Дмитрий Казаков - Открытая книга
За эти двое суток он пережил больше, чем за предыдущие тридцать лет благополучной жизни. В прошлой жизни почти ничего не менялось с годами, все шло по накатанной, проторенной для всех, колее. Окончил школу, ничем не выделяясь среди сверстников, затем институт. По протекции удалось устроиться в областную больницу. Женился, развелся, защитил кандидатскую диссертацию. Годы проходили один за другим, одинаковые, словно доски в заборе. В последний же месяц события неожиданно понеслись обезумевшим гепардом, из ниоткуда возникла рукопись, рухнул, казалось незыблемый, уклад жизни. А за эти два дня пришлось научиться спать сидя, в неудобном кресле зала ожидания, питаться пирожками неизвестно с чьим мясом, скрываться от подозрительных сотрудников милиции, что особенно озверели после недавних взрывов в Москве. Николай оброс щетиной, был неопрятен. Один раз его даже приняли за бомжа, но денежная купюра, хрустнув в мощной длани служителя порядка, помогла избежать знакомства с местным «обезьянником». Способности внечувственного восприятия за эти дни обострились чрезвычайно, в ауре он теперь различал такие подробности, что с одного взгляда мог определить, чем человек болеет сейчас, чем болел недавно и чем будет болеть, увидеть настроение и общее самочувствие. Настроение находящихся рядом он не просто видел, а ощущал, как говорится, собственной шкурой. Когда соседом по залу ожидания оказался желчный старик, то в бок словно воткнули тысячи маленьких иголочек, а когда в электричке на сиденья напротив уселась влюбленная парочка, то сладковатый привкус появился даже во рту, а кожа на лице стала липкой и противной. Николай попытался носовым платком стереть липкую гадость, но не получалось, пока долговязая девица с прыщавым кавалером не покинули вагон.
Серьезных неприятностей избежать также не удалось, дважды Николай влипал в приключения. Первый раз, когда уже стемнело, на пустынной станции в вагон вошли четверо крепких ребят в масках, с резиновыми дубинками в руках. Пассажиров было немного, добры молодцы, переходя от одного к другому, взимали определенную сумму. Никто и не думал перечить, деньги небольшие, здоровье и нервы всяко дороже. Все шло тихо и спокойно до тех пор, пока четверка не добралась до Николая.
– Дядя, гони деньги, – загнусавил из-под вязаной шапочки один из громил. Николай не спеша, поднял голову. Сквозь прорези маски на него смотрели пустые, голубые глаза, как говорят, "не отягченные наличием интеллекта".
– Деньги, – скривил рот Николай. – А за что?
– За охрану поезда от бандитов. Не задерживай, гони двадцатку, – гнусавый тенорок звучал раздраженно. За спиной говорившего зашевелились дружки, напряжение нарастало.
– И кто же это меня от них охраняет? – еще сильнее скривился Николай. Столь спокойное, и даже смелое поведение в опасности не было свойственно ему ранее. Но поделать с собой Николай уже ничего не мог. Новый Николай взял ситуацию под контроль и все увереннее нарывался на неприятности.
– Мы, если ты еще не понял, ответил за гнусавого другой рэкетир, повыше, поздоровее.
– Нет, ничего не заплачу. Мне ваша охрана не нужна, – спокойно и твердо ответил Николай.
– Ах, ты, как ты сказал? – удивление на туповатых рожах оказалось заметно даже сквозь плотную ткань. – Не нужна? – гнусавый поднял дубинку. – Щас я тебе покажу, – не нужна!
Николай легко вскочил, дубинка пронеслась мимо, со звонким щелчком ударила по спинке скамьи. Намерения бившего легко читались в его ауре, Николаю не составляло труда уворачиваться даже на пятачке между лавками. Гнусавый бил и бил, постепенно зверея, аура его налилась багрянцем. Николай так увлекся танцем уклонения, властью над собой и своим телом, что прозевал нападение сбоку. Один из дружков гнусавого зашел с другой стороны сиденья. Нацеленный в голову удар Николай заметил слишком поздно, успел лишь слегка уклониться. Боль взорвалась над ухом огненным цветком, в глазах потемнело. Уже падая, Николай успел увидеть людей в милицейской форме, вбегающих в вагон.
Очнулся оттого, что по лицу текла вода. Голова болела невыносимо, боль толчками выплескивалась из некой точки над правым ухом, волнами растекалась по черепу. Застонал, открыл глаза. Вода перестала течь, в руку ткнулась тряпка. Сел, вытер лицо, лишь после этого огляделся. На лавке напротив обнаружился усатый милиционер. Он старательно водил ручкой, бисерным почерком заполняя какую-то форму. Милиционер поднял глаза, улыбка неожиданно оживила служебную физиономию, сделала ее почти доброй.
– Вот и славно, что очнулись. Как вы себя чувствуете? Быстро вы оправились, хорошо, что вас задело вскользь. Пока вы были без сознания, со слов других свидетелей мы составили протокол. Подпишите, а то и так электричку задержали.
Морщась от боли, Николай взял предложенную ручку, расписался, вписал адрес, паспортные данные. Милиционер взял лист, пробежал глазами.
– Далеко от дома забрались, – заметил он с удивлением. – Куда едете?
– Да вот, к дядьке в деревню еду, – не моргнув глазом, соврал Николай. Представитель закона еще некоторое время смотрел на него с сомнением, потом вздохнул и стал собираться.
– Вам точно не нужна медицинская помощь?
– Нет, спасибо.
– Как хотите. Вы будете нужны на суде. Повестка вас найдет. Счастливо вам доехать, и больше не ввязывайтесь в драки. В другой раз вам может повезти меньше.
Резкий толчок разбудил Николая. Он выглянул в окно, состав как раз проходил поворот, видны были передние вагоны, и электровоз, что бешеным быком мчался сквозь предутреннюю мглу. Позавчерашние воспоминания отступили, лишь голова продолжала болеть, там, над ухом, куда пришелся удар дубинки. За окном мелькали деревья, дома, автомашины. Но усталость взяла свое, и Николай вскоре снова задремал…
Второе приключение случилось утром. В переполненном вагоне четверо мужиков, что до этого играли в карты, неожиданно начали драку. Что они там делили, осталось неизвестным, но бутылка, которую в качестве оружия использовал один из драчунов, просвистела в нескольких сантиметрах от пострадавшей совсем недавно головы Николая. Последовав совету родной милиции, Николай в драку ввязываться не стал, дождался вместе со всеми, пока мордастые ОМОНовцы не повязали хулиганов. Одного из них пришлось нести, на полу вагона осталась быстро сохнущая лужица крови, вокруг нее опасно блестели осколки нашедшей-таки свою цель бутылки.
Поезд замедлил ход. Николай открыл глаза, сдержал зевок. Пассажиры вставали, слышались покашливание, скрип ремней от сумок, шелест пакетов, пахло домашней едой. Кто-то завтракал по пути на работу прямо в электричке. Николай потянулся, с удовольствием ощущая, как хрустят суставы, кровь бежит по жилам, живительной влагой омывая застывшие за время сидения мускулы. Наконец, состав остановился с грохотом и лязгом. Бывший врач вышел на перрон, огляделся. Свежевыпавший снег весело хрустел под ногами, недвусмысленно намекая – скоро зима.
![Александра Гейл - Дневник любовницы мафии [СИ]](/uploads/posts/books/4209/4209.jpg)
