Павел Шумил - Дом Командора
— И ты звонишь, чтобы пожаловаться на свою разрушенную карьеру? Эй, а кто за ними гнался?
— Не знаю. Но не наши ребята. По всему КомКону приказ наблюдать, но по возможности не вступать в контакт.
— Это ещё не всё? — догадался Гром. А с чего иначе Модуль выглядит так, словно может сожрать лимон с кожурой и не поморщиться.
— Они сели. Знаешь Плато Десятой? Такси влетело в сектор и не вылетело.
Гром почувствовал, что и его лицо вытягивается в кривой ухмылке. Лаборатория Десять располагалась на заброшенном полигоне, принадлежавшем некогда Институту Биологического Кодирования. Позднее полигон облюбовали физики. В базальтовой толще, на глубине трех тысяч метров установили десятки тысяч детекторов пульсаций слабых полей, а сверху заэкранировали окружённое горами плато от электромагнитных излучений начиная с миллиметрового диапазона. Лаборатория давно была закрыта, движение любых видов наземного и низколетящего транспорта запрещено но установка работала. Найти хоть что-нибудь в этом районе, поросшем буйным лесом, не представлялось возможным.
— Я позвоню Коту, — недрогнувшим голосом сообщил Гром.
— Правильно, в одиночку туда нечего соваться, — согласился Модуль.
Shumil
— Надо как-то Анну подготовить, ом мани падме хум. Я спокоен, я абсолютно спокоен, — бормотал под нос Великий Дракон. Ему было страшно. Да, и великим бывает страшно. Главное — не показывать виду. К несчастью, Знатный Предок давно лишился такой возможности. Его эмпатическое поле мужчины чувствовали за двадцать пять метров. Женщины же — за сто пятьдесят. Откуда такая разница, никто объяснить не мог. Видимо, причина в том, что женщины живут сердцем, мужчины — головой.
Командор усиленно занимался аутотренингом. Дата приезда Анны приближалась с каждым часом, и с каждым часом Кошу все больше мучила совесть. Ужас ситуации состоял в том, что Коша еще не совершил предосудительного поступка, поэтому ничего не мог исправить. Но улики — вот они! Несколько колонок цифр на экране. Явное и несомненное преступление. Нарушено нерушимое Слово Дракона. Что же делать?
Не осуждайте Кошу строго, но он дезертировал. Не оставил ни записки, ни звукового сообщения. Разыскал в шкафчике Коры шлем-глушилку, прорезал дырки для рогов, натянул на свою бедовую голову и отправился на никому не известную планету Кентукки-2. Ведь на никому не известной планете не может быть толп туристов, можно спокойно обдумать ситуацию, разве не так? Глубоко задумавшись, Командор направился к нуль-т.
Не так! Выходя из нуль-т, он налетел на Мрака.
— Что-то случилось? — поинтересовался тот.
— Еще нет. Но скоро… Мрак, вы же были корректировщиком времени, знаете, как бывают запутаны причинно-следственные связи в незамкнутой временной петле… О, простите, Шаллах просила не разглашать эту тайну…
— По-онятно… — произнес Мрак, хотя ничего не понял. — Помощь нужна?
— Нет, Мрак. Впрочем… Лобасти здесь? Я хотел бы у нее… С ней… В общем, проконсультироваться по одному деликатному вопросу.
— Лобасти!!! — крикнул Мрак, сложив ладони рупором.
— Я здесь, любимый, — драконочка свалилась откуда-то сверху. — Ооо… — она узнала Командора и мило смутилась.
— Не буду вам мешать, — решил Мрак и скрылся за углом дома. Обошел дом кругом и лег за кустиком, навострив уши.
— Скажи, Лобасти, эти цифры тебе ни о чем не говорят? — Коша вывел на песке колонку цифр и поспешно стер их лапой.
— Параметры моих хрономаяков. Я использовала такие на Уродце, — удивилась Лобасти.
— Вот как? — изумился Коша. — Ну да! Конечно! Как я сам не догадался?! Скажи, — он понизил голос до заговорщицкого шепота, — а ты на Земле их никогда не ставила? На нашей, или в других континуумах?
— Не-ет, — Лобасти тоже перешла на шепот. (Мрак в кустах поморщился и подключил в помощь ушам направленный микрофон.) — А что случилось?
— Пока ничего. Но Анна меня убьет. Сказала — сделает… Извини, а у тебя не найдется десятка маяков?
— Найдется! Хоть тысяча!
На что только Лобасти не пошла бы ради спасения Великого Дракона! Уже через десять минут они с Кошей выходили из потайной камеры нуль-т. Великий Дракон бережно прижимал к груди пакет с десятком хрономаяков.
— На ужин не останетесь?
— Спасибо, но никак не могу. Скоро Анна возвращается, — вспомнил Коша о неприятном. Смутился и отбыл домой.
Мрак вышел из кустов, обнял крылом Лобасти.
— Он что-то говорил о тайне и Шаллах. Кажется, наша малышка опять по уши в…
— Ни слова больше! — возмутилась Лобасти.
— Молчу, молчу. Но попробуй осторожно расспросить Шаллах, где они с Артемом пропадают? Командор не стал бы беспокоиться по пустякам…
Александра
Спустя три часа четыре вездехода остановились на перевале. Гром вышел из машины, вдохнул полной грудью. Буквально в двух шагах начиналась неизведанная территория.
— Странно здесь… А всё физики, неймётся им! — сказал незаметно подобравшийся сзади Кот.
Плато Десятой не считалось опасным местом, но там было… неуютно. Начиналось всё вполне невинно. В 2149-м личность академика Окады была переписана на кристаллическую квазибиомассу. Первый шаг к бессмертию! О чём только не мечтали тогда. Совет величайших умов планеты, спасение безнадёжно больных! Тысячи лучших учёных работали над этой темой. Процесс записи сложный, среди всего прочего требующий максимальной изоляции. После первого опыта эксперименты перенесли на Плато. Горы хорошо экранировали плато от электромагнитных излучений близлежащих поселков, но оставались длинноволновое излучение и солнечные помехи. Биологи требовали защиты от всего. В Десятой лаборатории именно этим и занимались — искали способ полностью очистить эфир. Нашли. Увеличили вероятность и дистанцию туннелирования электрона. Собрали установку, включили, и она заработала! Приборы работали, но все излучения затухали с устрашающей скоростью. Радиосвязь исчезала, стоило удалить приёмник от передатчика на сотню метров. Электрический ток буквально исчезал из проводов. Солидные ученые плакали от счастья, это была победа! Но победа пополам с поражением. Очень скоро обнаружили несоблюдение энергетического баланса. Электромагнитное излучение затухало. А куда уходила энергия? Преобразовывалась в тепло? Да, в том числе. Но не вся. Значительная часть просто исчезала.
Беда в том, что установку в принципе нельзя сделать маленькой. А изучать тепловой баланс десятков квадратных километров полигона — все равно, что вычерпывать море чайной ложкой. Поглощением занималось десятка полтора физиков, обитавших на краю полигона, а плато вновь перешло биологам, проверявшим, как действует нейтральный фон на живые организмы.
