Борис Липатов - Вулкан в кармане
— Да, да… простудился!.. Просту…
Оскару вообще становится веселей… Тошнота прошла… Улыбка — блаженная улыбка — вылезла на похудавшее лицо… Оскар поет?!. Да, но трудно разобрать слова… Их нет!.. Оскар поет песенку без слов!? Оскар не поет, а мычит!
Оскару определенно хорошо!!!
* * *Пряник волнуется… Два часа, а Оскара нет?!. Первый раз за десять лет Оскар забыл, что в два часа начинается завтрак!!. Это — нарушение распорядка нашей жизни!!.
— Ганс, подите, пожалуйста, в каюту господина Менау и скажите, что все сидят за столом и ждут его… Понимаете — ждут его!!! Первый раз за десять лет!!!
— Оскар жаловался на легкое недомогание…
— Ах, я так жалею, что попросил господина Менау отправиться на разведку! Он наверное схватил лихорадку…
— Нет… Сегодня утром я работал с Оскаром в лаборатории и не заметил никаких еле…
Трах-та-ра-рах!..
Дверь — настежь… В каюту испуганно влетел Ганс, нелепо размахивая руками; за ним, распевая воинственную песню, вбежал Оскар — голый Оскар!..
…Вбежал голый Оскар…
Пряник комком в угол.
Супник на пол.
— Оскар, что с вами? Вы забыли, что за столом сидит фрейлен Орловская! Почему вы не одеты?!. Оска-а-а-р!
— М-м-м-ы! Н-н-н!.. Ой-ля! — кричал улыбающийся Оскар, хлопая себя по бедрам…
— Матросов! Хватайте его, он болен!..
— Держите!.
— Так!.. Так!..
— Осторожно!
— Несите в каюту!..
— Заприте двери!..
— Первый раз за десять лет Оскар голый пришел завтракать! Первый раз! — растерянно шептал Пряник, следя, как матросы бережно уносили Оскара — блаженно улыбающегося и продолжавшего мычать несложный мотив.
Выпуск V. ВУЛКАН В КАРМАНЕ
52. Голым к завтраку!
Пряник огорчен.
Неудачи начинают тревожить бедного профессора…
Вначале все было хорошо. Абштруккер дал чековую книжку, яхта «Альбатрос» не хуже берлинского особняка, морская болезнь — чепуха, и вдруг…
Убийство матроса… бегство верного Навуходоносора… Болезнь Оскара — любимого ученика…
Пряник огорчен…
Привык за десять лет работать рядом с Оскаром, объяснять ему теории, возникающие в его — пряниковском — черепе; знать, что Оскар не изменит, не уйдет… И вдруг…
Голым к завтраку!..
Голым!!.
Голый Оскар!!.
Это совсем непонятно для пряниковских мозгов!..
За дверью — взволнованный шопот…
— Кто там?
— Я, господин профессор!..
— Войдите, капитан…
— Новое несчастье! Оскар удрал из каюты через иллюминатор…
— Голый?
— Да… профессор!.. голый!..
— Голым в лес?!. Первый раз за десять лет, капитан!.. Первый раз!!.
53. О жизни, которая нужна науке…
— Я так и думал! Негритянская деревушка, в которой около трехсот жителей… Это для начала прекрасно!.. Значит, на завтра назначим первый опыт… Вы будете смеяться, доктор, но я… я волнуюсь так же, как на выпускном экзамене в университете!.. Ведь от какой-нибудь незначительной ошибки, упущения, может пойти насмарку многолетняя, кропотливая работа… Ах, дорогой Абштруккер, я волнуюсь, волнуюсь, как школьник… Завтра испытание «вулкана»…
— Профессор! Я уверен, что вы с капитанского мостика будете следить за ходом опыта…
— С капитанского мостика?!. Почему с капитанского мостика?
— Профессор! Малейшая неосторожность и — происходит взрыв, сметающий все!.. И как можете вы рисковать своею жизнью?.. Своей жизнью, дорогой профессор! Нет! Тысячу раз нет! Я никогда не допущу возможности погибнуть вам в тот день, когда слава становится подругой вашей жизни… Я, я отправлюсь с «вулканом»!!. А вы, как главнокомандующий, как вождь, будете с вышки капитанского мостика наблюдать действие «вулкана»…
— Мм!.. Вы меня убедили, дорогой доктор. Вот в этой пробирке «вулкан»; я передаю ее вам — как знак моего доверия, как знак моей, глубокой любви к вам, дорогой Абштруккер! Осторожность! Великая осторожность! Мое волнение теперь усилится, когда меня станет мучить угрызение совести, что я послал своего лучшего друга, может быть, на верную смерть. Великая осторожность, доктор. В этой пробирке «вулкан»! Осторожно, дорогой Абштруккер!!.
— Дорогой профессор!..
— Дорогой доктор!..
54. И безумие в своем роде ценность
Остроконечные хижины Бугаи-Бугаи (так звали свой поселок негры, облюбованные Пряником для своих «опытов») тонут в расплавленном потоке лучей…
Полдень…
Все дремлет. Почти не слышно крика беспокойных грязных ребят, женщины заняты несложными работами в хижинах, а храбрые воины, заслонив курчавые головы широкими листьями, громко храпят на земле, подставив блестящие от жира животы жадному солнцу…
Старый
КУГУМИ — ЖРЕЦ ПЛЕМЕНИ
в своей «роскошной» хижине занимается составлением мудреных негритянских лекарств… Кугуми необыкновенно мудр: или он очень стар, или он очень мудр — трудно установить; во всяком случае от племени ему — почет и уважение…
Ничто не тревожит старика за его работой… Тростниковой лопаточкой помешивает Кугуми какое-то варево…
И вдруг…
Отчаянный визг и шум донесся с края селения…
Кугуми вздрогнул, любопытство и страх одновременно залезли в старческое сердце.
— Что там такое? — задумался старый негр. — Уж не напали ли на селение львы?!.
О, нет! Привычным ухом Кугуми быстро разобрался в море шумов. Крики никоим образом не обозначали опасности…
Дюжий воин, откинув полог палатки, раболепно кинулся к ногам жреца…
— Говори! — приказал Кугуми.
— Там… Белый человек!.. Голый!.. Страшный!.. — лепечет чернокожий.
* * *Кугуми важно направился к выходу.
На открытом месте посреди селения, крепко связанный и окруженный толпой дикарей, сидя на земле и что-то истошно мыча, находился Оскар-Амадей-фон-Менау!..
Жрец медленно приблизился к несчастному…
Опытным глазом окинув безумца, старый Кугуми понял, что Оскар — жертва колючек священного растения «тили-тили», и поэтому должен быть почитаем, как святой…
И Оскар был торжественно водворен в строении, бывшем храмом жителей Бугаи-Бугаи, и там, среди мрачных идолов, завывая и мыча, исполнял необременительные обязанности святого и оракула…
А в деревне до поздней ночи шло веселье…
Жгли костры, орали песни, упивались всласть тростниковой водкой, по случаю приобретения такого замечательного фетиша, как белый человек, ужаленный священной «тили-тили»!..
