент всея Америки: Рогфейер, ты что наделал? В Голопузии из-за тебя переворот вышел. Дядю короля голопузского на трон посадили,- говорят, раз у него два собачьих члена, так он главнее! - Я отвечаю: Я, что ль, виноват, если он мне руку дольше всех жамкал! Бороться-то с коммунизмом, чай, будет? - Будет-то будет,- говорит Президент,- дак ить опять скажут - дескать, Америка во внутренние дела вмешивается. - Ну и хрен ли? - говорю. - Если кто будет шибко выступать, дак пошли ко мне, я и с имя всегда за руку поздороваюсь.
Ну, ладно, приехал, смотрю представление, па-де-де из балета. И такой, понимаете, восторг, такое умиление на сердце - ну, не утерпел, побежал за кулисы.
- Как же тебя пустили? - спросил биохимик.
- Не пускали, да я объяснил - я, говорю, главный балетный попечитель, Рогфейер,- небось, слышали, хочу засвидетельствовать свое восхищение гениальным артистам. Ну, режиссер разрешил - стой, говорит, за кулисами, токо не безобразничай. А они тут как раз па-де-де танцуют, за плечики обнялись и туда-сюда по сцене. А у меня умиление, прямо слезы из глаз, про все забыл, и не знаю, как это вышло, а токо, едва крайняя-то танцорка ко мне приблизилась, я бух! на колено да хвать ее за руку. И ладошку-то грациозную ей жму и губами, значит, жаркий поцелуй почтительного восторга запечатлел. Тут ее товарки, за плечи сцепленные, в другую сторону потащили, она руку-то вырвала и удаляется. А я вижу, в ладошке-то ее сжатой что-то трепыхается. И вот моя прелесть балетная ладошку-то осторожно разжала, глянула, что у ней там, да как запустила им самым в оркестровую яму! Эх, думаю, и как это я забыл. А ее тут снова ко мне пританцевали - и что вы скажете? Как помрачение какое-то, силой искусства, на меня нашло - снова я бух на колено! да хвать за ручку,- и опять она от меня с собачьим обрубком оттанцевала на середину. Косится на меня, глаза злые-злые, а я сам остолбенел весь с раскрытым ртом. А она снова р-раз! - собачий кусок в орестровую яму. Чувствую, разорвать меня готова - а что делать, искусство требует жертв, танцует, как ни в чем не бывало. И вот, она все танцует туда-сюда, а я все ручку-то ей целую, а собачатина все в яму-то валится. И как-то так эта балеринка пристрелялась, что падает вся эта песья гордость прямехонько в большую трубу. А большая труба как дунет, да как снова дунет - члены-то собачьи так в публику и полетели!
Вы представляете, господа ученые, какой тут ажиотаж в публике поднялся? Одни возмущаются, другие от восторга визжат, а два наших национальных балетмейстера сидят оба зеленые от зависти - дескать, опять их русские обскакали. И то сказать - когда еще такой авангард видали? Чтобы артистов всякой дрянью заваливать - это бывало, а чтоб сами артисты публику собачьими членами закидали - это, сами понимаете, революционная трактовка бессмертной классики.
А тут Лоэнгрин побежал на сцену арию петь. Я и ему руку пожал напутствовал, значит. Только он рот раскрыл, да тут же поперхнулся, стоит, уставился в свою ладонь. Ему арию петь надо, а он, бессовестный, собачий член разглядывает - в общем, непрофессионально к делу подошел. Ну, а тут на меня как навалились все эти танцоры, а я им руки жму, а они...
Короче, очнулся я в своем ролс-ройсе. Шофер перепуганный на газ знай жмет, кабина вся членами завалена, под глазом - видите? - синяк, зуб шатается, жопа болит - чувствуете? - а тут снова Президент всея Америки звонит: Рогфейер, гад, ты чего это наделал? - Я говорю: ты про гастроли русского балета, что ли? - А он мне: какие, к хренам, гастроли балета! Тут у меня новый король голопузский на аудиенции был, и ты даже представить не можешь, чем он со мной поздоровался! Вы, говорит, при личной встрече для меня знака отличия пожалели, а мне для друзей нашей Голопузии собачьего члена никогда не жалко! - И орет на меня: Гад ты, Рогфейер, гад, гад!
