Гарри Веда - Мозголомка. Сборник рассказов
— У тебя только деньги и власть на уме… Я потратила на тебя всю юность и молодость… Для чего в итоге? Думаешь, я не знаю про твою шлюшку из западного квартала?
— Какую ерунду ты говоришь…
— А для тебя все, что я говорю — ерунда… — Кристина закрыла лицо ладошками. Слезы темными кляксами принялись капать на ее зеленый халат.
Сергей Михайлович резко сел и начал раздраженно тереть бедра.
— Что ты хочешь?…
— Ты меня не любишь. Я вообще не понимаю, зачем тебе нужна…
— Ты моя жена… У нас с тобой дети… Ну, такой вечер хороший…
— Ты вчера был у этой потаскухи… — супруга ревела уже во весь голос.
— Да сколько ж можно клевать мой мозг!!! — Сергей Михайлович заорал во все горло, вскочил с дивана, споткнулся, больно ударившись большим пальцем правой ноги. — Я не могу с тобой разговаривать! Я имею право провести нормально вечер?! В конце концов — я главный в этой стране! Дай мне спокойствия!
— Вот! Ты думаешь только о себе! Когда я выходила за тебя замуж — никаким ты был не главным! Обычный начальник лаборатории в западном квартале… — она скулила, как маленький щенок.
— Все! Достала! Вкрай! — Центурион бросился в спальню, скинув на ходу домашнее кимоно тончайшего шелка, и принялся быстро одеваться.
— Вот и езжай к ней! Брось меня, детей! Я всегда знала про твою истинную личину!
Последнюю фразу он услышал уже в дверях. Да что ж это за жизнь такая. Он уж и не помнил, когда они не собачились. Для этой дуры — все блага. Что хочет, то и делает. Автомобиль меняет раз в месяц. Благотворительный бал в поддержку детей Африки? Пожалуйста! Родителей в Коста-Браву поселить? Никаких проблем! Второго ребенка — вот тебе второй ребенок!
Да, есть интрижка в западном квартале! Она меня понимает… Хотя, отлично я знаю, что по-настоящему ценит меня только Кристина. И вправду ведь, была со мной, когда я был никем… И ценила… А этой сучке из западного квартала, ясное дело, льстит мой статус и деньги. Все-таки, зря я так с женой. Но я ведь тоже живой… Устал… Вчера, и правда, был в Архангельске. Площадку под завод будем расчищать… Так там такой геморрой в брикетах. Рафинированный.
— Ромка! — Главный ерзал по заднему сиденью лимузина. — Срочная оперативка! Ты готов по нашей проблеме?
— Я в офисе, Сергей Михайлович. Готов отчитаться. — В голосе Романа не было ни грамма удивления. Главный любил свалить от жены в пятничный вечер в офис и первый помощник ждал как раз такого момента.
В центральной башне было пусто. Пятница… Центурион быстрым шагом прошел в совещательную и набрал вызов помощника. Тот появился, словно молодец из ларца, за два мгновенья, приложил палец к губам и кошачьим шагом подошел к главному. Пожал протянутую руку, оставив в ней небольшой овальный модулятор. Жестом показал, делай, как я и быстро приклеил такой же к своему горлу. Сергей Михайлович, выпучив глаза, проделал то же самое.
— Вот теперь порядок! — Ромка весело плюхнулся на свое место.
— Что это? — Главный подозрительно глядел на своего помощника.
— Это новейшая разработка нашей Академии Наук. Устройство модулирует звуковую волну так, что со стороны слышится абсолютно иной звуковой ряд. Что бы мы с вами сейчас ни говорили — подслушивающим будет слышно искреннее обсуждение расчистки площадки в Архангельске. Дешифровать невозможно. Ну, почти… Но я думаю, им это и в голову не придет.
— Нас слушают? Невозможно!
— Я в этом уверен. У меня есть основания.
— Какие?
— Веские. Да какая разница, лишним ведь все равно не будет, верно?
— Да, ты прав… Докладывай.
— У нас есть зацепка. Две недели назад наши научные бойцы совершили оч-ч-чень интересное открытие. Вкратце, ситуация следующая. Наши новые операционные системы, использующие модули Искусственного Интеллекта пришельцев, рождают внутри себя самую настоящую личность. Душа компьютера. И есть возможность вступать с этой личностью в контакт. Буквально, общаться, как мы с вами. А главное — можно заставить или спровоцировать ее на определенные действия внутри своего компьютера. Вы понимаете? В обход системы безопасности. Общение ведь с этой душой происходит вообще в другом мире и измерении. А все действия, которые будет делать эта компьютерная душонка — будут рассматриваться ее системой, как внутренние, а потому — совершенно легитимные.
— И что это нам даст? — Сергей Михайлович изо всех сил старался не потеряться в потоке околокомпьютерной информации.
— Точно такая же душа, судя по всему, существует и в центральном сервере на базе пришельцев. И у нас есть основания полагать, что они не подозревают о ее существовании. Это как бы побочный эффект свойств нашего физического мира. План прост — мы вступим с ней в контакт. Как — мы пока не знаем. Но есть наметки. И заставим ее проделать дыру в собственной системе безопасности. Когда нам это удастся — в один прекрасный момент откроем им там шторы на орбите и они подохнут от нашего солнышка. Вся их колония.
— Интересно… — Сергей Михайлович потер рукой щетину. — Но они ведь пришлют новых радихонов.
— Когда они там двинут кони, мы сымитируем естественное разрушение их станции. Пока они пришлют новых, пока выстроят свою базу заново — пройдет не один десяток лет. Им будет не до заводов. А мы поднапряжемся и научимся обороняться. Время у нас будет.
— Ты уверен, что душа инопланетного компьютера сможет нас понять?
— Я ни в чем не уверен, но иного ничего все равно нет. Наметка на решение задачи такая. Мы для начала научимся работать с аналогичной личностью в сердце нашего собственного компьютера. А уж она-то и будет договариваться с такой же инопланетной.
— Запутанно все… И я в этом слабо понимаю. Но твоя уверенность, Ромка, меня тешит. Сколько нужно времени?
— Год. — Роман не моргнул ни единым мускулом.
Сергей Михайлович заметил странные огоньки в глазах помощника, но решил не придавать им значения.
Сегодня была пятая. Первых четыре Ромка как-то не запомнил. Они были хороши. Каждая по своему и все разные. Нельзя сказать, что он совсем не знал женщин. Его пост был очень высоким и дамы всегда присутствовали в его жизни. Или в роли претенденток или в роли любовниц. Он считал себя вполне реализовавшимся мужчиной в этом плане.
Но первые четыре женщины из программы триста шестьдесят пять перевернули его представления о слабом поле, пусть он и не запомнил каждую в отдельности. Любая до этих норовила понравиться изо всех сил, играли какие-то роли и Ромке льстили их усилия ради него, любимого. Он, бывало, даже подтрунивал над их смешными попытками, доводил до слез и считал себя недосягаемым.
