Михаил Ишков - Заповедник архонтов
— Ты опять-таки ничего не понял.
Я потребовал.
— Выкладывай, что здесь творится!? Кто такие, эти губошлепы? Зачем меня отправили на эту планету, если местонахождение ковчега известно? Что хочет от меня попечитель?
— Какой шустрый! Ты что, Серый, с неба свалился? Кто когда из повелителей, попечителей, президентов, координаторов, председателей, генеральных секретарей, мать их так, делился с вернослужащими своими планами? Совсем опростился на этой загаженной планетке?
Я некоторое время молчал, тупо глядел на окружающие горы.
«Быстролетный» подал голос.
— Ты здесь не первый. Мы с попечителем сначала как обычно сами взялись за очистку территории. Попытались, как бы поделикатнее выразиться помочь местным избавиться от всяких артефактов, который они свозят на этот самый ковчег. От груза прошлого, так сказать. В основном, это оружие и всякие прочие смертоносные штучки-дрючки. Действовали негласно — перехватывали транспорты, прочесывали материки.
Не тут-то было!
Они все попрятали. Наследнички!..
— Ты хочешь сказать, что хордяне…
— Да. Только мое командование не имело к этому никакого отношения. Это дело рук архонтов. Это их дьявольских рук дело! Это их подземелья! Это они понастроили здесь рудники, ртутные шахты, наладили сбор водорослей, развернули исследования…
— И по ходу занялись изготовлением тысяч?.. — я не договорил.
Язык не повернулся.
— Тысяч!.. — хмыкнул вернослужащий. — Миллионов не хочешь. Дело было поставлено на поток. Что с них взять, с архонтов? Они полагали, что здесь, на краю Галактики, самое удобное место для создания тыловой производственной базы, опираясь на которую можно будет продолжать борьбу с моими создателями, вернослужащими ди. Когда же эти злыдни потерпели сокрушительное поражение в гражданской войне, Хорд оказался брошенным на произвол судьбы. Архонтов убивали везде, где только могли отыскать. Решили в зародыше уничтожить злое семя, чтобы вселенная расцветала и полнилась разумом. Говорят, резня была еще та! Море крови! Не до губошлепов было… Кроме того, сам проект был так ловко засекречен, проходил с особым грифом — это означает, что попутно была проведена крупномасштабная отвлекающая операция, — что победители не сразу разобрались, с чем имеют дело. Какая-то рядовая научно-исследовательская тема. Потом документация затерялась, а еще через несколько тысяч лет уже никто не мог вспомнить о брошенных здесь биокопиях. Так, по крайней мере, попечитель мне объяснил… Этим, местным, самим пришлось приспосабливаться к новым условиям.
— Почему же попечитель ни словом не заикнулся?!
— Зачем ему делиться с тобой, представителем варварской цивилизации, замыслом Творцов?! Он — попечитель!! Кто ты такой, чтобы объяснять!.. Ты хоть и повелитель, но из этих…
— Из низших… — с некоторым даже сарказмом подсказал я ему.
— Ну, из низших, это слишком грубо. Скорее из недоразвитых.
— Спасибо.
— На здоровье!.. Как же можно-с! Это, знаете ли, нелепость!.. Полный беспредел!
Голос вернослужащего внезапно окреп, загустел, сменил тембр. В нем появились властные нотки.
— Обидно даже слышать. И что я должен был объяснять? Что все население планеты не более чем потомки приспособленных к воспроизводству биоробов — биоинструментов, предназначенных для работы в промышленности, в сельском хозяйстве?! Кого-то натаскивали на управление транспортными средствами, кто-то имел генотип, восходящий к охранным структурам, кто-то был спроектирован как управленец…
— Что-то вроде кастовой системы организации общества?
— Да. Именно эту систему взяли за основу. Только вместо социальных барьеров, как, например, в древней Индии, местным особям заранее вкладывали в наследственные цепочки особые программы, обеспечивающие безукоризненное и безусловное выполнение того или иного вида деятельности. Были, конечно, встроены и некоторые страховочные механизмы, чтобы держать ситуацию под контролем…
— Какие?
— Они не способны видеть сны. В их сознания был встроен особый механизм, не позволяющий им запоминать сновидения. Тем более воспроизводить их в вербальной форме. Какие-то несвязанные, символические, иррациональные образы во время отдыха они, безусловно, видят — как же без картинок! — но проснуться в фазе быстрого сна, припомнить, что привиделось в часы отдыха, им не дано…
Я тупо уставился на экран. Окружавшие лощину цветастые, покрытые посверкивающей дерниной, пересыпанные россыпями искристых камней, горы потускнели. Даурис и Таврис скрылись за горизонтом, разбежались тучи, и передо мной открылось вмиг потемневшее, так похожее на наше, усыпанное милыми, робкими звездочками, небо.
Оно внушало ужас.
Космическая бездна наконец отверзла зев.
Я молчал долго, примеривался к откровениям, пытался свести концы с концами.
— Сон, конечно, важная штукенция… — продолжил тот же басок.
— Помолчи, а-а? — попросил я.
Мало того, что архонты искалечили живую плоть, они додумались лишить ее права на сон! Посягнули на один из самых могучих, двигающих эволюцию механизмов, которым природа наградила рефлектирующий комок нейронов?
Они подняли руку на дар Творца!?
На решающее свойство особи осознать себя разумным творением, а не прямоходящей тварью?! Они посмели запретить бред, кошмар, полеты во сне и наяву, виртуальное обладание любимой женщиной? Перекрыли канал творческого откровения, ведь сон и фантазия — брат и сестра. Это право до сих пор не отрицалось ни одним враждебным разуму извращением!.. У нас на Земле все животные и птицы видят сны. Кроме муравьеда!.. Кстати, почему эволюция обделила подобным даром это простодушное и неповоротливое животное, никто не может понять. Котята четыре пятых времени, проведенного во сне, видят чудесные картинки. Человеческий детеныш — чуть более половины суточного срока пребывает в волшебной стране, где много-много молока…
На душе стало гадко. Они подняли руку на способность Менделеева увидеть в забытьи периодическую таблицу элементов, на видение Кекуле, с помощью которого тот сумел проникнуть в тайну строения бензольного кольца? Они подняли руку на Тартини, сумевшего побеседовать во сне с самим дьяволом и услышать музыку небесных сфер?.. Как они посмели запретить Сократу видеть сны?! Наша история знает примеры, когда та или иная сила пыталась овладеть сновидениями, пыталась использовать их, вещать через них. За сны, бывало, сажали, но запретить!.. Отказать в праве на сладостное и мучительное забвение?..
Этот было страшное преступление, его нельзя прощать, я был убежден в этом.
