Николай Шагурин - Эта свирепая Ева (Сборник)
— Вашими бы устами да мед пить, — отшутился Апухтин.
— Шутки шутками, а ведь вы доживете до того часа, когда человек прикажет Океану: «Слезам, откройся!» — и увидите города, фабрики, рудники и плантации на дне Океана. Наши пращуры вышли из Океана, и люди когда-нибудь уйдут в Океан. Вы готовы уйти в Океан, Андрей Сергеевич?
— Мне что-то не очень хочется, — засмеялся Апухтин. Особенно сегодня.
— Признаться, и мне тоже. Но нашим правнукам волей-неволей придется это сделать, потому что на суше им станет слишком тесно. Впрочем, эта тема тоже неисчерпаема, а нам нужно браться за дела. Приводняйтесь, Андрис, — обратился он к пилоту. — Будем брать пробы воды.
Началась будничная лабораторная работа: анализы верхнего слоя океанской воды на плотность и соленость, замеры температуры и влажности воздуха на разной высоте, атмосферного давления. Помогали Кудоярову Апухтин и бортмеханик вертолета Яков Найдич. Дело спорилась.
За работой неощутимо бежали минуты, и вертолет отмеривал по воздуху новые и новые мили, все больше удаляясь от корабля-матки. Это не смущало экипаж: радиосвязь с «Академиком» поддерживалась бесперебойно.
В двенадцатом часу начали готовить к постановке радио-буй. Вертолет спустился к самой поверхности океана, по которой шла еле заметная зыбь и неподвижно завис над водой.
Тут это и случилось. Из голубого марева на юговостоке вырвались три истребителя и на большой скорости понеслись к вертолету. Они шли строем треугольника и описали над воздушным кораблем большой круг. В самом факте» появления истребителей в этом районе не было ничего необычного, моряки советских торговых судов притерпелись к подобным «визитам». Но было обстоятельство, которое сразу заставило экипаж вертолета дасторожиться: ни один из самолетов не имел опознавательных знаков.
— Товарищ Фомин, связь? — обратился Кудояров к радисту, опуская бинокль.
— Есть связь! — встрепенулся радист.
— Передавайте: «В 12 часов 32 минуты появились и облетывают нас три истребителя неизвестной национальности…» Ах стервецы, что делают!
Истребители, развернувшись, пошли в лоб на вертолет и промчались над ним на бреющем полете в угрожающей близости. Провокационный смысл этих маневров был ясен: ведь на корпусе вертолета опознавательные знаки, указывающие национальность воздушного корабля и его научное назначение, были нанесены достаточно четко.
«Прошли над нами в бреющем полете, — продолжал диктовать Кудояров. — Все эти действия можно рассматривать только как психическую атаку с целью запугивания… Приводняемся, ложимся в дрейф».
Тем временем истребители снова развернулись и ушли туда, откуда появились — на юго-восток.
Экипаж облегченно вздохнул. К несчастью, это не был конец инцидента.
— Евгений Максимович, смотрите: возвращаются! — воскликнул Скобелев.
Один из истребителей, действительно, возвращался. Все так же, на бреющем полете, прошел он над беззащитным вертолетом, и экипаж услышал, как что-то забарабанило по фюзеляжу. После этого истребитель повернул и исчез, уже окончательно.
Найдич открыл дверку и полез наружу.
— Подлецы, гангстеры чертовы! — донесся оттуда его голос, — Евгений Максимович, винт, к счастью, цел. Но баки…
Радист передавал на борт теплохода: «Один из истребителей обстрелял нас из пулемета. Пробиты баки, горючее вытекло…»
— Будем давать сигнал бедствия, Евгений Максимович? спросил Апухтин.
— Нет, зачем же! — Кудояров укоризненно посмотрел на журналиста. — «Академик» подойдет сюда… Товарищ Фомин передавайте: «До вашего прихода безусловно продержимся на воде. Самочувствие экипажа бодрое. Наши координаты… Кудояров».
«Идем!» — отвечал «Академик Хмелевский».
Однако ни Кудояров, ни товарищи еще не предполагали, что им предстоит еще одна, столь же неожиданная и не менее неприятная встреча.
В последней радиограмме с вертолета, принятой на борту «Академика», было сказано: «К нам приближается яхта под тринидадским флагом. Ложится в дрейф и спускает шлюпку…»
На этом связь внезапно оборвалась, как ножом обрезанная. Это, понятно, вызвало на борту «Академика» серьезнейшую тревогу.
…Вскоре после обстрела на горизонте появилась большая морская яхта и, по-видимому, заметив вертолет, изменила курс и пошла к нему. Это было моторное судно современной конструкции тонн 400 водоизмещения, отличных пропорций и, вероятно, превосходный ходок. Легкий ветерок развевал на корме полотнище — красное с черной полосой по диагонали.
— Да, тесновато становится в Тихом океане, — сквозь зубы заметил Кудояров.
— Что поделать, Евгений Максимович, демографическая революция… — отозвался неунывающий Апухтин.
Метрах в двухстах от вертолета яхта застопорила машины и легла в дрейф. В спущенной на воду вельбот спрыгнуло несколько человек.
Через пять минут в кабину вертолета поднимались люди в синих робах, с желто-смуглыми скуластыми лицами, видимо, уроженцы Малайзии, все вооруженные. У пятерых были кольты, у шестого — новенький автомат. Недвусмысленными жестами они предложили экипажу покинуть вертолет и перейти в вельбот. Когда Андрис запротестовал и стал знаками объяснять, что им необходимо остаться, один из малайцев молча ткнул его пистолетом под ребро.
— Ладно, Андрис, не связывайтесь. Посмотрим, что из всего этого выйдет, — сказал ему Кудояров.
Малаец, покидавший вертолет последним, замешкался: прежде чем оставить кабину, он подошел к рации и несколькими ударами пистолетной рукоятки вывел ее из строя.
Когда вельбот проходил за кормой яхты, Кудояров поднял голову и прочел ее название: «Королева». Ниже было указано место приписки судна — Порт-оф-Спейн.
Пресса
МИРАЖИ МИРОВОГО ОКЕАНА
Многие напрасно думают, что миражи наблюдаются только в пустыне. По рассказам потерпевших кораблекрушение, несчастным, носящимся десятки суток на жалких обломках корабля или самодельном плоту по безбрежной равнине вод, видятся порой корабли, идущие на помощь, острова, одетые в зелень, где бьют ключи пресной воды — призраки, рожденные воображением людей.
Однако в последнее время все чаще и чаще поступают сообщения очевидцев, преимущественно моряков. отнюдь не склонных к галлюцинациям, как принято говорить в юридических документах — «находящихся в здравом уме и твердой памяти». Явления, о которых пойдет речь, наблюдались в различных пунктах Атлантики, Индийского и Тихого океанов, главным образом — последнего, при ясной, штилевой погоде и хорошей видимости.
Семюэль Уэбстер, капитан американского грузового парохода «Марк Твен» видел серо-стального цвета спину огромного чудовища, далеко превосходящего размерами крупнейшего кита. В таких же примерно выражениях рисует этот феномен второй помощник капитана с ямайского судна «Трепанг» Давид Мадраса.
