Феликс Дымов - Аленкин астероид
Я догадалась об этом по тому, что на экранчик космос выметнуло. А Антон Николаевич скосил глаза вниз - ему, вероятно, доставили какие-то сведения про нашу семью. И ко мне обратился:
- Тебе, Аленушка, боевое задание: с дядей дружишь?
Я кивнула. И совсем о постороннем подумала Эх, видел бы меня Алик! Или хотя бы Шурка Дарский. Сам Председатель Совета беседует со мной как со взрослой...
- Хочешь, чтоб его нашли скорее?
- Да, Антон Николаевич, я же все понимаю. Не засну.
- Гляди, какая догадливая. Ну, коли так, скрывать не стану положение сложное, тебе нужно побыть на связи, пока мы его запеленгуем и оттуда снимем. Мама разрешила!
Как, Марина Сергеевна?
- Не возражаю, Антон Николаевич.
Еще бы она возражала! Да был бы иной способ наладить контакт, не тратил бы он на нас драгоценного времени. Видно, барахлит что-то связь, радиоволны не проходят. Нет, что ни говори, вовремя мы оуны соединили! Будто предвидел он такой случай, мой мудрый дядюшка!
Думаю об этом и каким-то чувством понимаю, как трудно сейчас маме. Она бы лучше сама вместо меня сто часов отсидела! Да ведь нет больше ни у кого связи. Только через мой хорошенький браслетик!
- Туня, принеси какао и сэндвичи! - приказала мама.
Это специально, чтобы меня успокоить.
Антон Николаевич уже скрылся, и во весь экран показали дядю Исмаила - с моего браслета. А диктор за кадром пояснил:
- Дорогие зрители! Рады сообщить, что разведчик Исмаил Улаев найден. Вы видите его на своих экранах. Минут через пять мы попросим героя сказать вам несколько слов.
- Доволен популярностью? - спросила я дядю, предоставляя человеку возможность полюбоваться собственным изображением.
- Надо же, какой без капсулы вид неуютный! - Он засмеялся. - Будто нагишом в космосе.
"Эге, - думаю, - хоть ты и смеешься, а не весело тебе, ничуточки не весело. Занять тебя чем-то надо. А чем - ума не приложу".
Как назло, приплыла Туня-кормилица с какао и сэндвичами. От волнения я бы и непрочь пожевать, да не смею на глазах у дяди Исмаила - может, он там с голоду помирает?
Увидал дядя Исмаил, как я мучаюсь, и развеселился:
- Это ты верно насчет еды придумала. Пожал}й, и я подзаправлюсь за компанию. Прикорнуть нам с тобой не скоро удастся...
Приложился он губами к трубочке под подбородком, сделал два порядочных глотка, похлопал себя по животу поверх скафандра, точно переел:
- Одно неудобство: шлем мешает рот вытереть - красуйся с жирными губами на виду у телезрителей! Будешь летать, Алена, - учти!
У меня кусок поперек горла стал. Стараюсь земными делами его занять, а все равно нечаянно на космос перекинулись.
С трудом дожевала бутерброд. Допила какао.
- Мне, дядя Май, помощь твоя нужна. Вернее, не мне, Остапке.
Впервые назвала его дядя Май - как Виктор Горбачев.
И на "ты".
- Я, Олененок, с удовольствием. Только придется подождать моего возвращения...
- Ерунда, мы с тобой без отрыва от экрана. Согласен?
Он, наверное, все-таки понял. Рукой махнул:
- Ладно. Волоки схему. Скис, значит, Остапка твой?
- Захандрил слегка, - небрежно и в тон ему ответила я. - Туня, неси Остапку. И схему приготовь.
Туня почему-то появилась не сразу. Антенны обвисли, глаза отводит. В одной руке кукла. В другой схема. Еще две с инструментами на подхвате. Движения вялые, и ни полсловечка лишнего. Сама на себя не похожа.
Начали мы ремонт. Дядя Исмаил командует. Я болтаю о чем попало - как зубной врач, чтобы больного отвлечь.
А Туня, значит, чинит, то и дело роняя инструмент. Так у автоматов бывает, когда они посторонней задачей заняты, на остальные дела напряжения не хватает. Если бы роботы умели болеть, я бы решила: как раз такой случай. Но ведь они не умеют, уж я-то знаю...
Незаметно-незаметно собрали мы Остапку. Одела я его, спать положила, чтоб не путался под ногами. Смотрю, дядя Исмаил исчез. Одни камни между звезд мельтешат - у меня здесь и то голова закружилась. Каково же ему там? На миллионы километров вокруг ничего надежного, твердого. Ни тропки. Ни столба. Ни человеческой руки. Стиснула я зубы.
И спокойно поинтересовалась:
- Кому ты там поклоны отбиваешь?
- Ботинки проверял. Ноги мерзнут.
Не понравилось мне это. Вот честное слово, не понравилось.
Пилот за бортом, в своей рабочей обстановке, - и пожалуйста, аварийная ситуация. Безобразие!
В это время в комнате появились оператор дальних передач и три его помощника с камерами. Две камеры по углам расставили, взяли настенный экран в перекрестье объективов.
Третью - маленькую - навесили на мой браслет. И очень вовремя. Теперь я могла как угодно шевелиться - изображение не пропадало. А то у меня локоть заныл - руку к экрану выворачивать.
Я и рта не успела раскрыть, как операторы вышли в эфир:
- Наши телекамеры установлены в квартире племянницы героя Алены Ковалевой, имеющей оун-контакт с Исмаилом Улаевым. Мы начинаем репортаж с традиционного вопроса:
как вы себя чувствуете?
Я хотела ответить "нормально", но спохватилась, что вопрос не ко мне обращен. А дядя Исмаил - вот ведь только что морщился, от того что зябли ноги, - сразу заулыбался, будто узнал в операторе близкого друга:
- Спасибо. Отлично.
- Вы не могли бы объяснить, о чем вы подумали, бросаясь в пространственный провал?
- Да по правде сказать, ни о чем. - Дядя Исмаил нерешительно погладил себя ладонью по шлему: у него привычка лохматить в задумчивости волосы, если, конечно, шлем не мешает. - Когда камни выдавились и проглянули Ганимед с Церерой, я догадался, что Свертка прошла через Пояс Астероидов. А там возле Цереры племяшкин астероид летает, к восьмилетию ей подаренный. Я и подумал: втянет его в Провал и через ТФ-контур в какую-нибудь немыслимчю даль выбросит - в чужое созвездие. Жалко мне подарка стало, я и кинулся его вырччать. По пути уж как-то за "Гало" испугался...
Ну, дядя Исмаил! Все бы ему шутки шутить, даже в такую минуту. Он же подвиг совершил! Сам-то, правда говорил недавно: "В космосе, Олененок, не до подвигов. Там работать надо. Да так, чтоб дело шло без сучка без задоринки: слаженно, точно. А подвиг - это состояние экстремальное, чрезвычайное то есть... Скажем, когда стрясется что-нибудь непредвиденное: или ошибется кто, или бедствие нагрянет стихийное..." Но разговоры разговорами, а сам каков! Герой дядя Исмаил, да и только!
- Неужели и о личной безопасности не подумали? - допытывался оператор.
- Не успел как-то... Подумал бы - ни за что не полетел!
Ишь как для телезрителей старается!
- Что, на ваш взгляд, произошло при запуске?
- Кто ж его разберет? - по своему обыкновению, дядя Исмаил прикинулся простачком. - Вам бы надо с учеными потолковать.
