Брайан Олдисс - На белой полосе
В-третьих, наши подопечные издают определенные наборы звуков через прямую кишку, расположенную на второй голове.
Их вид речи состоит из звуков, выдаваемых всеми этими отверстиями по очереди, или любыми двумя вместе, или тремя, а то и всеми восемью одновременно. Потом вы увидите, что те несколько звуков, которые я вам продемонстрирую, относятся к самым легким. Магнитофонные записи всего диапазона звуков, конечно, доступны для вас, но они еще не вполне доработаны.
Первое слово - это иннноррр-инк.
Чтобы произнести это слово, Уилфорд Бребнер вывел в передней части своего горла какой-то легкий храп, расширив его тонким писком, представленным здесь как «инк» (все формы чужеземного языка, напечатанные в этой книге, следует воспринимать как нечто очень приблизительное).
Бребнер продолжил свое изложение:
- Инннорррр-инк - слово, зарегистрированное нами несколько раз в различных контекстах.
Доктор Бодли Темпл выделил его впервые в прошлую субботу, когда пришел к нашим друзьям со свежей капустой. Второй раз мы отметили его в субботу, когда я достал пачку жевательной резинки и дал по пластику доктору Темплу и Майку. Мы не слышали его до вторника после полудня, когда оказалось, что у них нет еды. Главный хранитель, Росс, вошел в клетку, где находились в это время и мы, когда оба существа хором произнесли этот звук.
Поэтому нам кажется, что это слово должно быть выражением негативных эмоций, так как произносилось, когда они отказывались от капусты, когда им не была предложена жевательная резинка, которую они могли принять за еду, и когда они увидели Росса, который мешает им, убирая клетку.
Тем не менее вчера Росс принес им ведро речной грязи, которую они любят, и мы опять услышали «иннноррр-инк», несколько раз в течение пяти минут. Исходя из этого мы считаем, что это слово относится к какой-то разновидности человеческой деятельности: возможно, ношение чего-либо, в дальнейшей работе мы уточним его значение. Из этого примера вы могли заметить, через какой процесс отбора проходит у нас каждый звук.
Ведерко с речной грязью выделило для нас еще одно слово. Оно звучит как «уип-буит-бион» (короткий свист в сопровождении двух надутых губных звуков). Мы его услышали также, когда им были предложены грейпфруты, овсянка с кусочками банана - блюда, по отношению к которым они проявляли некоторый интерес и энтузиазм, и еще когда мы с Майком уходили вечером.
Мы считаем, это своего рода знак одобрения.
Еще нам кажется, что мы знаем и знак неодобрения, хотя слышали его дважды. Один раз он был сопровожден жестом неодобрения, когда один из смотрителей задел нашего друга струей воды из шланга. В другой раз - мы предложили им рыбу, приготовленную немного сырой. Как вы можете понять, они скорее всего вегетарианцы. Звук был…
Бребнер извинился, посмотрел на миссис Вархун, выдыхая серию обескураживающих звуков, похожих на треск выходящих газов, завершая вдохом при широко раскрытых губах:
- Бббр-бббр-бббр-бббр-аааах.
- Действительно, звучит недоброжелательно, - произнес Темпл.
Еще не прошла волна изумления, как раздался вопрос одного из репортеров:
- Доктор Темпл, это все, что вы можете нам показать из вашего прогресса?
- Вам была представлена приблизительная картина того, чем мы занимаемся.
- Но у вас нет ни одного отдельного слова. Почему вы не сделали так, как сделал бы любой, даже непрофессионал в этом деле? Пусть они посчитают, назовут свои части тела и ваши. Тогда вы по крайней мере будете знать, с чего начать, вместо этих ваших абстрагированных «ношений чего-либо».
Темпл посмотрел на бабочек на своем жилете, пожевал губами и потом сказал:
- Молодой человек, непрофессионал, конечно, и может думать так. Но я отвечу непрофессионалу и вам тоже, что составление своего рода словаря возможно, если ваш противник-чужеземец готов начать с вами разговор. Эти два парня ни в коей мере не заинтересованы в общении с нами.
- Почему бы вам тогда не занять этим компьютер?
- …Ваши вопросы становятся все глупее. Видите ли, для такой работы необходим разум. Какого черта здесь вообще нужен компьютер? Он не умеет думать, не умеет различать фонемы, которые почти не имеют разницы для нас. Все, что нам нужно, - это время.
Вы себе не можете представить, не может и ваш гипотетический непрофессионал, какие трудности стоят перед ними и нами, когда нам приходится думать категориями, которыми никто еще из людей не думал до нас. Задайте себе вопрос: что есть язык? И ответом будет: язык - человеческая речь. Поэтому мы не просто исследуем, но мы изображаем что-то новое - нечеловеческую речь.
Репортер угрюмо кивнул. Доктор Темпл был раздражен и, пыхтя, сел; встал Латтимор. Он сдвинул на кончик носа очки и заложил руки за спину.
- Как вам известно, доктор, я новичок в этом кругу, поэтому надеюсь, что вы поймете, что я задаю свой вопрос от чистого сердца. Моя позиция такова. Я скептик. Я знаю, что мы исследовали всего триста планет во Вселенной и осталось еще неисследованными миллионов эдак несколько, но я все же считаю, что триста - это уже что-то. Ни одна из них не произвела на свет форму жизни, обладающую хотя бы половиной того разума, который имеется у моей кошки.
Это подсказывает мне предположение, что человек уникален во Вселенной.
- Должно быть, это останется лишь предположением.
- Я тоже так думаю. Сейчас я не намерен восстанавливать ряды доказательств отсутствия иной разумной жизни во Вселенной - человек всегда был одинок и никогда не страдал от этого; с другой стороны, если вдруг где-то все же объявится какой-нибудь разум, я его поприветствую с удовольствием не меньшим, чем приветствую другого человека, с условием, если тот будет хорошо себя вести.
Но что за бредовая идея пришла кому-то в голову - притащить с собой пару переросших боровов, валяющихся в собственных испражнениях, чего не позволила бы себе последняя свинья на Земле, будь у нее такая возможность, и настаивать на доказательствах их разумности…
Чушь какая-то. Вы сами только что сказали, что эти боровы не выказывают ни малейшего интереса к общению с нами. Замечательно, в таком случае, не явный ли это признак отсутствия у них даже намека на разум? Кто в этой комнате может сказать честно, что хотел бы иметь этих свиней в своем собственном доме?
В зале опять поднялось волнение. Все вертелись и спорили, скорее не с Латтимором, а друг с другом. В конце концов голос миссис Вархун раздался над всей этой суматохой:
- Лишь сочувствие, мистер Латтимор, могу испытывать к вашей позиции, и я очень рада, что вы согласились присутствовать на нашем собрании. Но отвечу на ваши вопросы очень кратко: как жизнь принимает множество различных форм, так и мы должны признавать, что и разум может принимать не одну форму. Мы не можем постичь другую форму разума. Мы только знаем, что она расширит границы нашей мысли и понимания так, как не смогло бы ничто другое. Поэтому, если мы думаем, что нашли такой разум, мы должны проверить это, если даже на попытку уйдут годы.
