Мария Симонова - Третья стихия
Вся компания спешно выгрузилась в холл, где их глазам предстали спины пятерых человек — девушки-портье и четверых членов террористической группы, — стоящих рядком, не таясь, перед открытыми окнами, глазея наружу. Бывшие обитатели бара прошли нестройной толпой через холл и присоединились к глазеющим.
Поглазеть и в самом деле было на что: прямо перед отелем завис, бликуя антилазерным покрытием от заходящего солнца, потрясающий мощью экстерьера и идеальностью аэродинамических пропорций аппарат с эмблемой межгалактической полиции на борту. Вокруг него висели, образуя правильный квадрат, намозолившие глаза урюпинским аборигенам четыре милицейские «акулы». Вокруг этого великолепия кружили стаями тяжелых слепней вооруженные до бровей спецназовцы в силовых креслах. Вся эта многотонная техника, нагруженная блюстителями порядка, обременяла воздух прямо над маленькой площадью, где уже кучковался суетливый народ и куда слетались из поселка все новые гражданские кресла с любопытными.
— Войти пока не пытались, Рик? — обратился Петр к тому из своих людей, что поднял в баре тревогу, — небритому кареглазому молодчику с темными волосами до плеч. «За таких девчонки глаза друг другу готовы повыцарапать», — просочилась сквозь сомкнутый строй белых халатов неприязненная мысль у Михаила.
— А то как же, — без выражения откликнулся тот.
— Вошли? — поинтересовался Пётр с насмешкой в голосе.
— Как видишь, — усмехнулся и Рик. Петр достал из кармана незамысловатый с виду прибор, изготовленный в виде узкого блокнота, портативный эгнот. Бросив короткий взгляд на Михаила, обронил:
— Что ж, приступим к переговорам. — Держа прибор перед собой наподобие фотографии любимой женщины, Петр постучал по клавишам. Вскоре перед ним появилось объемное изображение, не имеющее ничего общего с чьей бы то ни было любимой женщиной: аскетичное мужское лицо, едва нарисовавшись, тут же резко заявило:
— Твоя самоволка окончена, Летин! Ты окружен, сопротивление бесполезно!
— Кого я вижу! Майор Барни, собственной персоной! Какая честь! Но я, честно говоря, предпочел бы поговорить с полковником Халкером. Его там у тебя случайно нет поблизости?
— Отключай защиту и сдавайся, иначе ты мертвец! — грозно выплюнул миниатюрный майор Барни. — Церемониться с тобой я не буду! Если через минуту вы не сложите оружия и не выйдете из этого здания, то через две вас будут вытаскивать из-под его обломков!
— Ну-ну, майор, поменьше патетики. Я хочу повидать полковника. Неужели его с тобой нет? Только полковник Халкер сможет оценить твою замечательную позицию — над толпой народа, и мою — с кучей ни в чем не повинных заложников, которых ты собрался похоронить вместе со мной под обломками. Сбегал бы ты за Халкером, Барни. А я пока, так и быть, подожду.
В этот миг в холле раздался душераздирающий крик:
— Прошу вас, не надо!!! — и на Петра была произведена внезапная атака с тыла: низенький полный человечек едва не вырвал из его рук средство коммуникации. В толстяке Михаил тут же признал бессменного хозяина отеля — Фредерика Афанасьевича Бельмонда. Его фамилия была на самом деле псевдонимом: по глубокому убеждению хозяина, она принадлежала в минувшие века какому-то великому поэту, бывшему еще великим артистом и великим политическим деятелем.
В следующий момент Михаилу показалось, что Петр, не оборачиваясь, лишь досадливо дернул плечом, после чего хозяин отправился в довольно-таки длительный полет кормою вперед, словно большая резиновая кукла, по которой основательно наподдали, скорее всего ногой. На лету Бельмонд не переставал производить хватательные движения, умоляя со слезой в голосе:
— Дайте, дайте я ему скажу! Он не имеет права так поступать!.. — Рухнув неподалеку от стойки, Белъмонд коротко вскрикнул и на время умолк (возможно, прикусил язык).
— Не имеет, — согласился Петр, закрывая эгнот к и убирая его в карман. Потом спросил, следя внимательно за перемещениями противника (вся техника. включая силовые кресла, сдала синхронно назад и вновь зависла, уже на некотором расстоянии от площади): — Ну что, Мишка, будем ждать полковника? Иди шарахнем по ним сразу, из всех стволов? Отменная будет каша!
— Нет, нет, умоляю, не надо! Вы не можете так поступить!.. — простонал хозяин, простерев в сидячем положении руки к Михаилу. Оказавшись в центре всеобщего выжидательного внимания, Михаил обвел народ сумрачным взглядом и поинтересовался — не из любопытства, а просто безнадежно оттягивая время:
— Почему они не стреляют?
— Мы накрыли отель силовым щитом. Так что лазерниками нас теперь не взять. Их РП-28 может искромсать нас в винегрет, но только вместе с отелем.
— А из отеля сейчас можно выйти? — опять спросил Михаил, уже понимая, что приперт обстоятельствами к стенке, но бессознательно еще ожидая чего-то, непонятно чего, хотя, возможно, того самого придуманного романтиками чуда, которое приходит — как правило, в самый последний момент — на помощь к отчаявшимся героям.
— Выйти можно, — сказал Петр. — Только нам туда дорога заказана. Но мы туда и не пойдем. Мы пойдем своим путем! А, Михаиле?..
В этот решающий момент мимо предводителя террористической группы решительным шагом прошествовала одна из заложниц, а именно — девушка в платье-паутине. Проигнорировав Петра, она подошла к Михаилу и, не говоря ни слова, влепила ему оглушительную пощечину. Михаил поднял руку к щеке, уставясь ошалело, словно Пигмалион на взбрыкнувшую каменную деву, на гордую в своей непредсказуемости Наталью («А такая была всю дорогу тихая, робкая…»). Та продолжала выступление: сняла с плеча свою а-ля котомку, вытряхнула из нее какой-то компактно уложенный предмет и несколькими резкими взмахами его развернула, сопровождая каждое движение отдельным яростным слогом:
— На!! — До! — Е! — Ло!
Предмет сложился в аккуратную пушистую метлу с небольшим утолщением у конца держателя. Михаил с удивлением опознал в метле женскую модель индивидуального антиграва — последний писк, с гарантией вертикального баланса и с силовым обтекателем.
— Гуд! Бай! — выдала Наталья очередную лаконичную реплику и перекинула ногу через ручку метлы. Затем она вознеслась над полом, сделала эффектный вираж и, обдав изумленных зрителей порывом бунтарского ветра, вылетела вон в одно из открытых окон. Никто из Петровой банды не сделал даже попытки ее поймать: Натальин виртуозный полет проводили сообща долгим взглядом. Спецназовцы в силовых креслах кинулись со всех сторон к вылетевшему из отеля объекту на метле, совсем как воздушные магнитные мины на вражеский истребитель, и зароились плотной тучей, скрыв Наталью от глаз многочисленных зрителей.
