Георгий Гуревич - Беседы о научной фантастике. Второе Издание.
Приключенческая фантастика может быть очень разнообразна, так же как и чисто приключенческая литература. Разнообразие можно продемонстрировать на романе Е. Войскунского и И. Лукодьянова "Экипаж "Меконга".
Авторов два, в фантастике это бывает часто. Один из них в прошлом моряк, другой — инженер. Вероятно, от моряка пришли морские приключения, от инженера — научная фантастика.
"Меконг" — это яхта. Как полагается яхте, она плавает по морю, попадает в непогоду, терпит крушение, обрекая своих пассажиров на пребывание на необитаемом острове — недолгое. Фантастические события связаны с проблемой проницаемости. Герои хотят найти способ проходить сквозь твердые тела, для начала сквозь жидкие, прежде всего нефть подавать со дна сквозь воды Каспийского моря.
О проницаемости герои узнают, получив в руки чудесный нож, проходящий безболезненно сквозь живое тело. Нож этот был привезен из Индии в XVIII в., что позволяет ввести в роман исторические приключения, связанные с походом в Хиву при Петре I. Затем нож побывал в руках иезуитов. Материалы они положили в три ящичка, и требуется разыскать все три. К приключениям морским и историческим добавляются еще и кладоискательские.
В общем все это очень занимательно. Пересказывать не стоит, лучше прочтите сами.
Разница между приключенческой литературой и приключенческой фантастикой не слишком четкая, но разница все-таки есть. Фантастический противник увеличивает трудности и делает героя сильнее. Охота на тигра — опасное приключение, но насколько же труднее и страшнее охота на доисторического ящера ("Охотники за динозаврами" А. Шалимова)! Трудно поймать вооруженного убийцу, меняющего обличье на ходу, как в повести П. Багряка!
Фантастическое же оружие облегчает жизнь герою.
Получается меньше героичности, меньше опасности, победы достаются легче. Когда Тариэль — витязь в тигровой шкуре голыми руками душит барса, это поражает и вызывает восхищение. Дайте Тариэлю в руки пулемет — геройство исчезнет. Подумаешь, подвиг — зверя прострочил очередью!
Не всякие приключения хорошо сочетаются с фантастикой. Почти не было у нас военной фантастики. Почему? Потому что войну мы считаем трагедией, описываем всерьез, тут выдумки неуместны. Придавать врагу небывалое оружие? Зачем же преувеличивать его силы? Описывать небывалое оружие у нашей армии? Зачем же преуменьшать военные трудности? О войне надо рассказывать точно. Трудные были у нас победы, кровью достались.
В западной же фантастике, в отличие от советской, постоянно смакуется тема будущих нашествий из космоса, сражений в космосе, колонизации планет, избиения космических дикарей.
Помимо военной там выпускается чисто развлекательная фантастика: "космической оперой" называют такого рода литературу, ни глубины, ни правдоподобия от нее не требуется.
В заключение традиционный литературоведческий вопрос о характерах.
Мы уже отмечали, что в познавательной фантастике не характеры и не конфликты между ними определяют развитие сюжета. Там люди — глаза автора, главная задача персонажей — рассматривать необыкновенное.
Приключенческая же фантастика — это литература о борьбе, здесь обязательны столкновения положительных героев со злодеями. В повести "Оборотень" злодей-профессор, ставший оборотнем, борется с комиссаром, стоящим на страже законности, с положительными персонажами — ученым, его женой, сыном.
В приключенческой литературе главное — борьба, победа над врагом. Отсюда и герои произведений — победитель и враг. Враг должен быть откровенно отрицателен, иначе нет основания бороться с ним не на жизнь, а на смерть. Победителю же полагается быть безусловно положительным, иначе он не заслуживает сочувствия и подражания.
Свои характерные образы есть и в других областях фантастики. Приключенческая литература — это литература открытой борьбы; за борьбой можно следить, как за игрой в шахматы: болеть за светлые фигуры, огорчаться успехами темных. Трудно следить за борьбой, если фигура противоречива: отчасти светлая, отчасти темная.
Но здесь мы перешли в область психологической фантастики, главная цель которой — познание человека, изучение его психики.
…ради изучения человека
Уже в предыдущей приключенческой области Страны Фантазий столкнулись мы с тем, что не всякая тема хорошо сочетается с фантастикой. Некоторым темам помогает, другим мешает. Фантастика склонна гиперболизировать, преувеличивать, подчеркивать, рассуждать о человеке вообще, о человечестве в целом, имеет тенденцию обобщать и, обобщая, упрощать. Но все это не помогает изображению тончайших особенностей психики человека.
Возьмем, например, вечную тему любви. Он и Она! Зарождается первое нежное, робкое, чистое чувство. Все имеет значение: взгляд из-под ресниц, намек на улыбку, не слова, а тон голоса. И поможет ли глубокому пониманию любви такое место действия, как Юпитер, звездолет, недра атома или Плутония, населенная динозаврами? Боюсь, что динозавры заставят героя только деловито спасать героиню, и получится роман не о любви, а о геройстве во имя любви.
Ленинградская писательница О. Ларионова во всех своих произведениях сочетает с фантастикой тему любви. Даже вручая мне свою книгу, она попрекнула меня, что я в своей карте Страны Фантазий не предусмотрел хотя бы маленького островка любви. Безусловно, на этом островке оказался бы ее роман "Леопард с вершины Килиманджаро".
Вот его содержание. Некий аппарат, посланный к звездам, заблудился во времени и пространстве, нечаянно попал в будущее, обследовал нашу же Землю и привез людям сведения об их судьбе — даты смерти. Отныне каждый человек знает, сколько он еще проживет. "Дано знание, — сказано в тексте. — Требуется доказать, нужно ли это знание". Задача книги четко сформулирована автором. Герою сначала кажется, что такое знание даже полезно, сумеешь идти на риск, точно зная" что в этом году не погибнешь. Но вот рядом с ним две женщины, которые знают, что год их смерти наступил. Одна из них 11 лет ждала героя, дождалась его возвращения из космоса, теперь посвящает ему все оставшиеся ей месяцы и дни; другая — совсем молоденькая девушка Илль, полная жизни, порывистая, любящая впервые. Как же поведут себя эти люди, знающие, что дни их жизни отмерены? Впадут ли в отчаяние или уныние или же будут бороться до последнего дыхания, как леопард, вползший на вершину снежной горы Килиманджаро? В обыденной жизни и то надежда теплится до последней минуты. Фантастика же позволяет психологически поставить мысленный эксперимент в чистом виде, отметая житейские поправки, сомнения, неожиданные повороты. Знание дано, как же люди себя поведут?
