Николай Волков - Тени и души
Она помолчала, вспоминая.
— Я хотела выяснить вопрос наших с тобой отношений, но ты, похоже, уже сам расставил все по местам.
— Ты бы хотела развивать отношения?
— В том-то и дело, что нет. Ты милый, и забавный, с тобой можно спокойно посидеть и попить кофе… Проклятье, да, я бы хотела развить отношения, но я сейчас не могу этого себе позволить. Понимаешь?
— Вполне. Есть какие-то дела, которые не могут нам позволить развивать отношения. Так?
— Именно.
— Хорошо. Значит, все оставим по-старому. Как ты понимаешь, меня это более чем устраивает, в текущий момент.
Она осторожно посмотрела на его улыбающееся лицо.
— Ты не расстроился?
— С чего вдруг?
— Ну… Мы с тобой давно уже так видимся, сидим, гуляем… Обычно, через такой срок уже думают о чем-то большем…
Тимур покачал головой.
— Не меряй меня обычными мерками. Я не такой, как все в этом мире. Я явление совершенно уникальное, и, хотя и частично предсказуемое, но у меня могут быть совершенно иные реакции на все. Кроме шуток, когда меня тут ограбить впервые попытались, грабители убегали со всех ног, когда я начал смеяться.
— Тебя пытались ограбить? — напряглась она.
— Да, я тогда только поселился в новом доме, и любил гулять ночью по городу. Подошли какие-то ребятки, и хотели ограбить. Я так веселился, что они наутек пустились.
— Веселился? — изумилась она.
— Ну да. Когда к тебе ночью подходят трое, причем для того, чтобы понять их намерения вовсе телепатом быть не нужно, и начинают разговор с фразы «Закурить не найдется?» — как тут не заржать во весь голос…
— Не понимаю, — нахмурилась она — что в этой фразе такого смешного?
Тимур лишь махнул рукой.
— Для того, чтобы это понять, тебе нужно быть родом из моих мест. А потом переехать сюда, и долгое время не знать, что и как тут принято. Я за эту фразу их вообще расцеловать хотел, да не догнал. Видимо за полного психа посчитали… Или, наоборот, за слишком крутого мага.
— Ну, вообще, когда ты грабишь человека, а он начинает смеяться, тут, поневоле, действительно задумаешься, все ли у него в порядке с головой.
Он ухмыльнулся.
— Так или иначе, но тогда я впервые почувствовал здесь как дома.
Она осторожно поставила чашку с кофе, и поинтересовалась:
— А тебе здесь нравится? Я имею в виду вообще, а не в этом заведении.
— Да, — моментально ответил Тимур — у меня здесь есть все, что мне нужно для жизни. Есть дом, работа, которая мне интересна настолько, что не мешает моим увлечениям, а даже пересекается с ними. Учеба, которая не мешает работе, и открывает действительно интересные вещи, за понимание которых в моем мире дорого бы дали, и, наконец, полным полно тайн, в которые можно сунуть свой нос. Ах, да, еще вагон времени не думать о старости. Ну, и, разумеется, хорошая компания.
Лайта задумалась.
— Насколько тебе нравится наш мир?
— В каком смысле?
— Ну, гипотетически, если бы у тебя была возможность вернуться, ты бы за нее ухватился?
— Даже гипотетически — нет. Там я был одним из многих. Чуть лучше, чуть более умелым, чем окружающие меня люди. А здесь… Здесь я понял, что такое «жить». Я собираюсь сделать все, даже если меня выпихивать будут, для того, чтобы остаться здесь, и жить полной жизнью. И если у тебя, вдруг, нарисуется вариант как меня отправить домой — знай, меня это не интересует.
— А по родне не скучаешь?
Тимур очень серьезно посмотрел на нее.
— По алкашу отцу, который не выдержал жизни и спился, несмотря на то, что я его даже в клинику устроил? По матери, которая умерла несколько лет назад, попав под колеса автомобиля? По дедушкам и бабушкам, которые умерли еще раньше? Лайта, у меня не осталось там никого, кто меня бы удерживал. Единственный человек, который мне был там дорог — Ильта, а она теперь здесь. Но знаешь, с тех пор, как она сюда вернулась, она вполне ясно дала понять, что я ее, как ее парень, не интересую. И вот тут — все та же разница во взглядах на окружающий мир. Я из-за этого не парюсь. Это был интересный период моей жизни, но он прошел, и надо жить дальше. Именно поэтому я не стал искать, с кем бы себя связать. Я получил второй шанс жить, и я намерен взять от жизни все. А если какая-нибудь девушка, увидев это, и оценив такой подход, захочет связаться со мной, несмотря на всю мою непохожесть с местными, то я еще трижды подумаю, пускать ли ее настолько глубоко в мою жизнь. В свое время мне неоднократно разбивали сердце, и склеить его назад — не так-то просто.
Лайта долго разглядывала этого удивительного, и, действительно, непохожего ни на кого человека, который одним глотком допил свой кофе, и засунул в ухо какую-то затычку на шнурке.
— Слушай, а что это такое? Все время хотела спросить, но как-то не к месту было…
— Это? Плеер. Я с собой притащил кучу музыки, книг и прочего. Он для того, чтобы воспроизводить песни. Сейчас, найду тебе что-нибудь, чтобы без перевода понятно было.
Он принялся деловито изучать маленькую плоскую коробочку, после чего протянул ей такую же «затычку», и помог пристроить ее в ухо.
— Слушай. Это, конечно, первое, что попалось, но… В общем, у нас так было несколько веков назад. Не в моей стране.
Заиграла печальная музыка, и Лайта услышала приятный женский голос.
Бедная сиротка, не рыдай, не бойся,
Мы тебя научим, мы тебя не бросим.
Мы — народец ушлый, а закон — что дышло.
Как же мало нужно, чтобы что-то вышло…
Нет отца да матери — иди воровать,
Тут к женскому голосу присоединился мужской.
А страшно воровать — так полезай на паперть.
Мы — народец ушлый, а закон — что дышло.
Как же мало нужно, чтобы что-то вышло…
Есть такие девы, что торгуют телом,
Коли нету хлеба — все сгодится в дело.
Мы — народец ушлый, а закон — что дышло.
Как же мало нужно, чтобы что-то вышло…
Постепенно темп песни ускорялся, и она переставала казаться такой уж грустной.
Под господним небом, все мы люди — братья.
А у брата взять-то — разве ж это грабить?
Мы — народец ушлый, а закон — что дышло.
Как же мало нужно, чтобы что-то вышло…
Кто охоч до меди — тот наелся плети.
Берегись торговок и приличных леди.
Мы — народец ушлый, а закон — что дышло.
Как же мало нужно, чтобы что-то вышло…
За четыре пенни били крошку Энни,
Голос мужчины на заднем плане прошептал:
— Да это вообще не деньги…
А большому Билли — руку отрубили.
Вот счастливчик Билли! Да не жалей ты руку!
Побирайся Билли, дорог твой обрубок!
Мы — народец ушлый, а закон — что дышло.
Как же мало нужно, чтобы что-то вышло…
Ай да Билли умный! Ай да Билли ловкий!
Знать по Билли плачет добрая веревка.
Мы — народец ушлый, а закон — что дышло.
Как же мало нужно, чтобы что-то вышло…
Народец ушлый, закон — что дышло.
Как мало нужно, чтоб что-то вышло!
Дальше последовала мешанина голосов и музыки, которая явно принадлежала какому-то отъявленному сброду, но венчала песню фраза, выкрикнутая в самом конце:
