Александр Плонский - Алгоритм невозможного (По ту сторону Вселенной - 2)
- Так значит...
- Вы должны расшатать лооризм изнутри, а затем повергнуть его единственной силой, которую можно считать оправданной, - силой ваших собственных идей.
- Силой наших идей? - вмешался в разговор я. - О чем вы говорите! Да на каждого из нас приходится по десятку "верняков", верно, Урм?
- Больше, Фан, гораздо больше...
- Да, вам предстоит жестокая и бескомпромиссная борьба, кивнул Кей. - И вы не обязательно победите в ней. В случае поражения Гема приютит вас, как приютила меня. Но участвовать в конфликте мы не станем. Это шло бы вразрез с нашими нравственными принципами.
- Как вы гуманны! - с горькой иронией воскликнул Урм. -Оплачете нашу гибель, приютите чудом уцелевших, если такие найдутся... И будете продолжать жить под прицелом глобального деструктора. А ведь могли бы обезопасить себя и заодно принести нам свободу!
- Никто не в состоянии освободить общество, если оно само не желает освободиться. Сделать вас "вождем и учителем" вместо Лоора, но что от этого изменится?
Урм побледнел. А я вспомнил, как, подобно Кею, заподозрил его в недостойном стремлении захватить власть. Если уж у меня, испытавшего на себе благородство Урма, могли возникнуть такие подозрения, то что можно сказать о Кее?
- Вы должны извиниться перед Урмом за незаслуженное оскорбление. Уж он-то никогда не станет вторым Лоором!
- Я вовсе не хотел обидеть вашего друга, - сдержанно произнес Кей. - А если это все же случилось, прошу извинить.К сожалению, я не нашел лучшего способа обосновать нашу точку зрения. Но ведь Лоор тоже не сразу сделался таким, каков он сейчас. Людям свойственно перерождаться, обретя власть.
- А "призракам"? - дерзко спросил я.
- В меньшей мере. Ну что ж... Будем прощаться, или хотите обсудить со мной еще что-нибудь?
- Только один вопрос, - пересилив себя, сказал Урм. - В лаборатории Орта появились интеллект-автоматы...
- Он получил их от нас.
- Это что же получается, - не выдержал я, - нас лишаете поддержки, а нашим врагам помогаете?!
- Профессор Орт крупный ученый и решает важнейшую проблему.
- Но он служит Лоору!
- Только на поверхностный взгляд.
- А разве Лоор настолько глуп, что не сообразил, откуда у Орта интеллект-автоматы?
- Он сам надоумил профессора обратиться к нам. Понимал, что иначе его замысел не смог бы осуществиться.
- И вы поддались на эту уловку?
-Так решил наш коллективный разум. Чтобы понять, почему именно, надо подняться до его интеллектуального уровня.
- Куда уж нам, - сухо проговорил Урм.
Невольно я вспомнил слова Лоора:
"Гемяне подчинены так называемому коллективному разуму, что чуждо человеческой природе. Это полулюди-полуроботы..."
И подумалось:
"Неужели Лоор не погрешил против истины?"
А Кей точно не замечал, что мы шокированы его пренебрежительными словами.
- Человеческий мозг ограничен в объеме памяти, быстродействии, числе параллельных каналов мышления. И если человечество нуждается в дальнейшем развитии, без коллективного разума не обойтись. Поверьте, решение передать интеллект-автоматы профессору Орту послужит интересам людей.
- Гемян? - скривился я.
- Людей Вселенной, - отчеканил Кей.
- И на том спасибо, - сказал Урм. - Благодаря вам мы еще раз убедились, что ждать помощи не от кого, надо рассчитывать только на себя.
- Совершенно верно, - подтвердил "призрак".
Расставшись с Кеем, мы долго стояли молча, осмысливая услышанное. Разочарование, обида, опустошенность терзали нас. К этому подмешивалось и чувство неполноценности: материализовавшись на Космополисе, Кей уже одним этим продемонстрировал свое превосходство перед нами, воспринимающими телепортацию как ирреальность, а не как результат какого-нибудь нелинейного взаимодействия волны с веществом.
- Нет, каков моралист! - нарушил молчание Урм. -- Возможно, он по-своему прав, но нам от этого не легче...
Я поймал себя на мысли, что уже не чувствую за Урмом того морального превосходства, которое до сих пор подавляло меня. Даже досадую: он вел себя с Кеем не как равноправный партнер, а как назойливый проситель. Умолял о вмешательстве, уговаривал, хотя, наверное, понимал, что Кей не зря отказывает нам. Впрочем, и я делал то же самое...
14. "Сон"
Мне редко снятся сны. А если и снятся, то плоские, серые, расплывчатые. И я их моментально забываю.
Иное дело - Асда. Она иногда рассказывает мне о своих снах. Ее сны не похожи на мои. Они яркие, объемные, цветные, насыщенные действием. Мне даже завидно: по словам Асды, сон это скачок в запредельный мир, отличный от нашего, как свет Яра от тусклого свечения ламп в туннелях Космополиса.
- Мне бывает жалко просыпаться, - говорит она с сожалением, и ее сиреневые глаза мечтательно сияют.
- Но в твоем запредельном мире нет меня, - ворчу c притворной обидой.
- Неправда! Ты постоянно в моих снах. Только иной, похожий и совершенно не похожий на себя...
- Красавец, богатырь, герой?
- Дурачок, - ласково шепчет Асда. - Разве это главное?
Мне становится грустно: уж я-то никогда не буду таким, каким представляет меня в своих цветных загадочных снах моя любимая...
И вот наступила ночь, когда я впервые увидел сон, поистине сказочный при всей своей реалистичности. Но было ли это сном?
Меня навязчиво преследовал диалог с "призраком". Мысленно я то и дело возвращался к нему, придумывал все новые реплики свои и Кея. Мне все казалось, что, найдя нужные слова, я сумел бы убедить его, если бы снова представилась такая возможность. В тот вечер "разговор" был особенно долгим. Увлекшись, я с какого-то момента начал воспринимать его как реальность.
- Не внушает мне доверия твой друг, - говорил "призрак". - Опасаюсь тех, кто ведет двойную игру.
- Урм поступает так поневоле. Он вынужден жить под маской. Однажды и я упрекнул его в этом, а потом мне стало стыдно.
- Ты молод, Фан. Твой жизненный опыт невелик. Мне же есть с чем сравнивать. В истории Гемы были люди того же склада, что и Урм. Революционеры, исповедовавшие принцип: "цель оправдывает средства". Цели бывали и святыми, великими, а вот средства... В конце концов они брали верх над целями. На смену бескорыстию, приверженности идеалам приходили жажда власти, а затем стремление удержать власть, опять-таки, любой ценой. И то, что задумывалось как царство свободы, становилось всеобщей тюрьмой.
Кей говорил не тем суховатым, официальным тоном, который неприятно задел меня при нашей первой встрече, а доверительно, свободно, на "ты", словно давно знал меня и испытывал ко мне симпатию. За грубыми чертами его лица угадывалась доброта...
- Но Урм, действительно, не такой! - с жаром воскликнул я.
- Да, пока не такой. Он искренен в стремлении принести космополитянам свободу. Готов сознательно пожертвовать жизнью. Ненавидит тиранию.
