Альфред Вогт - Мир Нуль-А
А теперь – слушайте внимательно.
Через несколько минут мы опустимся в лесу перед домом Элдреда Крэнга. Сделайте вид, что ничего о нем не знаете, и расскажите об угрозе нуль-А миру. Притворяйтесь до последнего, но если почувствуете опасность, сами решайте, как поступить.
Робоплан накренился и резко пошел вниз.
– Итак, – сказал голос, – есть еще вопросы?
Госсейн попытался разобраться в обстановке, но мысли все время возвращались к нависшей над ним угрозе. Он прочно уселся в кресло. Пришла пора прояснить ситуацию.
– Никуда я не выйду, – твердо заявил он. – Я не самоубийца. Ведь никто не принял мер предосторожности и не позаботился о моей безопасности. Так?
– Верно, – признался голос. – Как только мы приземлимся, вы будете полностью предоставлены самому себе. Только напрасно вы недооцениваете возможностей человека, которого убили и который все еще жив.
– К черту, – хрипло ответил Госсейн. – Я остаюсь, и это – окончательное решение.
– У вас нет выбора, – спокойно ответил робоплан. – Если вы не выйдете по собственной воле, я наполню кабину газом. Не забывайте, что полученные вами инструкции рассчитаны на спасение вашей жизни, и вы куда больше рискуете, отказываясь им следовать. Машина тоже считает, что лучше сдаться заговорщикам добровольно, чем быть схваченным в ближайшее время. Пожалуйста, обдумайте мои слова, мистер Госсейн, и не торопитесь с выводами.
– Какой вообще смысл в том, чтобы я попал к ним в руки? – мрачно спросил Госсейн.
– Необходимо, – ответил голос, – чтобы они вблизи увидели человека, который умер у них на глазах.
Раздался толчок, робоплан покатился по траве и остановился.
– Выходите! – произнес голос. – Скорее! Я не могу оставаться здесь более минуты. Ну же!
Тон робота поразил Госсейна. И ему вовсе не хотелось отравиться неизвестным газом. У дверей он замешкался и повернул голову.
– Поспешите! – сказал робоплан. – Никто не должен догадаться, как вы здесь очутились. Дорога каждая секунда. Идите все время прямо, никуда не сворачивая.
Недовольно пожав плесами, Госсейн покорно ступил на землю. Мгновением позже он остался один на один с непроглядной тьмой чужой планеты.
10
Ночь была тиха и спокойна. Госсейн на ощупь пошел вперед, и ярдов через сто увидел огонек, забрезживший слева. Постепенно он становился все ярче, ярче. Вскоре легче стало различать землю и ближайшие стволы деревьев. Он с удивлением заметил, что источник света находится прямо в дереве, стоявшем на опушке леса.
Спрятавшись в тени высокого кустарника, Госсейн поднял голову и посмотрел вверх. Он еще раньше твердо решил следовать всем указаниям Машины, и сейчас молча стоял, ожидая увидеть на фоне окон силуэты людей. Напрасно. Вздохнув, Госсейн решительно вышел на освещенное пространство. Справа вырезанная прямо в стволе, широкая лестница вела на открытую террасу. Поднявшись по ступенькам, он очутился перед закрытой, причудливой формы дверью. Он громко постучал.
Примерно через минуту Госсейну пришло в голову, что свет просто могли забыть выключить. Он постучал еще раз, потом взялся за ручку. Дверь бесшумно отворилась в плохо освещенный коридор, тускло блестевший отполированными покрытыми лаком стенами, с естественными рисунками, красиво выделявшимися на матовом фоне и напоминавшими пламя старинных изделий красного дерева, хотя цветом больше походил на орех.
Госсейн быстро осмотрелся по сторонам, не решаясь войти. Не хватало только, чтобы его приняли за грабителя. Он постучал еще раз и, не получив ответа, пошел вперед, направляясь к ярко освещенному проему в дальнем конце коридора. Его взору открылась большая уютная гостиная. Странно было находиться в помещении, целиком расположенном внутри ствола дерева.
Теплый цвет полированных панелей казался здесь значительно светлее – видимо, для красоты интерьера использовали другой состав лака. Общий эффект комфорта и великолепия подчеркивала уютная мебель и ковер, размерами по меньшей мере девяносто на шестьдесят футов. Скорее всего свет проникал наружу из огромных фигурных окон, занимающих весь пролет стены. Гостиная служила своеобразным холлом для пяти комнат. Госсейн отправился на разведку. В кухне его поразило обилие кладовок и огромный холодильник. Каждая из спален имела свою ванную и черный ход, ведущий, к полному его изумлению, в необозримых размеров сад.
Когда он наконец закончил осмотр, стало совершенно очевидно, что Элдреда Крэнга нет дома. Он, конечно, вернется, но сейчас решение Гилберта Госсейна откладывалось на неопределенное время. С психологической точки зрения это было крайне неприятно, ведь теперь у него появилась возможность передумать. Любая неопределенность действует на нервы, изматывает, внушает сомнения, заставляет колебаться. Куда проще уговорить себя остаться на свободе и попытаться предупредить жителей Венеры о готовящемся вторжении.
Неожиданно он заметил еще одну небольшую дверь. Как и прочие, она оказалась незапертой, и сначала он ничего не увидел в царящей там темноте. Постепенно глаза его привыкли к полумраку, а яркий свет гостиной позволил рассмотреть длинный коридор, ведущий в какое-то подобие пещеры и теряющийся в неизведанных глубинах огромного ствола.
Он пожал плечами, зашел в одну из спален, разделся и принял ванну. Освежившись, но буквально засыпая на ходу, он улегся на чистые простыни. Вокруг стояла полная тишина. Мысли его вновь вернулись к загадке Гилберта Госсейна, убитого, но оставшегося в живых. Таким успехом трудно было похвастать и богам далекого прошлого. В старые романтические времена он бы не удивился, оказавшись заколдованным принцем, или важным правительственным агентом, или сыном богатого купца. Но в нуль-А Вселенной «особых» людей не существовало. Правда, одни считались богаче, другие – беднее, а агенты президента Харди с большой натяжкой могли называться правительственными. Но произошла переоценка ценностей. Все люди рождались равными и проходили курс нуль-А обучения, помогающий им развить способности своего мозга. На Земле не осталось ни королей, ни герцогов, ни суперменов, путешествующих инкогнито. КТО ЖЕ ТОГДА ОН САМ?
С этой мыслью Госсейн заснул.
Проснулся он, как от толчка. Дневной свет проникал в открытую дверь спальной. Он сел на кровати. Возможно ли, что Крэнг вернулся и не заметил в доме постороннего? Направившись в ванную, он начал шумно плескаться, насвистывая какую-то мелодию и чувствуя себя достаточно глупо. Любым способом он хотел дать знать о своем присутствии, совсем не желая, чтобы его пристрелили, как обычного вора.
Помывшись, он прошел на кухню, продолжая громко свистеть, и принялся грохотать ящиками кухонного шкафа, сковородками и кастрюлями. Перебрав содержимое холодильника, он изо всех сил хлопнул дверцей, а, накрывая на стол, уронил несколько тарелок.
