Кейдж Бейкер - Где золотые яблоки растут
— Изолента, — сказал Билл. — Он заклеил аварийный датчик изолентой.
— А он не повредил эти, как их, реле? — Форд озабоченно заглянул в открытый люк, не имея представления о том, что там внутри.
— Нет, ты его вовремя пришиб. Но если бы он по ним врезал, то на скорости мы бы перевернулись, как он и говорил. И тогда ему осталось бы только пошарить в обломках. Забрать себе цистерну. А потом всем рассказывать, что нашел в пустыне разбившийся танкер с «бедными малышами».
Билл покосился на облако пыли над разбитой машиной Гриффина. Он нагнулся и взял увесистый камень, Форд посмотрел, куда он метит.
— Думаешь, он жив? — спросил он, поежившись.
— А вдруг? Бери булыжник. Пойдем проверим.
Но Гриффин был мертв. Они нашли его там, куда он упал, — в девяти метрах от кабины. Маска с него свалилась.
— Ой, — проговорил Форд, пятясь. — Ой…
Он быстро отвернулся и согнулся пополам. Его вырвало прямо в маску. Он побежал к танкеру. Взобрался внутрь, задраил люк, ринулся в туалет, сдернул маску. Его снова вырвало — под бесстрастным взглядом Билли.
К тому времени, когда вернулся Билл, он уже успел привести себя в порядок и даже перестал плакать.
— Можешь надеть маску? — спросил Билл через переговорник.
— Ага… — отозвался Форд прерывающимся голосом.
— Может, и обойдется, — сказал Билл. — Я там поглядел на его тачку. Шины того же размера, что и у нас. Возьмем у него одну.
— Да, — согласился Форд.
Билл пристально взглянул на него:
— Ты сможешь выйти Наружу? Ты весь зеленый.
— Я убил человека, — пропищал Форд.
— Он хотел убить нас, — отрезал Билл. — Он получил по заслугам.
— Знаю, — ответил Форд, и его снова затрясло. — Это… просто у него был такой вид… ну, лицо. Ох… Он мне теперь всю жизнь сниться будет.
— Понимаю, — устало выдохнул Билл. — Со мной тоже так было, когда я в первый раз увидел такого мертвеца.
— А что, это часто случается?
— С дальнобойщиками? Сплошь и рядом. Обычно с новичками. — Билл поднялся. — Пошли. Утри нос и посмотрим, получится ли заменить колесо.
Шагая к разбитой машине, Форд тихонько захихикал:
— Уж ему-то мы нос утерли, да?
Перевернувшись несколько раз, машина Гриффина встала на колеса. Люк сорвало, и кабина превратилась в кучу хлама, облитого кофе, который уже успел замерзнуть. Форд сцепил руки и подсадил Билла в кабину.
— Что-то я не вижу болтов, — сказал Форд, глядя на ближайшее колесо. — Как же его снять?
— У танкеров колеса не такие, как у тракторов, — сердито бросил Билл, нажимая кнопки на приборной панели. — Вот дерьмо. Электроника ткнулась. Должен быть рычаг аварийного сброса… у нас он под панелью, потому что у нас «мицубиси»… а это «тутатис»… поглядим-ка вот сюда…
Форд посмотрел через плечо туда, где лежал мертвец. Поскорее отвел глаза и попробовал дернуть шину. Она была неподвижная, словно десятитонный валун. Форд обхватил ее руками и потянул изо всех сил.
— Ага, наверное, нашел, — донеслось из кабины. — Отойди-ка. Форд отпустил шину и попятился, но тут колесо слетело с оси, словно ядро из пушки.
Оно ударило Форда в живот. Он отлетел на два метра и ничком рухнул на песок. Дыхание у него перехватило, и он не мог даже застонать.
— Балда, — процедил Билл, глядя на него сверху вниз. Он выпрыгнул из кабины и стащил с Форда колесо. — Я же сказал — отойди. Ну почему меня никто никогда не слушает?
Форд перевернулся на живот, боясь, что его опять вывернет. Он с трудом поднялся на четвереньки. Билл уже вовсю катил колесо к «Красотке Эвелине». Форд встал на ноги и поплелся следом.
Он держал колесо вертикально и на сей раз отошел подальше от оси, когда Билл снимал с нее лопнувшее колесо. Оно отлетело до самой разбитой машины. Потом Билл спустился, и они вместе подкатили колесо к оси и закрепили его. А потом вырулили на Дорогу между двумя валунами и снова повернули на север.
— Слушай, нельзя так нюни распускать, — сказал Билл, пристально глядя на Форда. — Ты же не хотел его убивать.
— Дело не в этом, — проговорил Форд. Он посерел и обливался потом. — У меня живот здорово болит, вот и все.
Билл нагнулся и посмотрел на него.
— Пи-костюм говорит, что ты поранился, — заявил он.
— Правда? — Форд покосился на датчики. Как же он сам не заметил, что мигает желтая лампочка? — Он стал какой-то тесный. Мне даже дышать трудно.
— Надо остановиться.
— Хорошо, — кивнул Форд.
«Красотка Эвелина» остановилась прямо посреди Дороги, и Билл подошел к Форду и внимательно изучил диагностические датчики на его пи-костюме. Он побледнел, но сказал только одно:
— Давай-ка поменяемся местами.
— Но ты же не умеешь водить! — запротестовал Форд.
— Если нет ветра и никуда не надо сворачивать, то, в общем-то, умею, — сказал Билл.
Он сбегал в жилой отсек, пока Форд бочком усаживался в его кресло, и тут же вернулся, держа в руках маленький пакет с трубочкой.
— Ну-ка подними руку, вот так, ясно?
Форд покорно смотрел, как Билл присоединяет трубочку к вентилю в пи-костюме.
— Мне от этого станет легче?
— Должно.
Билл плюхнулся в водительское кресло, и «Красотка Эвелина» с ревом тронулась с места.
— Это хорошо, — вздохнул Форд. — А что со мной случилось?
— Пи-костюм говорит, ты что-то себе порвал, — ответил Билл, не отрывая взгляда от экрана. Он прибавил скорости.
— А, ну это ничего, — сказал Форд, поморгав. — Джимми Линтон тоже что-то себе порвал, и у него все нормально. Даже очень хорошо. Врач запретил ему работать лопатой. Так что… он стал секретарем Совета, представляешь? Теперь ему всего-то нужно вести всякие протоколы собраний и рассылать почту.
— Вот это да.
— Так что если и у меня то же самое, может, папа не будет так уж сердиться, что я хочу стать дальнобойщиком. Потому что мне нельзя будет работать на метановом заводе и в коровниках. Может быть.
Билл потрясенно покосился на него:
— Ты после всего этого по-прежнему хочешь стать дальнобойщиком?
— Конечно!
Билл только покачал головой.
Воцарилось полное безветрие — по крайней мере по сравнению с тем, что было раньше. Вдалеке на равнине то и дело появлялись ленивые смерчи. Чем дальше на север, тем прозрачнее становился воздух, ярче — солнечный свет, сверкавший на выходах горных пород, которые отливали то ржавчиной, то молочным шоколадом, то мандаринами, то новенькими пенни.
— Какая красота, — произнес Форд заплетающимся языком. — В жизни такого не видел. Скажи, мир очень большой?
— Да, наверное, — ответил Билл.
