Фредерик Пол - Проклевывающийся Феникс
- Отменить последний приказ, Ганс. С этого момента ты выполняешь мои распоряжения. Это понятно?
- Понятно, мисс Мойнлин, - ответил его голос все так же спокойно, без тени удивления.
А вот Терпл спокойствием не отличалась. Я нашла для нее смягчающие обстоятельства: она страдала от недосыпания и от постоянного напряжения. Но на мгновение мне показалось, что она готова меня ударить.
- Что это вы вытворяете, Мойнлин? - угрожающе спросила она.
- Принимаю командование на себя, - объяснила я. - Мы здесь немного задержимся. Мне тоже хочется посмотреть, как рванет звезда.
- Правильно! - вскричал Кекушкян.
Терпл на него и не взглянула. Все ее внимание, и вовсе не дружественное, было обращено на меня.
- Вы с ума сошли? Жить надоело?!
Я мельком задумалась, действительно ли опасность так велика, однако ответила вполне рассудительно:
- Нам, разумеется, нет нужды оставаться прямо здесь и ждать, пока звезда нас поджарит. Во всяком случае - людям. Команду мы эвакуируем и будем наблюдать взрыв издали. На двух кораблях хватит места для всех. Я могу взять к себе троих или четверых, а остальных на своем такси увезет Билл.
Она негодовала, кажется не веря своим ушам:
- Клара! Радиация будет огромной! Она уничтожит всю установку!
- Отлично, - сказала я. - Понимаю. Придется мне купить вам новую.
Она обалдело уставилась на меня.
- Купить новую… Клара, вы хоть представляете, сколько это стоит?..
Тут она оборвала фразу и послала мне долгий взгляд.
- Ну да, - сказала она, не столько смутившись, сколько успокоившись достаточно, чтобы смириться с жизненной реальностью. - Вы, надо думать, представляете. Если вы на это готовы, что ж, вам решать.
И я, как всегда, решила.
Так что никто не оспаривал моих приказов. Я снова собрала всех в столовой и объяснила, что мы покидаем корабль. Я пригласила Терпл к себе вместе с Ибаррури и Звез-домыслой.
- До Земли всего несколько дней пути, вы втроем сможете устроиться в гостевой спальне. Мэйсон-Мэнли и Кекушкян отправятся с Биллом и Дени. Им будет тесновато, но как-нибудь выдержат.
- А как же мы с Гансом? - озадаченно спросил Рорбек. Я радушно предложила:
- О, вы устроитесь у меня. Место найдется.
Он мог бы выказать и побольше восторга перед перспективой бороздить пространство в обществе красивой и не связанной обязательствами женщины вроде меня. Он даже заинтересованности не проявил!
- Я не только о себе говорю, Клара, - хмуро напомнил он. - Речь обо мне и моем корабельном мозге. Я много вложил в Ганса и не позволю его погубить.
Меня его реакция тоже не вдохновляла, но мне нравится, когда мужчина любит свою работу.
- Не волнуйтесь, - успокоила я его. - Я уже спросила Ипатию. У нее полно свободной памяти. Мы его скопируем и возьмем с собой.
Глава 11
Я еще ни разу не видела сверхновой в реальном времени, а многие ли видели, и хотя бы она меня не разочаровала. Шоу превзошло все ожидания. Мы зависли на своих двух кораблях в нескольких миллионах километров от главного фокуса. Ганс теперь принимал распоряжения Кекушкяна, а тот совсем забросил планету крабян и сосредоточился на звезде.
Ипатия шепнула мне на ушко, что Билл Тарч на своем кораблике стонет и бесится, так ему не нравится это решение. Ему хотелось бы запечатлеть в подробностях все ужасы последней трагедии, вплоть до выражения лиц крабян при виде солнца, обрушивающегося им на головы. А мне не хотелось. Я насмотрелась на крабян, надолго хватит.
В моем салоне развернули двойной экран. Ипатия настроила корабельную оптику так, чтобы видеть зеркало и крошечный «Феникс» - в размере игрушки в одном уголке комнаты, но центральное место принадлежало звезде Краба, в том ракурсе, как она видна со станции «Феникс». Это было безопасно, по словам Ипатии. Ганс притемнил изображение, к тому же мы воспринимали только видимый спектр звезды, отсекая все остальные типы излучений, которые вот-вот собирались хлынуть из нее. И все равно звезда была громадной: два метра в поперечнике, и такой яркой, что все щурились, глядя на нее.
Я мало разбираюсь в том, как должны выглядеть звезды, но эта звезда казалась мне больной. По всей окружности топорщились протуберанцы, а поверхность пятнали уродливые пятна. Все началось внезапно. Звезда вдруг стала сжиматься, как будто Ганс включил удаление. Только он был ни при чем. Сама звезда сжималась, схлопывалась в себя, и происходило это очень быстро.
- Коллапс, - шепнула мне в ухо Ипатия.
На наших глазах звезда сжалась от двух метров до полутора, потом до метра, еще меньше…
И снова начала разбухать почти так же быстро, как сжималась, и стала гораздо ярче. Ипатия шептала:
- А это отдача. Я велела Гансу уменьшить яркость. Будет еще хуже.
И стало хуже.
Она разрасталась в величине и в яркости - и в ярости,- пока не заполнила комнату целиком, и как раз когда мне чудилось, что меня сейчас поглотит звездный ад, картина начала распадаться.
Терпл простонала:
- Вы на зеркало посмотрите!
И тогда я поняла, что происходит с изображением. Маленький игрушечный «Феникс» и зеркало попали под удар излучения сверхновой. Ни фильтров, ни предохранителей. Сама станция «Феникс» пылала в отраженном потоке слепящих лучей, сливающихся в гравитационной линзе. На моих глазах зеркало начало сворачиваться. Тонкие пластины зеркального металла стекали с него, взрываясь яркими кистями плазмы, словно фейерверк в ночь 4 июля [6]. На минуту стала видна сетчатая основа тарелки. Потом и она растворилась, оставив только раскаленный докрасна мощный скелет опор.
Я думала, представление окончено, но нет. Мгновение спустя перед нами снова возникло изображение сверхновой. Далеко не такое колоссально огромное или пугающе яркое, как раньше, но смотреть на него все еще было жутковато.
- Что?.. - начала я, но Ипатия предвосхитила мой вопрос.
- Сейчас мы видим звезду благодаря маленькой камере в центре антенны, Клара, - объяснила она. - Зеркало больше не дает увеличения. Оно разрушено. Я и за камеру немного беспокоюсь. Гравитационная линза сама по себе достаточно мощная, и камеры скорее всего не хватит… - Она замолкла, когда изображение звезды пропало окончательно, просто мигнуло и пропало, а потом договорила: - …Надолго. Конечно, она была права.
Я глубоко вздохнула и обвела взглядом свой салон. У Терпл слезы стояли в глазах. Ибаррури и Звездомысла прижались друг к другу и ошеломленно молчали, а Марк Рорбек шептал что-то своему корабельному мозгу.
- Вот и все, - резко сказала я. - Шоу окончено. Рорбек заговорил первым. Голос его звучал довольно
