Журнал «Если» - Хозяин снов
На другой день, близ городка под названием Вакавилль, машина сломалась. До этого Хаос чувствовал, что двигатель барахлит, но старался не обращать внимания. Наконец автомобиль заскрежетал и остановился. Хаос предположил, что дело тут в закрашенных солнечных панелях. Мелинда вышла на асфальт, они посидели у бруса дорожного ограждения, пообедали консервами прямо из банок, глядя на увечную машину с большим розовым пятном.
В тот день они вошли в Калифорнию. Сначала шагали по такой же точно пустыне, как в Неваде, затем им начали попадаться села, промышленные сооружения, пригородные шоссе. Во многих домах жили люди. Несколько машин проехало мимо Хаоса и Мелинды по автостраде, все на солнечных батареях. Водители не обращали на них внимания. Путники сидели возле гладкой ленты автострады на сухой жесткой траве; в отдалении виднелись ректификационные колонны и высокие административные корпуса, а впереди, всего в сотне ярдов, — дорожная развязка.
— Что теперь? — спросила Мелинда.
— Не знаю.
— Давай махнем в город, — сказала она, выскребая ложкой остатки консервов.
Небо было светлым, но серым. Хаос пригляделся к окраине города, но ничего не сказал. Он вспоминал, как забрел в зелень и оказался Муном. А вдруг и тут случится что-нибудь подобное, и он не сможет сопротивляться? Вдруг это одолеет его? Он позавидовал Бойду, который гордился своим «иммунитетом».
— Это Калифорния? — спросила Мелинда.
Хаос кивнул.
— Но нельзя же сторониться всех городов. Надо куда-нибудь зайти.
— Ладно, — сказал Хаос.
Они подошли к дорожной развязке и взобрались на насыпь, с милю шагали по неширокой дороге мимо огороженных участков земли и рядов приземистых фабричных зданий с плоскими крышами и без единого целого окна. Вскоре они пришли к дому, который особняком высился посреди обширного пустого двора, и уже хотели пройти мимо, когда услышали голос.
Хаос повернул к крыльцу и остановился.
— Погоди, — сказал он. — Помнишь, как я был другим, не собой? В зелени?
— Да, — ответила она.
— Тут ведь это не повторится, как считаешь?
— Не знаю, — с опаской ответила она. — Наверное, не повторится. В смысле, с тобой.
— Ты ведь не видела в зелени, да?
— Не видела.
— Но все-таки еще помнила прошлое, — сказал он. — Келлога и все остальное.
— Да.
— По-твоему, что там произошло?
— Не знаю, — сказала она. — Ты думал, что я твоя дочь. Но как будто и впрямь так было…
— Ты помнишь и то, и другое, — предположил Хаос. — Помнишь и своих родителей, и меня…
Она заплакала. Они сидели на обочине под жаркими лучами солнца, около здания, из которого доносились голоса. Мелинда свернулась калачиком у него на коленях, снова став маленькой, и плакала. Он гладил ее по шерстке. Когда она успокоилась, он сказал:
— Надо, чтобы ты мне помогала.
— Как?
— Не позволяй забывать. Не дай мне снова потерять себя, как тогда.
— Хаос, я пыталась тебе сказать…
— Пинай меня, делай что хочешь. Потому что мне теперь надо многое выяснить. Ничего не получится, если я забуду самого себя.
— Ладно, — произнесла она тихо, затем добавила: — Я не думаю, что и здесь будет так, как там. Мне казалось, мы для того и едем в Калифорнию…
— Не знаю, — перебил он. — И все-таки запомни. Просто на всякий случай.
— Хорошо.
— Да, и вот еще что… Тебе по ночам снятся мои сны?
Она испуганно кивнула.
— Ты только не скрывай, говори каждый раз. Рассказывай, что увидишь. Ладно?
— Ага. — Она вздохнула. Сползла с его колен, отряхнулась от пыли и произнесла независимым тоном: — Договорились.
Хаос поднялся на ноги и снова прислушался к голосу (или голосам) из здания. Вроде не один человек говорит, но и на беседу не похоже. А похоже на что-то иное… на что-то смутное из глубины памяти, на какую-то особую речь… Он подошел чуть ближе к двери и все равно не смог разобрать ни слова.
Хаос поднялся на крыльцо, Мелинда не отставала. Дверь оказалась незапертой. Он отворил ее легким толчком и произнес:
— Эй, есть кто-нибудь?
Ни слова в ответ.
Он вошел.
Вещал телевизор, работавший в пустой гостиной. В доме было уютно, опрятно. Казалось, хозяин только что вышел. Мелинда остановилась перед экраном и раскрыла рот от изумления. В Шляпвилке почти все телевизоры были разбиты, после катастрофы никто не видел их в действии.
Хаос оставил ее в гостиной и прошел по комнатам, стуча в двери и безуспешно дожидаясь ответа. Наконец оказался на кухне. В раскрытое окно над кухонным столом задувал ветер, шевелил занавески. Хаос повернул краны, в раковину побежала вода. В сушилке было полно тарелок, некоторые еще влажные. Он заглянул в холодильник — уйма пластмассовых коробочек с крышечками.
Вошла Мелинда. Он дал ей кусок холодного жареного цыпленка и стакан апельсинового сока, она уселась за стол и принялась с шумом поглощать еду.
ГЛАВА 7
Наступила среда. День Переезда. Каждая среда, каждая суббота… Но по субботам легче, ведь она отвозила мальчишек к отцу. Только так она его теперь и называла. Не Джеральд, не «мой бывший», а «их отец». В пятницу завезти малышей, в субботу до полудня побыть в одиночестве, а потом забрать их и к вечеру вселиться в новое жилище. Где бы ни заставала ее среда, приходилось разлучать Рэя и Дэйва с играми и потайными местечками, к которым они успевали привыкнуть, с новыми друзьями по двору и загонять в микроавтобус, не дожидаясь, пока прибудут новые жильцы и заявят свои права.
В эту среду, вынося к машине последние сумки с одеждой, она нигде не увидела Рэя и Дэйва. Она снова опаздывала. Соседние дома уже опустели, и она боялась, что мальчики через окошко пролезли в подвал искать «клады». Худо, если так. Если новые жильцы поймают детей в оставленном доме, то могут выписать «билет» — повестку в суд. Всего лишь две повестки остались ей до новой явки в Суд Везения, до нового тестирования. Рэй и Дэйв — несовершеннолетние, обвинения против них автоматически лягут на нее. Еще несколько проверок в Суде, и ее отправят в лагерь для невезучих.
А может, и не отправят. Кули заступится. Она знала: Кули ее не оставит в беде. Ибо таков его убогий, подловатый способ ухаживания. Пока она на краю пропасти, из нее можно вить веревки.
Она снова внимательно оглядела улицу. Мальчиков не видно. Всякий раз, переезжая, она брала с собой много лишнего: одежды больше, чем положено, рюкзачок, битком набитый книгами. Надо довольствоваться книгами и журналами, найденными в новом жилище; строжайше запрещено перевозить их с места на место. За такое нарушение недолго получить билет, но она остерегалась, маскировала книги промасленной ветошью и слесарным набором — запихивала все это в рюкзачок поверх книг и укладывала его в угол багажника. Если кто и заглянет, то решит, что там всякие автомобильные снасти.
